Совок
Шрифт:
Еще один чумовой отказной я бы никогда не признал реальным. Если бы сам лично не получил его официально под роспись. И, если бы на нем помимо штампа КИ, то бишь книги учета информации, не было столько виз, отметок и руководящих указаний. А так же постановления прокуратуры об его отмене. Жаль, что нет здесь еще ксероксов, уж я бы запасся таким убойным релаксом, на все последующее будущее.
Некий участковый инспектор Волжского РОВД ст. л-т милиции Лыба В.А., рассмотрев материал по заявлению гр. Коростелевой Т.И. о краже, установил следующее. 24.05.1977 г. жительница поселка Рубежное Коростелева Т.И. обратилась с заявлением о краже у нее
Этот материал я выбрал лишь потому, что очень захотелось увидеть этого искрометного Лыбу В.А. Фуфлыжник он, конечно же, тот еще. Сказочный, надо признать, фуфлыжник. Но какой креатив у этого Лыбы В.А.! Если бы сейчас старлей Лыба встал передо мной, я бы не поленился надеть свою форменную фуражку только для того, чтобы снять ее перед ним. Такой перл и Задорнову не по силам. Да, что там Задорнов, сам Михал Михалыч Жванецкий обзавидовался бы.
Остальные восемь материалов, которые я отобрал для работы, были менее колоритными, но также требовали расхода времени и нервов. Подумав, я решил начать с самого трудного, с кражи башмаков у мадам Мордвинцевой.
Именно этот отказной материал Тиунов посчитал самым проблемным, а не верить капитану у меня не было никаких оснований. Я придвинул к себе телефонный аппарат и начал накручивать номер, указанный в бланке объяснения потерпевшей.
– Слушаю вас! – женский голос, ответивший из трубки, совсем не был злым.
– Здравствуйте! Могу я услышать Софью Львовну? – спросил я, уже почему-то будучи уверенным, что это она сама мне и ответила.
– Можете. Это я. Слушаю вас, – подтвердила мое предположение обокраденная магазинщица.
– Софья Львовна, я из милиции и зовут меня Корнеев Сергей Егорович. Как бы нам увидеться? – я пытался нащупать верную интонацию, понимая, что уж коли конфликт между милиционерами Волжского РОВД и Мордвинцевой состоялся, то по всем канонам, она сейчас не преминет в полной мере отыграться на мне.
– Что, туфли мои нашли? – голос изменился, – Вы ведь из Волжского?
В тембре директрисы появилась язвительность, а нам это совсем ни к чему. Ее надо чем-то сбивать с негативного настроя, иначе все пойдет прахом.
– Вы ошиблись, Софья Львовна! Дважды ошиблись, потому, как и туфли не нашли, и я вовсе не из Волжского. Я даже, наоборот, из Советского, – по наитию решил немного поюродствовать я. – И я специально к вам через весь город добирался, чтобы встретиться с вами и добиться консенсуса в нашей с вами беседе, – с лейтенантским задором заваливал я словесной шелухой скандальную торгашку.
Заинтригованная тетка на том конце зависла. Видимо, она не была уверена, что доселе незнакомое ей слово «консенсус» не выходит за рамки морали. И это уже хорошо, ибо женское любопытство почти всегда побеждает неприязнь. А это для меня сейчас самое основное, ибо злая Мордвинцева встречного заявления мне уж точно не напишет. Теперь, главное, чтобы она не сорвалась. Деваться некуда, придется переходить в режим крещендо.
– Чего-чего? Зачем вы ко мне через весь город добирались?! – неуверенно поинтересовалась потерпевшая директриса, уже без недавнего яда в голосе.
– Софья Львовна, ну право же, вы такие вопросы задаете, что мне даже как-то неудобно! – продолжал дурковать я, одержав в самом начале разговора пусть маленькую, но столь необходимую тактическую победу. – Ну разве вы не та самая женщина, ради которой можно устремиться не только на другой конец города, но и на другой край земли?! – не пожалел я пафоса в свою тираду.
– Ты кто, Корнеев? – уже окрепшим голосом через некоторое время спросила Мордвинцева, заменив при этом холодное «вы» на почти интимное «ты».
– Я тот, кого ты ждала всю жизнь! – нимало не лукавя, заверил я Софью.
На том конце опять наступило растерянное молчание. Что ж, взял паузу и я.
– А ты точно из милиции? – подозрительно поинтересовалась собеседница.
– Точнее не бывает, приеду, сама увидишь! Через час тебе удобно? – давил я.
Нежданно добившись от мадам Мордвинцевой фамильярного «ты», я категорически не собирался отдавать назад этого плацдарма.
– Ну хорошо, приезжай. Какой-то ты странный милиционер, – сдалась она.
– Обычный. Контуженный просто, – успокоил я заявительницу, вывалив сомнительный, но правдивый аргумент в свою пользу и дал отбой.
Да, все правильно, контуженный. Назвать себя нормальным язык у меня не повернулся. Врать обворованной вдове мне не хотелось. Грешно это и как-то совсем уж не по-комсомольски.
Договорив с Мордвинцевой, я придвинул к себе бланк ее объяснения, чтобы еще раз просмотреть все установочные данные терпилы. Итак, эта бизнес-леди у нас 7.05.1947 года рождения, директор универмага, высшее, вдова, не судима, проживает на Волжском проспекте 79-3. Эвон, как! Вдовица, значит..
Территориально универмаг находился неподалеку и время, чтобы еще раз пролистать материал, у меня было. Отказной материал был слеплен неряшливо, а разрешен и вовсе противозаконно. Неужели, раньше у них здесь такое прокатывало? Шансов подмарафетить это фуфло и повторно вынести более или менее обоснованное постановление об отказе, у меня не было никаких. Если только мне в этом не будет активно помогать сама потерпевшая. А помогать, судя по ее интонациям и мнению капитана Тиунова, она не настроена совсем. Не случайно капитан охарактеризовал ее непростой бабой. И глаза от меня, вопрошающего об этой вдове, он отводил тоже небезосновательно. Ну да ладно, скоро сам все узнаю.
Направляясь в магазин «Светлана», я представлял себе мадам Мордвинцеву этакой бабищей с Мамаева кургана. Монолитно-крупной скандалисткой, с широкой костью и румяной физиономией. Непременно с кудрями, которые она накручивает каждый вечер на железные бигуди и повязывает на ночь платком. Вполне возможно, что даже рот ее богато украшен золотыми коронками за ярко накрашенными губами. На такие мысли меня наталкивал размер стыренных у бедной вдовы туфель и ее такая звучная и, надо признать, специфичная фамилия. Оценка пострадавшей директрисы, выданная хитрозадым Тиуновым, лишь подтверждала мои представления об этой капитальной женщине. И только ее насыщенный феромонами грудной голос несколько выбивался из созданной моим воображением картинки…