Советская кавалерия на фронтах Великой Отечественной
Шрифт:
Несколько иначе развивались события на Украине.
Г.К. Жуков в своих воспоминаниях отмечал: «С первых дней войны ход событий на Украине развивался не так, как это было предусмотрено гитлеровским планом молниеносной войны. Отходя под ударами немецких войск, Красная Армия мужественно сопротивлялась, несмотря на тяжелейшие потери.
С большим упорством, умением и отвагой дрались 5-я армия под командованием генерала М.И. Потапова, 26-я армия под командованием генерала Ф.Я. Костенко и 6-я армия под командованием генерала Н.И. Музыченко.
Мне особенно приятно назвать этих выдающихся командующих еще и потому, что они были командирами полков 4-й Донской казачьей дивизии
Этот пример я привел для того, чтобы подчеркнуть, что большая группа военачальников Красной Армии, командовавших общевойсковыми и танковыми объединениями и соединениями, в прошлом были лихими красными кавалеристами. Так же, как и Маршалы Советского Союза Г.К. Жуков и К.К. Рокоссовский и другие.
2
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1984. С. 290.
Кавалерийское прошлое никак не мешало им в дальнейшем успешно командовать механизированными и танковыми соединениями и объединениями.
Роковой день (На Западном направлении)
6-й кавалерийский корпус в составе двух кавалерийских дивизий: 6-й Чонгарской Кубано-Терской (командир – генерал-майор М.П. Константинов) и 36-й (командир – генерал-майор Е.С. Зыбин) входил в состав 10-й армии генерал-майора К.Д. Голубева, дислоцировавшейся в так называемом «Белостокском выступе» и являвшейся самым мощным общевойсковым объединением Красной Армии на западных рубежах Белоруссии.
Штаб 6-го кавалерийского корпуса, управление и части 6-й кавалерийской дивизии размещались в районе Ломжи, а штаб и части 36-й кавалерийской дивизии – в районе Волковыска.
Следует отметить, что в марте 1941 года начальником штаба 36-й Особой кавалерийской Краснознаменной ордена Ленина дивизии им. Сталина был назначен Л.М. Доватор, ставший впоследствии командиром 2-го гвардейского кавалерийского корпуса и прославившийся своими рейдами по тылам врага в битве под Москвой.
Однако в боях первых дней войны полковник Л.М. Доватор не участвовал. Ряд историков утверждает, что он болел и находился в Москве. В последние годы появилась версия, что Л.М. Доватор выполнял особое задание Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. Об этом расскажем позже.
В оперативном плане 6-я кавалерийская дивизия находилась в первом эшелоне, а 36-я кавалерийская дивизия – во втором эшелоне войск прикрытия государственной границы.
Перед началом Великой Отечественной войны 6-й кавалерийский корпус считался одним из наиболее подготовленных кадровых соединений Красной Армии, боеготовность его была на достаточно высоком профессиональном уровне.
Маршал Советского Союза Г.К. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» так писал о боевой подготовке в период его командования 6-м кавалерийским корпусом в Белоруссии в 1937–1938 годах, в ходе которой широко использовался полученный опыт широкомасштабных маневров 1935 года: «В 6-м корпусе мне пришлось заняться большой оперативной работой. Больше всего мы отрабатывали вопросы боевого применения конницы в составе конно-механизированной армии. Тогда это были крупные проблемные вопросы. Мы предполагали, что конно-механизированная армия в составе 3–4 кавалерийских дивизий, 2–3 танковых бригад, моторизованной стрелковой дивизии при тесном взаимодействии с бомбардировочной и истребительной авиацией, а в последующем и с авиадесантными частями сможет решать крупнейшие оперативные задачи в составе фронта, способствуя успешному осуществлению стратегических замыслов» [3] .
3
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1984. С. 147.
Но это в теории!
А как же в действительности развивались события в эту роковую ночь? Долгие годы в нашей стране поддерживался миф о внезапности нападения вермахта на приграничные части, которые мирно отдыхали в ночь на выходной.
В фильмах советской поры часто показывали, как полуодетые красноармейцы мечутся под ударами германской авиации и артиллерии, не сразу понимая, что произошло и что делать.
Нападение действительно было вероломным, но о какой-то уж полной внезапности говорить не приходится. Войска приграничных округов ждали нападения Германии. И многие командиры, несмотря на строжайший запрет, рискуя многим, еще до получения приказа № 1 о приведении войск в боевую готовность, начали принимать меры по подготовке к отражению возможного нападения вероятного противника.
На границе было уже и раньше неспокойно. Еще 19 июня по просьбе начальника 87-го погранотряда, из состава 6-й кавалерийской дивизии на усиление пограничников были направлены два кавалерийских эскадрона, усиленных двумя взводами танков.
В первом часу ночи 22 июня командиру 6-й кавалерийской Чонгарской Кубано-Терской дивизии генерал-майору М.П. Константинову в штаб дивизии позвонил начальник этого погранотряда и доложил, что враг сосредоточивает крупные силы пехоты и танков на самой границе и не исключено, что он вот-вот перейдет в наступление.
После того как генерал Константинов закончил телефонный разговор с начальником погранотряда, дежурный офицер штаба доложил командиру дивизии, что его вызывает к себе командир корпуса генерал-майор И.С. Никитин.
Командир дивизии выслушал сообщение командира корпуса о том, что получено телеграфное сообщение из штаба округа (из Минска) о готовности получить важное распоряжение. Это происходило в первом-втором часу ночи 22 июня 1941 года.
В это же время командиру корпуса начальник погранотряда доложил о задержании двух немецких шпионов, следовавших в Белосток с задачей – не допустить подрыва мостов до подхода гитлеровских войск.
В 3 часа из штаба округа был получен приказ (по телеграфу) вскрыть «красный пакет», означавший подъем частей дивизии по боевой тревоге. После этого телеграфная связь была нарушена. 6-я кавалерийская дивизия была поднята по тревоге командиром дивизии генерал-майором М.П. Константиновым.
Вскоре после этого расположение соединения подверглось авианалету, в результате которого части дивизии понесли большие потери, но не потеряли управляемость и сосредоточились в лесном массиве в трех километрах южнее военного городка.
Из воспоминаний начальника штаба 94-го кавалерийского полка, 6-й кавалерийской дивизии Гречаниченко Владимира Алексеевича: «Примерно в 3 часа 30 минут на квартиру мне позвонил дежурный телефонист полка и сообщил, что полку объявлена боевая тревога, но со странным дополнением: “Быть в полной боевой готовности, но людей из казарм не выводить”… Пытались связаться с одним из отделов дивизионного штаба, но здесь сообщили, что все на совещании у командира дивизии генерал-майора М.П. Константинова.