Советистан. Одиссея по Центральной Азии: Туркмени- стан, Казахстан, Таджикистан, Киргизстан и Узбекистан глазами норвежского антрополога
Шрифт:
Наконец женщина у окна отказалась от затеи найти на экране что-либо интересное и захрапела с открытым ртом. Сидя в своем кресле, я разглядывала алеющее вечернее небо. В течение последующих восьми месяцев я собиралась посетить пять самых новых стран на карте мира: Туркменистан, Казахстан, Таджикистан, Киргизстан и Узбекистан. В результате распада Советского Союза в 1991 г. эти страны впервые в истории приобрели статус независимых государств, однако после этого о них мало что было слышно. И хотя все вместе они составляют площадь более четырех миллионов квадратных километров и насчитывают более 65 миллионов жителей, для большинства из нас этот регион до сих пор остается загадкой.
Как ни парадоксально, за наиболее известной попыткой «познакомить» Запад с данным регионом стоит имя британского комика Саши Барона Коэна. Его фильм «Культурные Исследования Америки в Пользу Славного Государства Казахстан» победоносно прошел в кинотеатрах Европы и Соединенных Штатов. Коэн задумал сделать
Когда речь заходит о постсоветских государствах Центральной Азии, их, как правило, объединяют под общим именем «Туркестан», присвоенному региону в XIX в. Иногда даже говорят просто «стан» или, под вдохновением от диснеевской продукции, «далекие станы». Слово «стан» происходит от персидского и означает «страна» или «земля». Поэтому Туркменистан можно перевести как «туркменская земля», а Туркестан – как «земля тюркских народов». Несмотря на общий суффикс, все пять «станов» заметно отличаются друг от друга: более 80 % территории Туркменистана покрыто пустыней, в то время как 90 % Таджикистана представляет собой горную местность. Разбогатевший от добычи нефти, газа и полезных ископаемых Казахстан даже подал заявку на проведение в стране зимних Олимпийских игр. Кое-какие залежи нефти и газа есть и в Туркменистане, а вот Таджикистан – исключительно бедная страна. Во многих таджикских городах и деревнях электричество в частные дома поступает только в зимнее время, да и то всего на несколько часов. Режимы в Туркменистане и Узбекистане настолько авторитарны и коррумпированы, что их можно сравнить разве что с диктатурой Северной Кореи; при полном отсутствии свободной прессы власть целиком сосредоточена в руках президента. А вот в Киргизстане, наоборот, народ уже дважды отправлял действующего президента в отставку.
Хотя все пять стран во многих отношениях отличаются друг от друга, судьба и происхождение у них общие: в течение почти 70 лет, с 1922 по 1991 г., все они входили в состав Советского Союза, будучи частью гигантского социального эксперимента, не имевшего аналогов в мировой истории. По указу большевиков здесь были отменены частная собственность и другие личные права. Главной целью было создание коммунистического бесклассового общества, и для ее достижения не брезговали никакими средствами. Радикальным изменениям были подвергнуты все до единой стороны общественной жизни. Экономика была перестроена и привязана к амбициозным пятилеткам, сельского хозяйства коснулась коллективизация, тяжелая промышленность восстанавливалась полностью с нуля. Советское общество – поразительно всеобъемлющая система. Интересы индивида были целиком и полностью подчинены делу производства общественных благ: целые народы были депортированы, по причине своей религиозной, интеллектуальной или экономической принадлежности миллионы людей получили статус «врагов народа». Их либо казнили, либо отправляли в трудовые лагеря на окраины страны, где шансов на выживание у них почти не было.
То был период великих страданий, не говоря уже о том, что социалистический эксперимент привел еще и к экологической катастрофе. Однако, несмотря на это, не все было так уж плохо при Советском Союзе. Большевики делали серьезную ставку на школы и образование, и им удалось практически ликвидировать неграмотность даже в тех регионах Советского Союза, где она была подавляющей, например в Центральной Азии. Ими прилагались огромные усилия по строительству дорог и инфраструктуры, и, кроме того, перед ними стояла задача обеспечить всем советским гражданам свободный доступ к медицинскому обслуживанию, балету, опере, а также другим видам культуры и общественного благосостояния. Повсюду, где на флагштоках реяло красное знамя компартии – начиная от Карелии на западе до монгольских степей на востоке, – народ понимал русский язык. От портов Балтийского моря до побережья Тихого океана обществом управляла одна и та же идеологическая модель, установленная господствующей расой россиян, выступавших в роли руководителей и высших должностных лиц. В период своего расцвета Советский Союз занимал шестую часть поверхности земли, и внутри его границ нашли себе пристанище более ста этнических групп.
