Шрифт:
– Я вам так скажу, милгоспода… Начнём с того, что тоннели сами по себе достаточно жуткое место.
Карстен Вайс, прозванный среди своих Падальщиком за небрезгливость в плане пощипать менее удачливых, чем он сам, наёмников на вылазках в Туманные земли, поставил пустую пивную кружку на стол и посмотрел на сидящих напротив молодых людей, которые, судя по нехитрой экипировке и мешкам с припасами, тоже были не прочь примерить на себя сомнительное
– В них темно и тесно, а ещё сыро и пахнет плесенью и всяким дерьмом, но хуже всего то, что уже после первых, пройденных в кромешной темноте, метров у вас начнёт развиваться приступ клаустрофобии, который быстро перерастёт в настоящую панику. А раз так, то хрен вы получите, а не вознаграждение от нанимателя! Быть Мародёром, чтоб вы знали, милгоспода, это вам не девок в хлеву щупать, здесь мозги нужны, а ещё лучше – мозги и ноги побыстрее. Видал я таких придурков: молодые, задорные, гордые, грудь колесом, носом потолок цепляют, напарафинятся, понапокупают дорогущие, заговорённые ведьмами на удачу мечи из самого касарийского колчедана, луки из эвдонского тиса, доспехи от самых лучших кузнецов; глаза горят, руки чешутся, задницам на скамьях спокойно не сидится, скорее бы бежать прямиком в Ущелье Теней… а потом находят их у окраины леса, на выходе из тоннелей, с посвёрнутыми шеями, как у курей, а то и вовсе без рук и без ног.
Осторожными надо быть в тех местах, милгоспода, головами вертеть на триста шестьдесят градусов, в каждой козявке под камнем видеть врага и, главное, пальцами не тыкать в то, чего не знаешь. Опасные те места. Я ведь таким же, как вы, был когда-то. Тоже хотел денег побольше и чтобы имя моё осталось в истории, в сказаниях, из тех, что бабы деткам на ночь рассказывают, чтоб стать как тот Ильдерад или Принц-Сокол и другие раскрасавцы, чтобы не смотрели так на меня исподлобья, цедя сквозь зубы: «Падальщик», но… Но это я так. Короче, да, бывал я в тех тоннелях, и скажу вам честно – туда больше не хочу. Нечего там делать, ни за какие серебряные крефы, даже за золото не пойду. И вам бы, сопливым идиотам, не советовал, но раз вам надо – я человек нежадный.
Один из молодых людей, чей торс перепоясывали крест-накрест два широких кожаных ремня, молча положил перед Карстеном стёганый мешочек с монетами. Падальщик посмотрел внутрь.
– Я человек не жадный, но и не глупый. Моя цена – десять крефов золотом или двадцать серебром. А с меня – полный расклад, чего и как.
Второй парень, с мечом за спиной, так же, молча, добавил к первому мешочку второй. Вайс проверил содержимое и в этот раз, судя по всему, остался доволен.
– Кайса! – завопил он себе за спину, обращаясь к девочке с толстенной косой до пола, которая клевала носом за стойкой таверны. – Кайса! Это дочка моя. Неси ещё пива и медовухи господам! Вы не смотрите, она вообще у меня хорошая, но как прогулялась вечерком до Зачарованного леса с подругами-дурами – стала, как бы это лучше сказать, приторможенная. Спит на ходу. Чуть прикрикнешь – в слёзы, не успокоишь. Короче, м-да… Так сколько, если не секрет, вам ваш граф обещал заплатить за визит к Ней?
Первый, с ремешками через тело, достал кусочек пергамента с начёрканными на нём кривыми цифрами.
– Вроде бы «оплата» пишется через «о»? – заметил Падальщик, озадаченно почесав щетинистый подбородок. – Ну, хоть не скряга. Видать, сильно ж ему приспичило к Ней обратиться, раз начирикал вам эту вот циферку. Что хоть надоть ему от Ней? Ладно, не говорите. Не моё это дело, так-то, если подумать. Но вы же оба, надо полагать, понимаете, что оплата эта, вам обещанная, – приманка как есть? Было бы это дело не опасное, как в Миртовый дом к бабе сгонять, так сам бы побежал, сверкая пятками, а тут страшно ему, как любому разумному человеку. Но вины в этом его нет, я так скажу.
Все люди с мозгами за шкуры свои трясутся, а мы… что мы? Мы, Мародёры, тоже трясёмся, но нас-то не жалко. Кайса! Кайса, где наше пиво? Я ж тоже не бандюган какой – Королевский кирасир, гордость короля и нашего бывшего легата. Был… А потом местом пустым стал, как Роксбурги наши разлюбезные устроили чехарду на престоле. Вот и зарабатывал как мог, когда армию распустили. Бывало, грабил, бывало, побивал за монетку, куда ж без этого? Но за мою голову хоть деньжат не назначено, и на том спасибо, ну а то, что карманы своих, так сказать, компаньонов по вылазкам обносил, так это в моей профессии сплошь и рядом. Им-то без голов добро на что? А мне вот в тоннелях на обратном пути, да и в горах, было самое то, полезно. Но язык у людей такой – прозвали Падальщиком, теперь вот не отмыться. Красавчик Данни, Золотая Рука, Шустрый, что ли, ни разу таким не грешили? Грешили, ещё как грешили, уж похлеще меня, а Падальщик – я. Вы тоже морды свои не воротите особливо, кто знает, как вас потом прозовут, коли вернётесь?
Конец ознакомительного фрагмента.