Советско-финский плен (1939-1944).По обе стороны колючей проволоки
Шрифт:
— физическое состояние военнопленного на момент пленения, то есть был ли он здоров, болен, тяжело или легко ранен;
— какая санитарно-эпидемиологическая обстановка была в местах размещения пленных;
— насколько медицинское обслуживание в лагерях удовлетворяло потребности военнопленных, достаточность медицинского оборудования и медикаментов;
— продовольственное снабжение пленных, то есть соответствие суточных норм питания, необходимых для выполнения работ и поддержания жизни военнопленных;
— условия труда и характер выполняемых работ, к которым привлекались военнопленные;
— климатическая зона расположения мест размещения военнопленных и наличие у пленных зимнего обмундирования;
— условия транспортировки пленных к местам их постоянного размещения в лагерях для военнопленных.
Естественно, в каждом конкретном случае смерти военнопленного
Так, например, вероятнее всего младший сержант Пааво Паюнен (Paavo Pajunen), перешедший на сторону Красной Армии 14.12.1939 года на Карельском перешейке, был осужден и расстрелян по решению Особого совещания. Пааво Паюнен, член коммунистической партии Финляндии, принимал участие в Гражданской войне в Испании (1936–1939) на стороне республиканского правительства. В это же время в составе Интернациональной бригады воевал другой финский коммунист, подполковник Тууре Лехен (Тuurе Lehen). После победы Франко Паюнен вернулся в Финляндию, а Лехен в Москву. Во время Зимней войны Паюнен был направлен в действующую армию. 14 декабря 1939 года сдался в плен. Сначала он был отправлен для допросов в Сестрорецк, а затем переведен в Териоки. Здесь его следы теряются. Долгое время в Финляндии считалось, что он вступил В Финскую Народную армию и, возможно, его завербовали и готовили отправить в страну как агента. Жена Паюнена, писатель-журналист Йенни Паюнен (Jеnnу Pajunen), долгое время пыталась выяснить судьбу своего мужа. Изучив все доступные ей советские и финские документы, она считала, что Пааво Паюнен был расстрелян как финский шпион по решению «тройки» в составе трех министров правительства Куусинена: Тууре Лехена, Инкери Лехтинена (Inkeri Lehtinen) и еще одного, чье имя точно не известно, хотя, вероятнее всего, им был Армас Яйкия (Armas Aikia).
К сожалению, не все архивы Российской Федерации доступны для исследователей, однако хочется надеяться, что имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства о расстрелах финских пленных по решению Особого совещания найдут в скором времени документальное подтверждение.
Медицинское обеспечение финских военнопленных во время Зимней войны осуществлялось согласно выпущенному 23 сентября 1939 года «Временному положению о медико-санитарном обслуживании военнопленных в системе Управления НКВД СССР по делам военнопленных» за номером 6439/4, утвержденному заместителем УПВ Хохловым и начальником сануправления УПВ Соколовым. Оно было разработано, в частности, потому, что в 1931 году Советский Союз ратифицировал женевскую конвенцию «Об улучшении участи больных и раненых воинов в действующих армиях». Это положение действовало и во время войны Продолжения. кроме того, вопросы медицинского обслуживания военнопленных регулировались и статьями 9-10 и 35–39 «Временной инструкции о работе пунктов НКВД по приему военнопленных» (приказ наркома внутренних дел Л. Берии № 0438 от 29.12.1939 г.).
Первую медицинскую помощь большая часть раненых военнопленных получала от санитаров и санинструкторов РККА. Однако на всем протяжении боевых действий на советско-финском фронте во время Зимней войны в войсках ощущался недостаток в санитарах, санитарах-носильщиках, санинструкторах. Это, в первую очередь, было связано с большими потерями среди личного состава медицинской службы РККА. Петербургский исследователь Д. А. Журавлев приводит данные отчета санитарной службы 8-й армии, в которых отмечается, что только в 56-й стрелковой дивизии потери среди санинструкторов по отношению к штатному числу личного состава санитарной службы составили 61 %, а санитаров — около 50 % [134] . Естественно, что в первую очередь медицинская помощь оказывалась раненым красноармейцам и только затем — военнопленным финской армии.
