Советские танковые асы (с фотографиями)
Шрифт:
То выскочим, то скроемся. Так немцы и не смогли оттянуть свои покалеченные машины.
Ночью немцы зашли с другой стороны. Пустят ракету, пройдут метров десять и встанут. Опять ракету пускают… Кругом шум, трескотня… Трудно определить, где свои, где немцы. Мы было выбрались на улицу. Я только хотел в обстановке разобраться. Вдруг ракеты, и впереди, метрах в пятидесяти, два немецких танка, и их пушки прямо на нас наведены. Мы сразу в сторону. Еле успели уйти.
Начали „тигры“ форменную охоту за нашими „тридцатьчетвёрками“. По четыре-пять машин на одну. Я заметил такую группу „охотников“, пропустил
Мы ушли в укрытие. Рядом стояла другая „тридцатьчетвёрка“. Ей болванкой сорвало башню. И надо же… Эта башня ударила по нашей, заклинила её и свернула пушку. Мы уж через нижний люк… Выбрались…»
Надо сказать, рассказ Григория Чесака вызывает доверие. И не только потому, что присутствие «тигров» в этом районе подтверждается немецкими источниками (дивизия «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» и тяжёлый танковый полк «Беке»). Просто он «Тигра» подбивает семью 76-мм бронебойными и подкалиберными снарядами с 80 м в борт, а не первым же снарядом с 900 м как некоторые.
Тут остаётся добавить, что за мужество, отвагу и воинское мастерство Григорий Сергеевич Чесак был удостоен звания Героя Советского Союза, а другие члены экипажа награждены орденами.
6 марта 1944 года командир батареи СУ-85 гвардии младший лейтенант Григорий Танцоров (4-й гвардейский танковый корпус) в бою за станцию Збараж разбил огнём из орудия паровоз немецкого бронепоезда и бронеплощадку, уничтожил два бронетранспортёра. Самоходчики под командованием Танцорова захватили склад ГСМ. Во время ночной атаки 10 марта самоходка Танцорова ворвалась на южную окраину города Тернополь. Здесь его СУ-85 была атакована тремя танками Pz. IV. Маневрируя между каменными строениями, Танцоров подбил все вражеские машины. Противник также развернул батарею 75-мм противотанковых пушек. Однако экипаж самоходки обнаружил её в тот момент, когда она занимала позиции, и разбил два орудия. Вскоре от прямого попадания самоходка Танцорова загорелась, но экипаж не покинул машину и, продолжая вести бой, погиб.
Летом 1944 года основные события на советско-германском фронте разворачивались на территории Белоруссии и Прибалтики. Советские войска стремительно наступали. Соединения 5-й гвардейской танковой армии и 2-й гвардейский танковый корпус, сбивая на своём пути арьергарды противника, подошли к северо-восточной и северной окраинам Минска.
«Ровно в 2 часа 30 минут я передал всем частям сигнал к наступлению „555“, — вспоминал командир 2-го гвардейского танкового корпуса генерал А. С. Бурдейный. — Через десять-пятнадцать минут каждый командир доложил: „Наступление начал“. Широкой полосой — десять километров по фронту — танковый корпус шёл к Минску. В предрассветной мгле раздавался лязг гусениц, далеко вокруг разносился гул моторов. Все всматривались в дымку на западе: как встретит нас противник под стенами многострадального города?»
Грохот первых «тридцатьчетвёрок» минчане услышали в районе обсерватории в 3 часа ночи 3 июля. Это была танковая разведгруппа 4-й гвардейской танковой бригады гвардии полковника О. А. Лосика 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса. Группу возглавил гвардии капитан Павел Иванович Коровников. Он на своём танке вступил в Минск первым. Однако в районе обсерватории и Московского кладбища по разведгруппе открыла внезапный огонь замаскированная зенитная батарея врага. Машина Коровникова была подбита, весь экипаж получил ранения, а командиру оторвало ногу. Следующим шёл танк командира взвода гвардии младшего лейтенанта Д. Г. Фроликова. Умело маневрируя, механик-водитель П. А. Карпушев не только вывел «тридцатьчетвёрку» из-под вражеского огня, но и раздавил противотанковую пушку противника. За танком командира неотступно
За этот бой Дмитрия Фроликова представили к званию Героя Советского Союза. В представлении, в частности, говорилось: «Лично экипажем Фроликова за три дня боёв уничтожено: два танка Т-3, три самоходные пушки, раздавлены гусеницами два орудия и до 100 автомашин. Захвачены артиллерийская батарея и два исправных танка — Т-6 и Т-3».
Танк Фроликова оказался единственным из разведгруппы, кому удалось прорваться к центру города, уничтожив на своём пути ещё и немецкую самоходку. Следовавшие за своим командиром взвода две другие «тридцатьчетвёрки» гвардии младших лейтенантов П. Тарасова и И. Зенкина были подбиты, а их экипажи погибли.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии младшему лейтенанту Фроликову Дмитрию Георгиевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.
Но Дмитрий Фроликов не дожил до дня награждения. Он пал смертью храбрых в бою 2 февраля 1945 года и был похоронен в литовском городе Кибартай.
О боях на белорусской земле поделился в своих воспоминаниях Николай Константинович Шишкин, в то время командир батареи тяжёлых самоходных установок СУ-152.
«В июне нас перебросили в Белоруссию. Полк наш действовал в составе 3-го гвардейского Котельниковского корпуса. Моя батарея практически всегда действовала с 19-й гвардейской танковой бригадой полковника Походзеева. Командир корпуса генерал Вовченко И. А. и командир бригады Жора Походзеев были искусные командиры, у которых я многому научился. Это была лучшая бригада корпуса, да и сам командир был орёл. Требовательный, немногословный. Приходишь к нему на совещание, чтобы перед боем указания получить. Он спрашивает: „Так, артиллерист, задачу знаешь? — Знаю. — Понял, как надо действовать? — Понял. — Свободен“.
Запомнился мне один бой. Три танка головного дозора, который вышел из леса на поляну и поднялся на пригорок, были уничтожены „Тигром“, стоявшим открыто на другой стороне поляны. Обойти эту поляну было невозможно, и командир бригады приказал: „Ты „зверобой“? Вот и уничтожь этот танк“. Моя самоходка выдвинулась вперёд, подошла к подножию холма и стала медленно на него взбираться. Я сам по пояс высунулся из люка. В какой-то момент я увидел немецкий танк, упёршийся кормой в ствол огромного дерева. „Тигр“ выстрелил. Завихрением воздуха от просвистевшей над моей головой болванки меня едва не вырвало из люка. Пока я думал, что же мне делать, он ещё выпустил одну или две болванки, но, поскольку над холмом торчал лишь фрагмент рубки, а траектория пушечного снаряда настильная, он не попал. Что делать? Выползешь — погибнешь впустую. И тут я решил воспользоваться возможностями своей 152-мм гаубицы-пушки, имевшей навесную траекторию полёта снаряда. Я заметил на этом холме кустик. Глядя через канал ствола, я добился от механика-водителя такой позиции самоходки, чтобы кустик был совмещён с кроной дерева, под которым стоял немецкий танк. После этого, используя прицел, опустил орудие так, чтобы снаряд прошёл над самой землёй. Расчётов миллион, но рассказываю я дольше, чем всё это проделал. Сел за наводчика, вижу в прицел кустик. Выстрел! Высовываюсь из люка — башня „Тигра“ лежит рядом с ним, точно под обрез попал! Потом в бригадной газете написали: „Шишкин стреляет как Швейк — из-за угла“».