Советская Британия

Максимушкин Андрей Владимирович

Командир бригады в это время уже поднимался в рубку. На затруднение подчиненного, пытающегося понять приказ, он просто не обратил внимания. Самойлов же не мог сообразить, почему вдруг контр-адмирал категорически запретил стрелять первым. Если американцы успеют ударить, возможности отстреляться у нас уже не будет. Утопят, как котят. Из ступора командира вывел радист:

— Радарное излучение. Самолеты светят.

— К черту! Старший лейтенант Владимирский, доложить о готовности зенитных расчетов.

— Носовой

к бою готов. Кормовой к бою готов.

— Скорость 15 узлов. Ориентировочное время визуального обнаружения четыре минуты. Расчетное время обнаружения транспорта семь минут. — Штурмана не забывают о своих обязанностях. Командир БЧ-1 старший лейтенант Зеленый высунулся из своей рубки в коридор. Ему приходится одновременно следить за изменениями курса и скорости подлодки, контролировать работу двух помощников да еще вовремя докладывать свои расчеты на центральный пост.

— Дед, снижай обороты. Держать 12 узлов, — реагирует Самойлов.

— Сбавьте еще узел, — просит Владимирский, — носовой автомат заливает.

— Одиннадцать узлов. Еще двух наблюдателей на мостик.

Подводная лодка готовится к бою. Артиллеристы скорчились в гнездах своих установок. На палубе пусто. В тесном помещении мостика четверо наблюдателей впились в горизонт линзами биноклей. Еще два человека выбрались на крышу рубки. Держаться им не за что, приходится привязывать себя к скобам, но зато у парней прекрасный обзор, ничто не заслоняет горизонт.

Старпом в это время ведет наблюдение через зенитный перископ. Подстраховка и перестраховка, оправданные в военное время. Вдвойне необходимые в таком вот непонятном деле, в игре со смертью на грани войны и мира. На коротком штаге над крышей рубки крутится антенна радара. Пожалуй, самое полезное устройство на подводной лодке. Самое большое техническое достижение за последние десять лет.

— Командир, это то самое судно? — Капитан-лейтенант Зубко на секунду отрывается от перископа.

— Похоже, — скрипит зубами Самойлов, — они его прикрывают. Конвоируют гады. Защищают.

Командир стиснул пальцы правой руки в кулак. Стрелки хронометра неумолимо отсчитывают секунды до боестолкновения. В том, что без стрельбы не обойдется, капитан второго ранга был уверен, как в самом себе. Все складывалось один к одному. Американцы не могли бросить своих людей на произвол судьбы, не могли, и все тут.

— Вижу самолеты!!!

— Два!

— Одномоторные истребители, крылья с изломом. Это «Корсары», — докладывает старпом.

— Не упусти транспорт, — спокойным тоном просит контр-адмирал Котлов. — Есть шанс, что это именно тот.

— Шесть миль до судна. Пять миль — самолеты, — рапортует радиорубка.

Американские самолеты снижаются. Они нацелились прямо на рубку подлодки. Наблюдатели уже видят подвешенные под фюзеляжами бомбы. Обстановка на центральном посту Б-27 накаляется.

Секунды решают все. Кавторанг Самойлов держится одной рукой за поручень. Ноги полусогнуты, подпружинены. Челюсти сводит судорогой. Остальные моряки выглядят не лучше. Еще секунда, и «Корсары» сбросят бомбы.

— Стреляй! — не выдерживает старпом.

— Отставить панику! — ревет Самойлов. Он сам еле сдерживается, чтобы не скомандовать срочное погружение.

Стрелять уже поздно. Носовая установка успеет завалить только один самолет. 25-миллиметровый автомат закрыт рубкой. А развернуться к противнику бортом мы не успеваем. Остается только надеяться на везение и благоразумие американских летчиков.

Через открытый люк рубки доносится тяжелый нарастающий гул. Истребители пикируют на подлодку.

— Лево руля! — срывается Самойлов.

— Средний ход.

— Право руля.

Подлодка отворачивает в сторону, сбивая противнику прицел. Истребители с ревом проносятся в десятке метров над кораблем. Разворот и повторный заход. Огонь никто пока не открывает. Американцы нагло отрабатывают на субмарине стандартные маневры атаки с пикирования. Обе зенитные установки подлодки крутятся вслед за «Корсарами», держат противника под прицелом. Идет война нервов — кто кого.

— Транспорт не потеряй, — недовольно ворчит контр-адмирал, наклоняясь над рубочным люком.

— Лево руля! — первым реагирует старпом.

— Пока не стрелять, — добавляет Котлов, — а если нас увидят с парохода, то и янки уберутся.

Самойлов ничего не понял, но подчинился приказу. По его мнению, «Корсары», наоборот, перейдут к решительным действиям, как только почувствуют, что «Бука» угрожает транспорту. Командир подводной лодки считал, что следует первым открыть огонь, сбить оба назойливых истребителя, а затем идти на перехват судна. Начальник же настойчиво не рекомендовал открывать огонь. Странно все это. Котлов раньше был другим. Он и зарекомендовал себя как бесстрашный, лихой командир-подводник, способный проскочить под носом эсминцев, ворваться в середину конвоя и расстрелять боекомплект, оставляя за кормой горящие и тонущие транспорты противника. Неужели возраст и большие звезды на погонах так влияют на человека?

— Дым на горизонте, — звучит доклад сигнальщика. — Два румба на левый борт.

— Лево руля. Довернуть на три румба, — Самойлов механически дает поправку на расхождение курсов.

Еще десять минут маневрирования, на горизонте вырастают короткие толстые мачты и труба над одинокой надстройкой в середине корпуса сухогруза. Американцы неожиданно прекращают свое кружение вокруг подлодки и уходят в северо-восточном направлении. Неизвестное судно медленно приближается, они отклонились от первоначального курса. С точки зрения Самойлова, пытаются разминуться с подлодкой.