134
Д.
В вышеперечисленных документах закреплялись основные правовые положения в сфере медицинского обеспечения военнопленных в СССР. В них также было определено общее движение военнопленных в системе медицинского обслуживания. После пленения военнослужащих армий противника передавали на приемные пункты. Затем, после соответствующего медицинского осмотра и дезинфекции, их передавали конвойным войскам НКВД СССР для дальнейшей доставки в лагеря для военнопленных.
В советских регламентирующих документах запрещалось направлять раненых, больных и обмороженных на приемные пункты. Таких военнопленных следовало отправлять в госпитали. Причем раненые и больные сразу дифференцировались на несколько групп: раненые, контуженые, обмороженные, ожоговые, терапевтические и инфекционные больные. Это делалось для того, чтобы при направлении их в тыл можно было, по возможности, учесть необходимый для лечения профиль медицинского учреждения. В соответствии с советскими нормативными актами финские пленные имели право лечиться в гражданских и военных госпиталях и больницах на одинаковых основаниях с военнослужащими РККА, но с соблюдением правил, установленных для военнопленных. После выздоровления пленных передавали в стационарные лагеря НКВД СССР.
Передача раненых военнопленных
На поступавших в медицинские учреждения Советского Союза во время Зимней войны финских военнопленных заводились госпитальные карты и истории болезней. В отличие от войны Продолжения, в этот период не была разработана особая форма этих документов, и данные вносились в советские карты, предназначенные для «лечебных учреждений войскового и армейского районов», то есть в карты того же образца, в которых делались записи о состоянии здоровья раненых и больных военнослужащих РККА.
Первичная информация о пленном заносилась в госпитальные карты, в которых, помимо номера и места расположения госпиталя, содержались следующие данные:
1. Фамилия.
2. Имя.
3. Отчество.
4. Номер личного знака.
5. Воинское звание (здесь ставилась пометка «пленный»).
6. Род войск (пехота, кавалерия, авиация и т. д.).
7 Год рождения.
8. Место призыва.
9. Фамилия и адрес родных.
10. Когда и откуда поступил.
11. Диагноз:
а) с которым поступил;
б) установленный в данном лечебном учреждении;
в) предварительный;,
г) окончательный.
12. Осложнения.
13. Сопутствующие заболевания.
14. Внутригоспитальные заболевания.
15. Оперативные вмешательства (какие и по какому поводу).
Далее шли данные о течении болезни, результатах исследований, диагностических и лечебных назначениях и сведения об уходе за больным.
Как правило, в госпитальных картах отмечались лишь фамилия, имя, отчество пленного, диагноз, с которым он поступил в госпиталь, и причины смерти.
Более полная информация о пребывании военнопленного в госпитале содержалась в истории болезни. Этот документ содержал уже 31 пункт. Изначально он также предназначался для больных и раненых военнослужащих Красной Армии, но в него, как и в госпитальные карты, вносились сведения о финских военнопленных. Анкета была разделена на три основные части: 1. Общие данные. 2. Анамнез [135] . 3. Данные о пребывании в госпитале.
В первую часть анкеты, помимо номера и места расположения госпиталя, фамилии, имени, отчества, адреса родных, года призыва на воинскую службы и звания больного, вносились данные о национальности, партийной принадлежности, основной профессии, месте работы, семейном положении, наличии детей и уровне образования. Эти пункты истории болезни, в отличие от госпитальных карт, заполнялись более тщательно и полно.
135
Анамнез (от греч. Аnаmnеsis — воспоминание), совокупность сведений о развитии болезни, условиях жизни, перенесенных заболеваниях, собираемых с целью их использования для диагноза, прогноза и лечения заболевания.