Совместный номер. Противостояние
Шрифт:
– Подождите, пожалуйста, его в комнате, - сухо замечает темноволосая медсестра, глядя на меня из-под оправы очков. Конечно, кто я для нее? Это привычная работа, всех отправлять в выжидательную комнату.
И снова я иду в эту самую комнату. Захожу и присаживаюсь на тот самый диван, что и вчера, не зная, к чему быть готовой. Предчувствие молчит, оно как-будто затаилось и просто ждёт приговор доктора. Через пятнадцать минут входит доктор.
– Здравствуйте, Кирстен. Вашей маме нужна замена клапана и это стоит тридцать тысяч долларов и еще примерно
Сколько? Внутри сердце с гулким стуком тяжело ухает вниз. Господи, это же огромная сумма! Где нам найти столько денег? Я очень сомневаюсь, что мама успела столько отложить. И даже с ее страховкой такой суммы не будет.
– Ясно, спасибо.
– Забираю чек, выхожу из комнатки с чувством отчаяния от безысходности - где же мне сейчас найти пятьдесят тысяч? Хоть иди и ограбь этот чертов банк!
Выхожу из больницы, сажусь в свой Форд и еду к бабушке. Заезжаю на подъездную дорожку небольшого одноэтажного домика. Она выходит на крыльцо.
Бабушкин дом серого цвета с маленьким крыльцом на шесть ступеней и перилами с наконечниками в виде круглых шариков. Возле двери пара цветочных кадок, фонарик и маленький коврик. На первый взгляд, совсем непритязательно, но, сколько любви и заботы вложено в этот дом! Его построил мой дедушка и в нем выросла моя мама.
– Привет бабуль, - выглядываю, немного высунувшись из окна, - готова?
– Привет детка, да, поехали, - она сходит с крыльца, и я помогаю ей сесть в машину.
По дороге в банк совсем не хочется болтать, и мы молчим, ограничившись всего парой слов о Кэвине и сумме маме на операцию. Блеклые здания, измотанные люди - всё, что я вижу сквозь лобовое стекло. Улица ее оживленность не кажется такой привлекательной и жизнеутверждающей, как обычно. Всё выцветшее и посеревшее.
Припарковав машину на стоянке банка, мы заходим в здание и проходим к одному из обслуживающих столиков. Девушка подзывает к нам администратора. Пока мы ждем, я осматриваю зал, в котором мы стоим. Вокруг столы с операторами и консультантами, люди снуют от одного столика к другому с бумагами. Суета и шуршание бумаги слышны отовсюду.
К нам подходит седоволосый мужчина лет сорока, в изысканном и недешевом костюме. Сначала они с бабулей немного разговаривают, и потом она снимает всю сумму со счета. Абсолютно все наши семейные сбережения.
На счету у бабушки оказалось немного-немало двадцать четыре тысячи и девять тысяч у мамы на страховом счете. Да! Это совсем немало! Это намного лучше, чем я ожидала! Дикая волна облегчения проходит по спине, и бурная радость заполняет поднимающимся и расползающимся по телу теплом. Я не в силах сдержать улыбку. Я уже счастлива, мы вытащим маму. Ей все-таки сделают операцию.
Закинув несколько чеков в сумку, отвожу бабушку домой и снова еду в больницу. Только уже настроение совсем другое. Я на душевном подъеме, веду себя как заводная, и кажется, готова свернуть горы. Забегаю в тот же приемный покой и снова прошу позвать доктора. В отражении стеклянной перегородки
– У меня есть ровно тридцать тысяч доктор, пока больше ничего, но… но я достану деньги.
– Хорошо, давайте сейчас все оформим через кассу и можно будет завтра утром вашей маме сделать операцию.
Быстро проглядываю и заполняю документы. Отдаю в кассу чеки. Сейчас каждый час на счету и всё нужно делать очень быстро. Но вроде это пока всё, что я могу для мамы сделать. Остальной необходимой сумы у меня просто нет. Выйдя из больницы и садясь в свою машину, смотрю вперед, положив руки на руль. Что же делать? Где я могу заработать такие баснословные деньги?
Завожу мотор и еду домой, по пути остановившись у газетного киоска и купив пару газет. К моему приезду домой Кэвин уже дома, обувь его и Рэйчел вижу возле гардероба.
– Кэвин, я дома, - кричу с порога, - маме сделают операцию.
Он выбегает из своей спальни, и я вижу его на лестнице. Горящие от тревоги серые глаза, взлохмаченные темно-русые волосы, руки сжаты в кулаки. Мой брат сильно напуган, но мимика его лица меняется. В его глазах я вижу то, что видела в своих у ресепшена больницы – надежду.
– Денег хватило?
– Да, но пока только на операцию, еще нужно достать где-то на ее восстановление. И я пока не знаю, где взять такую сумму, - устало сбрасываю свои ботинки.
– Она уже пришла?
– слышу голос Рэйчел из своей спальни, а затем вижу ее выходящей из неё, позади Кэвина.
– Привет Рэйч, - вешаю в гардеробной свое темно-серое кашемировое полупальто и поднимаюсь к ним на второй этаж, - нужны деньги, и большие.
– Я тут купила газет, но пока тебя ждала ничего интересного в объявлениях не нашла. Есть, конечно, парочка вариантов, пока еще не поздно можем позвонить.
– Да, мне нужно найти что-то обязательно. Кэвин, ты обедал? – громко спрашиваю, оборачиваясь в сторону двери.
– Нет еще, не охота, Кирс, - он морщится с отвращением, как-будто я предложила какую-то дрянь.
– Нет, дружок, так дело не пойдет. Марш на кухню. А ты, Рэйч?
– Я тоже что-то могу перекусить. Что у вас есть?
– Идем в кухню, сейчас что-нибудь сообразим, - кивком головы указываю на кухню.
Как бы ни хотелось надо поесть. И за братом мне нужно следить, что я потом скажу маме?
На скорую руку жарим бекон с яичницей и наш ланч готов. Быстро съев, почти проглотив все со своей тарелки, я снова иду в комнату просматривать объявления. Всё какое-то бредовое, неясное. Иногда вакансия описана размыто и нечетко, и не понимаешь, на что соглашаешься.
Сделав несколько звонков и узнав про оплату, мы сидим с Рэйчел, раздумывая, куда мне пойти. Везде предлагают денег немного. Даже при отработке почти сутки мне не хватит оплатить мамину реабилитацию и прокормить нас с братом.