Совиный дом
Шрифт:
— Как всегда, со страстью, — сказала она, — трогательно! А теперь письмецо его высочества, дайте, ваша светлость…
И глаза ее заблестели, как у поймавшей добычу кошки.
Принцесса вытащила цепочку из декольте белого вышитого платья, нерешительно вынула письмо из медальона и сжала его в кулачке. Последняя борьба волновала ее сердце.
Фрау фон Берг стояла, опершись о стену рядом со столом, и играла своим поясом.
— Впрочем, — сказала она, не поднимая глаз, — великолепна была вчера эта Клодина со своими светлыми волосами и сияющими голубыми глазами…
Говоря
Вошла графиня Морслебен и позвала свою повелительницу к матери. Старая принцесса страдала нервными припадками, во время которых била вещи, рвала одежду и сыпала бранными словами… Сегодня она так же бушевала, как и буря на дворе. Принцесса Елена вернулась к себе с заплаканными глазами, после того как с молчаливым упорством выдержала целый поток упреков. Но ведь она не виновата, что ее мать задыхается в этом душном воздухе и что старая герцогиня очень холодно ответила на ее дружеские излияния! Зачем писала она к этой старой даме с безупречными манерами, которая постоянно выказывала какую-то обезьянью любовь к Клодине?
На столе еще пылала догорающая свеча, лежало поспешно брошенное перо, но письмо… Маленькая ручка схватилась за голову. Письмо! Где письмо?! Трепет ужаса охватил ее. Она бросилась по коридору в комнату Берг.
— Алиса! — закричала она в темноту, — где письмо? Я хочу перечесть его!
Ответа не было.
— Алиса! — резко крикнула она и топнула ногой. Все было тихо.
Она сбежала вниз, не думая о заплаканных глазах. Сквозь полуоткрытую дверь вестибюля врывался чудесный освежающий воздух, дождь перестал. Внизу по площадке взад и вперед двигалась чья-то тень.
— Алиса! — в третий раз воскликнула принцесса и выбежала во двор. — Письмо! Где письмо?
— Ваша светлость, я немедленно отослала его.
Подавленный крик вырвался из груди принцессы.
— Кто вам велел отсылать письмо? — злобно проговорила она и схватила даму за плечо.
— Ваша светлость, — отвечала та совершенно спокойно, — я нашла для этого удобный случай.
Но принцесса не успокоилась.
— И что мне сказать, если спросят, откуда у меня эта записка? — спросила она, сжимая руки.
— Что вы нашли ее! — возразила Берг.
— Я никогда не лгу! — воскликнула принцесса, и ее фигура буквально выросла. — Я скажу, клянусь Богом, что знаю все от вас, Алиса, и скажу правду!
— Вот как, ваше высочество! В таком случае я нашла записку, — возразила она. — Я передала ваше письмо верховому, которого барон послал к фрейлейн фон Герольд в Альтенштейн; он передаст письмо Катценштейн, которой я написала, чтобы она подала герцогине письмо вашей светлости завтра утром.
Принцесса замолчала. Стоя в бледном сиянии выглянувшей луны, она держалась за молоток, украшенный оленем со звездой. Она была не в состоянии ясно думать и чувствовала себя очень жалкой.
Фрау Берг точно знала, что верховой послан с письмом от Беаты, но зачем было говорить это Елене? Слова ее еще больше раздули огонь. Принцесса обернулась к прихожей и стояла неподвижно… У нее появилось тяжелое и страшное предчувствие. Беата вышла из комнаты Лотаря с корзинкой ключей в руках.
— Принцесса, — испуганно воскликнула она, — что с вами?
Это восклицание оживило молодую девушку, она взбежала по лестнице в свою комнату, схватилась руками за голову и, не раздеваясь, бросилась на постель. Без сна пролежала она почти всю ночь, с ужасом ожидая наступающего дня.
22
Когда началась гроза, герцогиня послала за детьми. Она сидела на постели, обложенная подушками, младший мальчик прижался к ней, наследный принц стоял у окна и смотрел на непогоду, средний сидел на коленях у Клодины. Около наследного принца стоял герцог, прислушиваясь к шуму грозы и глядя на потоки дождя, струившиеся по стеклу. Герцогиня болтала с бэби. В соседней комнате находились фрау фон Катценштейн, гувернантка принцев и горничная.
Когда гроза стихла и дождь стал слабее, детей отпустили в их комнату. Наследный принц остановился и посмотрел в лицо Клодины.
— Вы боялись? — спросил он.
Она отрицательно покачала головой.
— Это мне нравится, — сказал юноша, — а мама всегда боится.
Мать привлекла сына к себе.
— Фрейлейн фон Герольд нравится тебе? — спросила она с грустной улыбкой.
— Да, мама, — отвечал мальчик, — если бы я был большой, я женился бы на ней.
Никто не улыбнулся его словам; герцог стоял неподвижно у окна, а Клодина смутилась. Герцогиня наклонила голову:
— Спите хорошенько, дорогие, милые мои, да хранит вас Бог!
Когда шум детских ног затих, она тихо сказала:
— Я очень устала, Адальберт.
Герцог простился. Он поцеловал жену в лоб и вышел из комнаты со словами:
— Проснись завтра здоровой.
— Я обещаю тебе это, — душевно сказала она.
Клодина хотела всю ночь поочередно с фрау фон Катценштейн сидеть у постели герцогини. Она прошла в указанную ей комнату, ту самую, в которой спала ребенком, надела теплое удобное платье, вернулась к больной и терпеливо сидела у ее постели. Герцогиня лежала с закрытыми глазами. Маленькие часы тихо стучали, изображение Мадонны смутно виднелось в слабом свете ночника. Глаза молодой девушки останавливались на этом чудном лице и потом переходили на лицо больной. Наконец, она откинулась головой на спинку кресла, закрыла глаза и задумалась…
Клодина устала от прошлой ночи, и легкая дремота овладела ею. Она увидела себя ребенком на руках отца, почувствовала его поцелуй, и на губах ее появилась счастливая улыбка. Потом она вздрогнула и проснулась; мороз пробежал у нее по коже — она встретила взгляд герцогини, неподвижно устремленный на нее с мрачным, испытующим выражением.
— Элиза, — спросила она с легкой дрожью, — тебе не спится? Хочешь, я почитаю?
— Нет, благодарю!
— Поговорим, если хочешь. Не поправить ли тебе подушки?