Совок 5
Шрифт:
Всё время, как только я понял, что одна из дочек Шевцовой непосредственно причастна к преступлению, я ожидал от неё этих слов. Всё, как обычно. Не любят номенклатурные товарищи, чтобы трепали их фамилии. Да еще в формате причастности их непутёвых отпрысков к откровенной уголовщине. Почти всегда в таких случаях непростые родители ломаются. Ей же еще и дочку жалко. Вот она и пытается сейчас сунуть голову в песок. Оказывая своему дитятку, что называется, медвежью услугу. Да и себе, собственно, тоже.
Испуганно, как только я вошел, зыркавшая на меня Марина, прямо на глазах стала оживать. При окончании последней материной фразы она уже смотрела
— А ну выйди! — не громко, но доходчиво потребовал я от воспрявшей из пепла курицы.
Но та, вместо того, чтобы выполнить мою команду, вопросительно уставилась на мать.
— Выйди! — тихо повторила моё требование Шевцова и только после этого девица ушла.
Я взял стул и поставил его перед сгорбившейся женщиной. Сел, чтобы не нависать над ней и видеть её глаза.
— Да, я уже не сомневаюсь, что Марина замешана в этом деле. Но я не могу допустить, чтобы моя дочь попала под суд и уж, тем более, села в тюрьму!
Передо мной опять была прежняя Светлана Сергеевна Шецова. Не в самом лучшем своём состоянии, но уверенная и решительная.
— Светлана Сергеевна, вы совершаете ошибку! Очень большую ошибку! — стараясь не проявлять эмоций и удерживая её взгляд, так же тихо, заявил я ей, — Если сейчас не вычистить эту гниль и не отсечь от вашей дочери воров и уголовников, то будет намного хуже! Хрен с ним, с похищенным! Барахло и деньги вы себе еще наживёте, а вот дочь потеряете уже окончательно!
— Да пойми ты, не могу я допустить, чтобы участие моей дочери в этом дерьме вылезло наружу! — раздраженно повысила на меня голос, невидящая за деревьями леса, баба. — Меня с работы выпрут, да и дуру эту жалко! Тебе, Сергей, этого пока не понять, молод ты еще! И детей своих у тебя нет.
Побитый жизнью и молью мужик, сидящий во мне, зудел в мозгу, требуя от юнца в лейтенантских погонах отобрать от потерпевшей дуры правильно составленное заявление. Об отсутствии каких-либо претензий и о прекращении следственных действий по факту кражи, которой не было. Так, как все вещи, которые она ранее сочла похищенными, вдруг нашлись. И с этим заявлением, возвращаться в РОВД.
Но молодой и не в меру амбициозный следак, злоупотребляя превосходством своей донорской сути, был категорически против. Юнец сдаваться нипочем не хотел, нахально черпая из колодца опыта и знаний мудрого ветерана его методы и ухватки.
— Не будет скандала! — начал я уверенно выдавать Шевцовой желаемое за реальность, — И дочь ваша под суд не пойдет, можете за неё не волноваться! Она по делу, как потерпевшая пойдет, я смогу это устроить! А жулики сядут и вещи свои с деньгами вы назад получите! И попомните мои слова, по-другому вы свою дочь из дерьма не вырвете.
Женщина давила мои зрачки своим взглядом и я видел, что она колеблется.
— Как ты это сделаешь? — после продолжительной паузы спросила она.
— Найду вора и посажу его в камеру, — пообещал я, — Личность его установлена, думаю, что самое ближайшее время я его задержу.
Поникшая царица городской торговли потихоньку оживала лицом. Цвет которого уже не был таким мертвенно-серым. Ей очень хотелось мне верить, но она никак не могла решиться.
— И вот, что еще! Вы, Светлана Сергеевна, разумеется, не следователь. Но и, извините, далеко не глупая женщина и в жизни много чего повидали, — я пошел с козырей, напирая на самое больное, — Как думаете, отстанут мерзавцы от вашей Марины, поняв, что остались безнаказанными? Особенно, узнав, что
Шевцова смотрела на меня с таким выражением на лице, будто это я вовлёк её чадо в преступную деятельность. Эмоции на ее лице менялись волнами.
— Чего ты от меня хочешь? — выдавила она, сверля меня глазами и раздувая ноздри, — Ты ведь чего-то хочешь? Что я должна сделать?
— Ничего особенного, просто не мешайте мне вытаскивать вашу дочь. Из того самого дерьма, как вы выразились.
Какое-то время бедолага молчала, обдумывая мои слова. Потом вскинула голову и решилась.
— Хорошо! Поступай, как знаешь! Мои какие действия? Говори!
После непродолжительного обсуждения дальнейших совместных поступков, я встал и направился к двери.
— Погоди! — окликнула меня Светлана Сергеевна, — Понять хочу, как ты догадался, что Маринка ворам помогала?
Ну да, самое сейчас время затеивать ликбез.. Подавив желание огрызнуться, я вернулся на стул.
— Телевизор не бросили, а подняли и аккуратно положили на пол. На паркете под ним и рядом ни одной царапины. А "Горизонт" ваш весит примерно, как и вы, Светлана Сергеевна. Только вы мягкая и округлая, а он твёрдый и углы у него острые! — терпеливо объяснял я, — И когда я ваш цветной мудоскоп включил, он сразу же заработал. А не должен был, потому что ламповый он и хоть одна из этих ламп, но стряхнуться должна была! И ни одной регулировочной ручки от него не отломилось и в сторону не отлетело. Ну и с приёмником то же самое. Я подозреваю, что приёмник маринин? — Шевцова растерянно кивнула.
— Да, она его на свой день рождения выпросила, — сокрушенно подтвердила женщина.
— Ну и все эти лифчики-трусы с прочим барахлом у Марины не тронули. У Вики выгребли всё подчистую, а у нее оставили! — вставая закончил я, — Всё, кроме куртки. Которая, как я предполагаю, ей не очень нравилась. Ладно, пойду огорчу её, но уж и вы минут через пять к нам подходите!
И не дождавшись ответа, вышел из комнаты.
Глава 20
Марина оказалась кремень-девкой и своего крадуна-бойфренда, несмотря на все мои старания и потуги, так и не сдала. Зато вызванный по телефону Вова Нагаев, примчался ко мне соколом. На моей "шестерке", второй комплект ключей от которой, я у него так по сей день и не забрал. Вову я послал в Октябрьский, чтобы он подхватил там Стаса Гриненко. Выдав для того четкие инструкции и адрес одной своей предприимчивой знакомой. Наобещав мадам Шевцовой алмазов с неба, я вынужден был соответствовать и потому задействовал все личные ресурсы. Начиная от своего частного автотранспорта до служебного потенциала своих друзей и коллег.
— Собирайся, со мной поедешь! — потребовал я, глядя в заметавшиеся глаза воровки на доверии, — Не желаешь следствию помогать, значит, в тюрьме теперь твой дом!
— Мама, как же так?! — от двери растерянно охнула старшая Вика, — Маринке нельзя в тюрьму, она там не выживет! — за словами сестры последовали слабохарактерные всхлипы.
Светлана Сергеевна, играя желваками, то краснела, то бледнела. Но, как и договаривались, в процесс воспитания и в мои оперативно-следственные мероприятия пока не вмешивалась.