Совок – 3
Шрифт:
– Спасибо тебе, Серега, за премию! – Борис разлил по второй, – Честно говоря, не верилось. Всегда бы так! И дело сделали, и денег нажили!
– И все по-честному! Да, приятно! – вторил ему Гриненко, поднимая стакан.
Намахнув вторую, я с удовольствием прислушался к послевкусью и потянулся за колбасой. Закусывать бренди соленым огурцом я не решился.
– Напрасно, друзья мои, вы думаете, что мы уже сделали дело, – колбаса меня тоже порадовала своим отчетливым вкусом и запахом мяса.
Опера с любопытством уставились на меня, но жевать не прекратили.
– Как у вас
Было понятно, что перспектив на раскрытие этой баранки опера не видят. Труп Чумы с признаками насильственной смерти был обнаружен на территории нашего района и это был их рак головы. Я оглядел Стаса и Бориса и указал глазами на бутылку. Борис разлил.
– Есть шанс раскрыть! – Гусаров и Гриненко, как по команде поставили свои стаканы на стол и подались вперед, буравя меня глазами. А я, напротив, расслабленно откинулся на спинку стула, – Прозит!
Не торопясь, с удовольствием я выпил. Вот теперь совсем хорошо!
Больше ничего не хотелось. В ближайшие пару часов, во всяком случае.
– Сергей! Сергей! – негромко, словно боясь спугнуть что-то эфирное, негромко звал меня Борис, теребя за плечо.
Я открыл глаза и еще раз с удовольствием потянулся. Два опера смотрели на меня, как неполноценные дети, забывшие стишок, смотрят на случайно забредшего в их интернат Деда Мороза.
– Ты это серьезно про Чуму? – глаза Гриненко были абсолютно трезвыми.
– Абсолютно. Если будете делать, что скажу, то через пару недель готовьтесь в сводку! – по глазам парней я с удовлетворением увидел, что не только день, но и вечер у меня удался.
Нет, не зря я сегодня бухал. Ребята прониклись и, пожалуй, на неделю-две их запала хватит.
Я достал из стола последнюю бутылку и, обломив оживших собутыльников, протянул ее Стасу. Тот моментально сообразил, вспомнив наш дневной разговор.
– «Куму» в изолятор завтра завезу, чтобы Гущина с одиночкой ненароком не опрокинули! – пояснил он Борису, который понимающе склонил голову.
Дождавшись, когда бутылка будет надежно упакована в газету, я продолжил.
– Ладно, товарищи сыскари, слушаем внимательно и потом не говорим, что не слышали! – начал я доводить до собутыльников стратегическую информацию с последующими инструкциями.
Глава 18
Завтракал я глазуньей из трех яиц с колбасой, оставшейся от вчерашней производственной пьянки. Холодильника в кабинете у советского следователя нет, да и быть по нынешним скудным временам не может. А выбросить пахнущий настоящим мясом продукт у меня не поднялась рука. И сейчас я радовался своему вчерашнему крохоборству относительно колбасных обрезков. Поскольку накануне совершенно забыл об отсутствии дома провианта. Еды не было совсем.
Отбыв оперативку и выйдя от руководства на свободу с чистой совестью, я добрался до своего кабинета. Там я немедля набрал рабочий номер сониной подруги из городского управления торговли. Мы с ней и виделись-то всего раза три во время совместных посещений кафе «Парус», куда меня время от времени вывозила на обед моя Софа. Обычно Сонюшка неохотно знакомила меня со своими коллегами женского пола. Без всякого стеснения аргументируя это обстоятельство моей моральной неустойчивостью. Но, перешагнувшая сорокалетний рубеж Светлана Сергеевна Шевцова, в силу своих зрелых годов и, скорее всего, из-за полного отсутствия талии, у Сони опасений не вызывала. Поэтому общаться с ней мне было высочайше позволено. Месяца через два после похорон мы с ней случайно встретились на улице и наше шапошное знакомство возобновилось. Я не стал отказываться от протекции этой доброй женщины и несколько раз уже посетил пару продуктовых магазинов со служебного хода.
Шевцова мне ответила со второго раза. Она по-прежнему была ко мне доброжелательна. Я сознательный и убежденный атеист, но по всему выходило, что эту прекрасную женщину мне послал сам антикриминальный бог. Во всяком случае, других руководящих женщин из городского ТОРГа среди моих знакомых все-равно не было. И еще я хорошо знал, что Шевцова за своей внешностью следит со всем тщанием состоятельной дамы постбальзаковского возраста. Которая изо всех сил старается победить неумолимые годы. Если кто-то из женской номенклатуры управления торговли и пользуется факультативными услугами элитного женского парикмахера, то, скорее всего, это именно она. Во всяком случае, Шевцова должна быть в курсе о существовании такого мастера.
Не обращая внимания на сидящую напротив Юлию, я начал свои оперативные игрища.
– Светлана Сергеевна! – после протокольных реверансов обратился я к ней с очередной своей проблемой, – Вроде бы все хорошо и быт с вашей помощью у меня наладился, но вот беда, оброс я, а постричься негде. В прошлый раз меня так обкорнали, что в зеркало аж плеваться хотелось. Посоветуйте хорошего мастера, а?
Выдав заранее придуманный педерастический монолог, я был готов услышать что угодно. И в любой концентрации презрения. Но достойнейшая женщина с торгового Олимпа нашего славного города совсем не удивилась и отнеслась ко мне с пониманием.
– Знаете, Серёжа, мне кажется, я могу вам помочь, есть у меня отличный мастер! – я напрягся, мне-то нужна была мастерица и я даже имя ее знал.
– Но она работает в основном с женщинами. И, Сергей, имейте в виду, она дорогой мастер! – на этой фразе торговая фея сделала вопросительную паузу.
У меня отлегло. Уже пятьдесят на пятьдесят! Очень неплохие шансы.
– Меня интересует качество, Светлана Сергеевна, деньги вторичны! – заверил я ее, – Себя я люблю больше, чем деньги! – выдал я ей чистую правду.
– Тогда пишите телефон, зовут ее Наташа. Познакомили меня с ней недавно, но я готова дать этому мастеру самые лучшие рекомендации! – отсмеявшись, торговая начальница продиктовала мне номер.
Записав телефон, я, изобразив голосом стеснительность, попросил у Светланы Сергеевны рекомендаций для мастера Наташи. Во избежание, так сказать.
– Хорошо, я ей сейчас позвоню, а вы меня ближе к обеду наберите, Сережа!
Я положил трубку и поймал на себе взгляд Юлии. Похоже, что я ей открылся какой-то новой гранью. Но и в ее глазах какого-либо осуждения я не заметил.