Мое детство пришлось на период последних лет существования Советского Союза. Когда я училась во втором классе, эта огромная уния уже начинала потихоньку трещать, а потом и вовсе развалилась. В конце лета 1991 г. карта мира преобразилась: пятнадцать республик, когда-то вместе составлявших Советский Союз, именовавшийся также Союзом Советских Социалистических Республик или СССР, вырвались из унии практически за один день, образовав при этом независимые государства. Вот так, в течение нескольких месяцев, в Восточной Европе появилось шесть новых стран: Эстония, Латвия, Литва, Беларусь, Украина и Молдова. В свою очередь, Центральная Азия получила в свой состав пять новых государств: Казахстан, Киргизстан, Узбекистан, Таджикистан и Туркменистан. На Кавказе образовались Грузия, Азербайджан и Армения [2] .
2
Чечня и республики к северу от Кавказских гор по настоящий день входят в состав России. При Советском Союзе эти территории не имели полного статуса республик. Будучи автономными Советскими Социалистическими республиками, они существовали под управлением Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. В общей сложности существовало 44 подобные автономные советские республики, и в 1991 г. ни одна из них не получила независимость.
26 ноября 1991 года произошел официальный роспуск Советского Союза.
До конца моих школьных дней у нас продолжали висеть старые карты. Время от времени учителя разворачивали одну из них и показывали нам новые страны, которые в тот момент еще не имели четких границ. Год за годом мы привыкали к фиктивным границам огромной сверхдержавы, прекратившей к тому времени свое существование, а заодно и к невидимым, но вполне реальным границам с новыми странами. Помню, как меня восхищал и размер территории, и географическая близость Советского Союза, нашего соседа, чье название вызывало в моей голове ассоциации одного ряда со словами «Югославия» и «Вторая мировая война».
Моя первая встреча с бывшими Советами состоялась в компании большой группы финских пенсионеров. Когда я была на последнем курсе гимназии в Хельсинки, мне удалось купить дешевый билет на автобус, следовавший в Санкт-Петербург на экскурсию. Уже сам пограничный контроль произвел внушительное впечатление: раз пять в автобус входили вооруженные солдаты для проверки всех паспортов и виз. Когда мы наконец остановились в Выборге на обед, несколько финских пенсионеров неожиданно разразились слезами.
– Когда-то это был такой красивый город, – сказала одна из женщин.
В период между двумя войнами Выборг являлся вторым по величине городом Финляндии, однако после Второй мировой войны финны были вынуждены уступить Советскому Союзу эту область Карелии. Теперь здесь повсюду царил упадок. С фасадов крупными хлопьями свешивалась облупившаяся краска, тротуары были полны дыр, а у жителей, ходивших по улицам в темной, печальной одежде, вид был съеженный и чересчур серьезный.
В Санкт-Петербурге нас поселили в квартале, состоявшем из бетонных домов. Со своими широкими улицами, изношенными троллейбусами, классическими, выкрашенными в пастельные тона домами и грубыми транспортными контролерами город выглядел живым и вместе с тем каким-то мизантропичным; все это одновременно казалось и уродливым, и красивым, и отталкивающим, и в то же время соблазнительным. Я думала, что никогда больше уже сюда не приеду, но тем не менее, вернувшись в Хельсинки, тут же отправилась покупать учебник русского языка. Целый год я пополняла свой словарный запас, тренировала спряжения, сражалась с совершенным и несовершенным временем, практиковала перед зеркалом произношение мягких и звонких согласных. За сим последовало несколько поездок в Санкт-Петербург и Москву, а впоследствии на окраины старого Советского Союза, на Северный Кавказ, Украину и Молдову, в сепаратистские республики Абхазии и Приднестровья. Повсюду проглядывали следы Советского Союза: и в горной Осетии, и в пальмах Крымского полуострова, и в сонном Кишиневе, и в автомобильных пробках Москвы. Союз оставил свой отпечаток и на зданиях, и на людях, сделав их похожими друг на друга, невзирая на разделявшие их километры.
И хотя амплитуда мнений о Путине и о современной России колебалась от восхищения их мощью до полного отвращения, повсюду я сталкивалась с общей ностальгией по Советскому Союзу. Практически каждый человек, чей возраст позволял помнить советские времена, хотел в него вернуться. Сначала меня это удивляло, потому что в школе нам рассказывали о трудовых лагерях и депортациях, о слежке, о беспросветно неэффективной экономической системе и экологических катастрофах. Но нам никто не говорил о хороших сторонах, например о неправдоподобно дешевых, практически бесплатных авиабилетах, об оплаченных лечебных отпусках на морское побережье для больных рабочих, об общедоступных бесплатных детских садах и школьном образовании. До прихода Горбачева к власти газеты и новостные радиопередачи были заполнены счастливыми новостями и славословием. По данным государственных СМИ, в СССР все шло гладко, не было ни преступности, ни аварий, и с каждым годом страна с триумфом покоряла все новые и новые высоты.