Современная деловая риторика: Учебное пособие
Шрифт:
Особенно часто спекулятивные оценки встречаются в рамках предвыборной борьбы. В качестве примера можно было бы использовать практически любой фрагмент из многочисленных статей г. В. Княжеченко, сотрудника газеты "Экстра КП", приведем лишь начало одной из них: "Известный кандидат в губернаторы, не перестающий хвастать наличием у него "достойной команды", ходит по заводам и по улицам, выдает на гора пламенные речи, а его говорливые помощники от прессы только и делают, что раздувают по всякому поводу "мировой пожар", и пытаются низвергнуть с колоколен звонарей, которые справедливо смотрят на вещи и видят перед собой не пожар, а жажду свары и жажду власти" и т. д. (Экстра КП) В рамках убеждения все выделенные оценки должны быть обоснованы, то есть читателям должно быть понятно, почему слова «кандидата» — хвастовство, почему его "пламенные речи" достойны осуждения, почему более справедлив взгляд на вещи
Это, конечно, не означает, что оратор должен совсем отказаться от оценок, ограничиваться только предъявлением фактов, однако отметим еще раз: здесь допустимы не любые формы, а только те из них, которые соответствуют действительности, не построены на прямом обмане аудитории, т. е. оценки должны быть обоснованы в речи.
Что делать, если против нас используют такие спекулятивные средства? Прежде всего, необходимо правильно понимать, какой прием использует оратор. Только в этом случае удастся эффективно противостоять ему. Во-вторых, необходимо хорошо знать предмет обсуждения. Ну и, конечно, важно сохранять спокойствие и не возмущаться, если факт применения уловки установлен. Навешивание ярлыков, опорочивание аргументов и т. п. должны быть названы и оценены. На такие уловки, как лесть оппоненту или ставка на ложный стыд просто не надо попадаться. Если оппонент употребляет софизмы, необходимо указать на ошибки в его рассуждениях, однако не следует обвинять его в том, что эти ошибки допущены сознательно: очень трудно доказать, что оратор пошел на прямой обман, и лучше в этот спор не втягиваться.
Задания
Задание № 18. Рассмотрите предлагаемые риторические ситуации и объясните, к какой форме воздействующей речи (доказательство, внушение, убеждение) прибегают ораторы, чтобы достичь поставленной цели.
1. (На охоте случайным выстрелом был убит человек. Судят двух обвиняемых, причем до сих пор не известно, кто из них попал в медведя, а кто в человека. Выступает один из обвиняемых.)
– Мне известно, — размеренно и по-прежнему спокойно начал Дудырев, — что ряд косвенных улик, принятых во внимание следствием, отягощает вину Митягина и облегчает мое положение. Поэтому сейчас, перед лицом суда, хочу заявить: не считаю себя менее виновным. Мы одновременно выстрелили. Я стреляю лучше Митягина, но это не может гарантировать полностью того, что я не мог промахнуться. Указывают на местоположение сухостойного дерева, которое прикрывало от меня середину лавы. Но достаточно было потерпевшему выдвинуться вперед на полшага, а пуле пролететь в каком-нибудь сантиметре от ствола дерева, как обвинение против Митягина рушится. Свидетель Тетерин отрицает теперь наличие пули. Я не собираюсь ни уличать его, ни попрекать в непостоянстве. Пули нет, кто из нас убил — для меня до сих пор тайна, как и для всех. Мы оба повинны, оба в одинаковой степени! Но это не значит, что я покорно признаю себя виновным. Думаю, никто не решится упрекнуть ни меня, ни Митягина в преднамеренном убийстве. Нас могут судить лишь за неосмотрительность. Но является ли эта неосмотрительность преступной? Мы стреляли в лесу, где никакими законами, никакими частными предупреждениями стрельба как таковая не возбраняется и не ограничивается. Мы не могли предположить, что за кустами может оказаться живой человек. Место, где мы стреляли, чрезвычайно безлюдно, прохожие встречаются на дню один, от силы два раза. Как я, так и Митягин не слышали гармошки. Ее услышал Тетерин, не в пример нам обоим более опытный охотник. Выкрик Тетерина прозвучал почти одновременно с выстрелами, мы просто физически не успели сообразить. И мне думается, никто не позволит себе допустить такую мысль, что мы решились спустить курки, услышав выкрик, поняв его значение. Я не считаю себя совершившим преступление, а следовательно, не считаю преступником и Митягина. Если же суд не согласится с моими доводами, посчитает нужным вынести наказание, то это наказание я в одинаковой мере должен нести с Митягиным. (В. Тендряков)
2…Когда товарищ прокурора сумел доказать, что Шельмецов виновен и не заслуживает снисхождения; когда он уяснил, убедил и сказал: "Я кончил", — поднялся защитник. Все навострили уши. Воцарилась тишина. Адвокат заговорил, и… пошли плясать нервы Н-ской публики! Он вытянул свою смугловатую шею, склонил набок голову, засверкал глазами, поднял вверх руку, и необъяснимая сладость полилась в напряженные уши. Язык его заиграл на нервах, как на балалайке. После первых же двух-трех фраз его кто-то из публики громко ахнул и вынесли из зала заседания какую-то бледную даму. Через три минуты председатель вынужден был уже потянуться к
– Мы — люди, господа присяжные заседатели, будем же и судить по-человечески! — сказал между прочим защитник. — Прежде чем предстать перед вами, этот человек выстрадал шестимесячное предварительное заключение. В продолжение шести месяцев жена лишена была горячо любимого супруга, глаза детей не высыхали от слез при мысли, что около них нет дорогого отца! О, если бы вы посмотрели на этих детей! Они голодны, потому что их некому кормить, они плачут, потому что они глубоко несчастны… Да поглядите же! Они протягивают к вам свои ручонки, просят вас возвратить им их отца! Их здесь нет, но вы можете их себе представить… Заключение… Гм… Его посадили рядом с ворами и убийцами… Его! (Пауза) Надо только представить себе его нравственные муки в этом заключении, вдали от жены и детей, чтобы… да что говорить!?
