Советник
Шрифт:
— Нет, друг мой. Без обид, но у тебя нет ни шанса с этими цыпочками. Ну, по крайней мере, если только твой банковский счет не больше, чем я думаю.
— Определенно, нет. Ладно. Я убираюсь. Еще раз спасибо, Син. На тебя приятно работать. — Он взял руку Стеллы и поцеловал ее. — Я бы хотел когда-нибудь увидеть тебя в своей мастерской. Раскрасить тебя в некоторых местах.
Она ему улыбнулась. На самом деле улыбнулась.
— Я бы тоже этого хотела.
Что-то заревело во мне, вернувшись к жизни. Это что-то разрывало меня в области
Тони прыснул со смеху и спрыгнул с платформы. Он отсалютовал мне и проложил себе путь через толпу к выходу.
— Почему ты улыбнулась ему? — смехотворность вопроса ударила по мне лишь, когда я его задал.
— Потому что он был со мной милым и явно не имел понятия, какого рода ебанутое дерьмо здесь происходит. — Она выдержала мой взгляд, бросая вызов своим поведением. — Не его вина, что ты втянул его в это. — Стелла вскинула брови и выпрямила спину. — Думаешь, развратность этого места не сказывается на людях? Думаешь, он останется непорочным?
Я схватил ее за локоть.
— Он намного непорочнее, чем станешь ты.
— Гори в аду.
Дерьмо. Ее гнев выстрелил по мне прямиком к члену, даже среди толпы этих дьяволов. Ее глаза блеснули передо мной неукротимой яростью.
— Всему свое время, — я улыбнулся ей улыбкой, которую, знал, она ненавидела; той, что забиралась ей под кожу.
Она подняла руку, чтобы ударить меня. Я поймал и опустил вниз, с силой сжимая запястье.
— Сделаешь это снова, и я ударю в ответ гораздо, гораздо сильнее. Поняла?
Я хотел, чтобы она повторила это снова, чтобы сбила с меня маску, увидела настоящего меня — меня, который хотел причинить ей боль, трахнуть ее, заставить кричать. Было легче справляться с ее страхом, чем со злостью. Ее гнев заставлял меня давить сильнее, доводить ее до грани, вынуждать молить меня о чем-то — о чем угодно. Ее злость побуждала меня ломать ее. А страх давал понять, как близко я подбираюсь.
Музыка затихла, кружащие стервятники остановились, когда Кэл снова взобрался на платформу.
— Ну хорошо, господа, клеймо поставлено. Кажется, теперь мы готовы к большому шоу.
Официанты в масках поспешили через боковые двери с различными инструментами и предметами мебели: с кнутами, цепями, зажимами, фаллосами, лавочками для шлёпанья, диванами и несметным количеством кроватей. Как только все было расставлено по своим местам, в дверь вошла вереница проституток. На них были лишь маски, и среди них можно было найти женщин на любой вкус — худых, полных, старых и молодых; они встали как низко висящие фрукты, готовые к сбору урожая. Гости запорхали вокруг них, выбирая то ту, то эту, утаскивая приглянувшийся кусочек назад к выбранному ими месту греховности.
Я посмотрел на Стеллу. Она была ошарашена. Бессознательно она сделала шаг ближе ко мне, когда все в зале начали готовиться к основному событию. Теперь она стояла, замерев от ужаса, скорее всего, не в силах воспринять глубину порочности в этой комнате. Она была недосягаемой, слишком бездонной для любого, кто захотел бы попробовать ее глубину. Особенно для Стеллы. Аура наивности витала вокруг нее как бесценный парфюм. Венка на ее шее пульсировала в тревожном ритме. Она была красивой, словно бледные крылья бабочки, и такой же хрупкой.
Оркестр продолжил играть мягкую мелодию, пока танцпол превращался в оргию. Только дорожка по центру зала осталась свободной. Полоса для пешей процессии.
— Давайте Приобретения, не стесняйтесь. Ступайте. Пора показать нам, что вы на самом деле можете нам предложить, — Кэл просто сиял от радости.
Я взял руку Стеллы и потащил ее через толпу, в которой многие из гостей уже разделись и совокуплялись, словно животные. Трахались, кусали и царапали друг друга. Их маски остались на них, словно это имело какое-то значение. Список гостей был составлен мастерски. Несметное количество губернаторов, богатых светских львов, бизнес-магнатов и прочих собралось здесь сегодня. Вся структура власти на юг от линии Мейсон-Диксон (прим. перев.: линия, разделяющая четыре штата, формирующая края штатов Пенсильвания, Мериленд, Делавэр и Западную Виргинию) собралась в этой комнате, совокупляясь словно свиньи и наслаждаясь шоу.
Я потащил своего жертвенного ягненка за собой, пока она охала от представления вокруг нее. Мужчины и женщины впивались в нее когтями, когда она проходила мимо, их голод выплескивался на всех и вся. Чистота Стеллы была словно приманка. Я тоже ее чувствовал. Я хотел уложить ее на пол и кормиться ею, как и они. Но она была здесь не для этого. Пока нет.
Мы добрались до конца освобожденного прохода, который делил пополам целый зал, и заняли место рядом с Бобом, Гэвином, Рэдом и Брианной. Официанты быстро поставили подмостки вдоль всей тропы, и она превратилась в подиум, приподнятый над копошащейся вокруг массой порочности. Крики становились громче и заглушались другими. Оркестр продолжал играть, словно ничего из ряда вон не происходило.
— Пора пройти свой путь, Приобретения, — Кэл возвышался на краю подиума, пока одна из проституток сосала его член.
Я ненавидел мысль о том, что он увидит Стеллу, что все они увидят ее. Она была моей. Но мне все также предстояло поделиться ею.
Боб толкнул Гэвина на подмостки.
— Шагай.
Гэвин послушался, попробовав переставлять одну ногу перед другой. Пройдя немного, он осмелел, поднял голову и расправил плечи. В этом был смысл. В конце концов, что страшного в прогулке по подиуму.
Он прибавил шагу. Когда достиг конца подиума, то начал возвращаться обратно. Двое мужчин схватили его, сдернули с него его одежду, а затем разорвали рубашку. Он начал бороться с ними, но прекратил, когда один из них поднял над головой кнут для скота. Второй указывал обратно на подиум.
Стелла дрожала рядом со мной, пока Брианну разрывали визгливые рыдания. Рэд схватил ее за волосы и сотряс ее. Она закричала, громко и пронзительно.
Стелла дернулась вперед, быстро, словно кошка, и схватила предплечье Рэда, пытаясь оторвать его хватку от Брианны. Ее маленькие ручки ничего не могли сделать, чтобы остановить его.