Совращенная тенями

Слейд Джесса

— Вы не можете просто поверить? — Червь не мог ничего сделать, даже говорить.

— Завеса изолирует нас от той лжи, которая вне, наши верования должны нас поддерживать.

Вместо того чтобы помочь Червю, Корвас вертелся на стуле, чтобы смотреть на город. Солнце пробивалось сквозь темное небо. Свет слегка мерцал на тонких скульптурах, стоявших на подоконнике. Церкви, рожденные Римом, не были единственными, кто мог захватить мир и красоту в стекле. Он гладил камень на своем кольце, как бы успокаивая и обещая,

что это будет настоящее становление демона.

— Если Сера Литлджон охвачена одним из наших, то она будет бороться за Тьму. В противном случае она умрет.

— Она уже в процессе.

Голос Екко раздался в наушнике Арчера, пока он смотрел на темное небо, низкие облака угрожали снегопадом. Он помнил неугомонность, которая приходит вместе с демоном, но разве это именно оно?

— Не то столетие, — бормотал он.

— Что ты говоришь? — даже через электронную связь, Екко был таким же раздраженным, как Арчер.

— Я говорю, что на месте.

— Ты же собираешься опять вести с ней сладкие беседы, Арчер, — сказал Екко. — Если она вынашивает джинна, ты должен вынуть его прежде, чем она перейдет на их сторону, и будет обгладывать твои кости. Нил, ты уверен, что он справиться с этой работой?

— Пошел ты, — сказал Арчер.

Нил уже присоединился к их разговору.

— Используйте этот канал, чтобы обмениваться полезной информацией.

— Я не собираюсь делать из себя какого-нибудь джентльмена, — сказал Екко. — Так, что привыкайте к неделовому общению. Трудно поверить, но у него есть демон уничтожения. Только сообщите где он и я его найду….

Арчер сорвал наушник, игнорируя Нила с его жестким голосом. Он оставил свою машину недалеко от дома Серы.

Она оделась явно для официальной встречи, и даже надела шарф, который так ей нравился. Она поправила шарф, который был несколькими тонами темнее, чем само пальто, на голове была одета соответствующая шляпа, под которой рассыпались белокурые волосы. Она двигалась как серая тень по городу.

Пока она не увидела его. Ее глаза цвета орешника расширились, и румянец разлился по щеке, она стала покусывать нижнюю губу, что сразу заставило его пульс подскочить. Приятная напряженность и что-то еще встрепенулось в нем.

— Я не звонила тебе, — в одной руке она держала перчатку. — Не в прошлый раз, не сейчас. Не тогда, когда ты был демоном.

— Я не был демоном, — прекрасное различие в настоящее время.

— Возможно, — она прошла вниз по тротуару. — Я не звонила. Честно, я сожгла визитку. Ты меня преследуешь.

Он остановился в шаге от нее.

— Ты не сожгла визитку. Ты не глупа. И, да, я преследую тебя.

Она нахмурилась, глядя на него.

— Ты мог хотя бы притвориться, что тебе это не нравиться, — она покачала головой. — Честно. Никакой лжи. Никаких уловок. Никакого притворства, я не хочу видеть.

— Я здесь для тебя, Сера, — сказал он просто. Он должен был сказать ей почему.

Она обернулась к нему, так, чтобы смотреть ему в глаза.

— Из-за этого, как я понимаю, мне должно быть лучше?

— Нет. Это просто, правда.

Она стала уходить.

— Странно, а я действительно чувствую себя лучше.

Это не было бы так, если бы она только знала, что он должен сделать, если демон внутри нее не один из них.

— Наверно, это потому, что я двигаюсь, — продолжала она. — Я клянусь, стены убивали меня.

— Демон приходит из бесконечности. Он хочет находиться на охоте, питаясь твоей болью. — Ритм его слов соответствовал их шагам, ее большой шаг соответствовал его. Он поймал себя том, что разглядывает ее ноги и нахмурился. — Не поддавайся этому слишком легко. Из-за этого демон взбеситься, так что плохая идея. Покаявшиеся или нет, они все равно были прокляты.

Она сморщила нос.

— Не говори о демоне. Я счастлива снова двигаться. С того самого несчастного случая… Так или иначе, я чувствую себя снова прежней.

Через несколько минут.

— Я заметил, что у тебя нет трости.

— Дети забрали ее. Они прыгали на ней, как будто это метла ведьмы, — она прищурилась. — Ты веришь в ведьм?

— Возможно, они притворялись, что катаются на лошади, — сказал Арчер, все еще думая о трости. — Это городские дети. Они никогда не видели лошадь.

Он понял, что говорит все это с высоты своего возраста.

— То, что они ее не видели, не значит, что они не хотят на ней прокатиться.

Они шли по тихой улочке, окруженной высокими зданиями, как будто сами камни спасались здесь от суеты в течение ночи.

— Если уж говорить, то посмотри, — вдруг сказала она, — мои шрамы, их нет.

Без слов он засучил рукав. Белая тонкая нить осталась от его показательного выступления на променаде.

Она закрыла глаза и открыла снова, и посмотрела на черный узор.

— Та татуировка.

— Это мой ревен, трещина между царствами, порвавшая мою плоть, отметка демона, — он коснулся пульса на запястье. По черному рисунку пронеслась фиолетовая вспышка. Из-за сердцебиения, казалось, что кожа отступила, ну или стала прозрачной, чтобы показать мышцы и кости, но была только пустота. — Это проявление демона.

— Рана? — она мигала. — Это опасно?

— Нет, — достаточно честно ответил он. Затем метка появилась снова, его боль была слишком очевидна.

— Я видела подобную татушку — ревен у водителя на пирсе.

— Это идентифицирует класс и способности демона и точку становления. В случае Экко, это сильный демон класса хаоса, — Арчер ухмыльнулся. — Я должен тебе сказать, что ты его сделала.

— Ты следил за мной. Сам сказал, что якобы не было никакого разговора.