В публике послышались всхлипывания. Заплакала какая-то девушка с большой брошкой на груди. Вслед за ней захныкала соседка, старушонка.
Защитник говорил и говорил… Факты он миновал, а напирал больше на психологию.
– Знать его душу — значит знать особый, отдельный мир, полный движений. Я изучил этот мир… Изучая его, я, признаюсь, впервые изучил человека. Я понял человека… Каждое движение его души говорит за то, что в своем клиенте я имею честь видеть идеального человека…
Судебный пристав перестал глядеть угрожающе и полез в карман за платком. Вынесли из зала еще двух дам. Председатель оставил в покое звонок и надел очки, чтобы не заметили слезинки, навернувшейся в его правом глазу. Все полезли за платками. Прокурор, этот камень, этот лед, бесчувственнейший из организмов, завертелся на кресле, покраснел и стал глядеть под стол… Слезы засверкали сквозь его очки.
"Было бы мне отказаться от обвинения! — подумал он. — Ведь этакое фиаско потерпеть! А?"
– Взгляните на его глаза! — продолжал защитник (подбородок его дрожал, голос дрожал, и сквозь глаза глядела страдающая душа). Неужели эти кроткие, нежные глаза могут равнодушно глядеть на преступление? О, нет! Они, эти глаза, плачут! Под этими калмыцкими скулами скрываются тонкие нервы! Под этой грубой, уродливой грудью бьется далеко не преступное сердце! И вы, люди, дерзнете сказать, что он виноват!?
Тут не вынес и сам подсудимый. Пришла и его пора заплакать. Он замигал глазами, заплакал и беспокойно задвигался…
– Виноват! — проговорил он, перебивая защитника. — Виноват! Сознаю свою вину! Украл и мошенства строил! Окаянный я человек! Деньги я из сундука взял, а шубу краденную велел свояченице спрятать… Каюсь! Во всем виноват!
И подсудимый рассказал, как было дело. Его осудили. (А.П. Чехов)
3. (Частный детектив предлагает свои услуги ведущей популярной радиопередачи, у которой прямо во время эфира в передаче был отравлен и умер один из гостей)
– Посмотрите на вещи с другой точки зрения. Вы и ваша программа в результате всего этого получили неплохую рекламу, не так ли? Но это не та реклама, которую вам хотелось бы получить. Хотите вы этого или нет, все будет продолжаться в том же невыгодном для вас ключе. Завтра в каждой газете на первой полосе вновь появится ваше имя. Тут вы ничего не можете поделать, но от вас зависит, что будет сказано в заголовке. В нынешней ситуации вы прекрасно знаете его примерное содержание. А что если вместо этого газеты объявят: вы наняли Ниро Вульфа расследовать убийство одного из гостей вашей программы, поскольку твердо желаете, чтобы совершилось правосудие? Там будут изложены условия договора: вам придется оплатить расходы, связанные с расследованием. Они не будут чрезмерными. Мы никогда их не преувеличиваем. И это все, что вы должны будете заплатить в случае, если мистер Вульф не найдет убийцу и не представит веских доказательств его вины. Если же он выполнит задачу, вы выплачиваете ему гонорар в размере двадцати тысяч долларов. Это тоже попадет в газеты, не так ли? И реклама будет совсем-совсем другой. Какой процент ваших слушателей это убедит в вашей невиновности и в том, что вы героиня, готовая пожертвовать состоянием ради торжества правосудия? 99,5 %. Очень немногие начнут размышлять о том, что и расходы, и гонорар будет вычтен из вашего подоходного налога и для вас реальные траты составят не больше четырех тысяч долларов. Для общественного мнения вы перестанете быть одной из подозреваемых в сенсационном убийстве. Не за вами будут охотиться, а вы будете охотиться за убийцей и окажетесь в глазах общества популярнейшей фигурой. И все это, мисс Фрейзер, вы получите даже в том случае, если Вульфа ожидает самый большой провал в его карьере и вам придется оплатить только издержки. Никто не посмеет сказать, что вы и не пытались ничего сделать. Для вас это прекрасная сделка. (Р. Стаут)
Задание № 19. Найдите в представленных риторических текстах логические аргументы доказательства и определите их тип.
1. Пожалуй, никакие лесные пожары не нанесли столько ущерба нашим лесам, как обольстительный гипноз былой лесистости России. Истинное количество русских лесов всегда измерялось с приблизительной точностью. Официальные данные двух смежных советских учреждений о лесах страны в 1930 году разнятся в размере всех лесов Швеции, являющейся одним из трех лесных экспортеров в Европе. Через четыре года наша лесопокрытая площадь таинственно убавляется на 117 млн. га, чтобы в следующем году, наоборот, возрасти на 62 млн. Еще загадочнее поведение лесов водоохранных: несмотря на усиленные рубки, площадь их с 1936 по 1938 год возрастает на 3 млн. га, а в 1940-м — сразу на 20 млн. (Л. Леонов)