Совести нет
Шрифт:
— А если меня насильно заберут? — Не унимался он.
Я насмешливо посмотрела на мальчугана.
— Коль, у меня насильно еще никто ничего забрать не смог, так что не переживай. — Уверила его.
Он немного помолчал.
— А если вы потом своего ребенка родите? Меня куда денете? — Колька даже отвернулся, глядя в окно.
Я вздохнула. Надо будет девчонкам спасибо сказать, что научили меня спокойно относиться к этой проблеме.
— У меня не может быть детей. — Ответила.
Ребенок резко повернулся ко мне, впившись взглядом в лицо.
— Извините. — Тихо сказал он.
— Все нормально. — Отмахнулась я. — А ты поменьше заморачивайся. В жизни это ой как пригодится.
Колька неуверенно кивнул и вновь уставился в окно. Яшка молча вел машину, изредка поглядывая на нас в зеркало. Хоть тут у него ума хватило не вмешиваться.
К интернату мы подъехали ровно в девять часов. Обшарпанное кирпичное здание не впечатляло, несколько ребят, стоявших на крыльце, были до ужаса похожи на встреченного мной Николая в своей мешковато-одинаковой одежде. Я была рада, что вчера переодела ребенка в одежду по размеру, и сегодня он выглядел прилично. Хоть и пришлось эту дуру хамоватую в морозилку запихнуть….
— Идем. — Подпихнула мальца к двери. — Раньше сядем — раньше выйдем.
Он кивнул подросткам, стоявшим на крыльце, и прошел внутрь. Мда, здание явно нуждается в ремонте. Колька сразу повел нас к кабинету директора. Постучал, заглянул:
— Людмила Иосифовна. Можно? — Невнятно спросил он.
Я поморщилась и просто втолкнула ребенка внутрь кабинета. Некогда тут реверансами обмениваться.
— Здравствуйте. — Представилась полноватой женщине лет шестидесяти с фиолетовой химией на голове. Я тут же задалась вопросом, где эта парикмахерская находится, где такое безобразие благородным бабулькам предлагают. Ну, ужас же. — Меня зовут Догилева Марья. Я оформляю опеку на Николая.
— Усыновление. — Кашлянул, стоящий позади Хохриков.
— Усыновление. — Согласилась я, решив, что обсудим это позднее.
Людмила Иосифовна уставилась на нарисованный на моей майке череп и нахмурилась.
— Но Колю мы уже оформляем в приют…. — Попыталась она переубедить нас.
— Не оформляете. Эта процедура была остановлена еще вчера. — Я оскалилась в улыбке. — Мне нужны документы на ребенка и справку, что я его у вас не крала.
Женщину было не жаль. У нее таких как Колька еще штук пятьдесят.
— Да как же не крали? — Вдруг возмутилась она. — Ребенок на два дня исчез….
— Не исчез, а гостил у родственников после глубочайшего стресса, связанного со смертью матери. Кстати, ее похоронили? — Поинтересовалась я, намереваясь узнать адрес последнего и окончательного пребывания женщины.
— Д-да, вчера еще. — Кивнула директорша. — А вы разве родственница? Насколько мне известно, у Коленьки никого не осталось.
— Я его тетя. — Вновь улыбнулась и подмигнула парню. Бледный ребенок приободрился и часто закивал.
— Но нам ничего не известно о близких родственниках….
— А я пятиюродная тетя брата жены его дяди. — Перебила ее. — Вряд ли я считаюсь близкой родственницей, но Коля меня хорошо знает и хочет со мной жить.
Коля снова быстро закивал головой.
— Тетя Маша хорошая. — Решил он подать голос.
Женщина задумчиво посмотрела на нас.
— А ваш муж не будет против? — Она впилась взглядом в Хохрикова.
— Не буду. — Быстро ответил Яшка. — И я гражданский муж. — Добавил он, уловив мой угрожающий взгляд.
Людмила Иосифовна сдалась. Нашла Колины документы и передала нам под расписку. Затем набросала на бумаге справку по нужной форме. А еще задала странный вопрос.
— Вы оставите Николая в интернате на период обучения?
Мы с Яковом переглянулись. Она что, серьезно?
— У нас нормальная школа. Он без проблем поучится там. — Сообщила директрисе.
— Но как же. У мальчика серьезные отклонения. Ему нужно учиться в специализированном учреждении….
Я нахохлилась.
— Частичная глухота, которую исправил хороший слуховой аппарат, не повод записывать ребенка в инвалиды. — Я шагнула к столу.
— Маш, не надо. — Яшка положил руку мне на плечо, пытаясь остановить меня.
Я подчинилась, стараясь успокоиться.
— Знаете, советую вам относиться к своим воспитанникам, как к нормальным людям. — Не удержалась я, взяла Колю за руку и вышла из кабинета.
Странная женщина. Без проблем выдала нам документы, но при этом строила из себя благородную мученицу, якобы заботящуюся о детях. Бесит.
— Маш, успокойся. Нам еще к соцработникам надо. Там все куда сложнее будет. — Предупредил Хохриков.
Я это прекрасно понимала. Колька облегченно выдохнул, когда мы сели в машину, и я была с ним солидарна. Мрачное место. Брр.
У вычурного стеклянного административного здания, где базировался десант из социально активных баб, нас ждал старый знакомый Гека, который после той… аварии, где я потеряла предыдущую машину, увозил нас домой.
— О, привет. — Обрадовалась я. — Как жена? Все еще крепко держит за… ошейник? — Я покосилась на Кольку, не желая, чтобы он услышал нехорошие слова.
Тип в дорогом деловом костюме мягко улыбнулся.
— Не только за ошейник, но и за другие интересные места. Вы готовы? Идемте. — И повел нас в недра здания к выдрам, которые нас будут отговаривать от ребенка.
Теток собралось аж девять штук. Все в мешковатых офисных костюмах и с одинаковой мордой лица. Тоже мученицы, блин. Кажется, таких специально в подобные места набирают, чтоб мордуленция посердобольнее была.
— Расслабься. — Шепнул Хохриков, подталкивая нас с Колькой внутрь кабинета.