Современная филиппинская новелла (60-70 годы)
Шрифт:
Его взгляд сразу же выхватил из этой группы Огора. Подойдя поближе, он рассмотрел, что тот, обнаженный до пояса, сидит на перевернутом ведре и ехидно улыбается, глядя на него. Но уж очень хотелось отдохнуть, дожидаясь своей очереди, чтобы подзаработать еще немного. Да и солнце уже жарило немилосердно. И тут раздался крик:
— Эй, негр! Иди-ка сюда в тенек, а то выгоришь на солнце!
Это, конечно, был голос Огора. Но Импен даже не оглянулся на него. Он и так знал, что тот гримасничает и скалит зубы.
— Негр, — снова услыхал он, — давай в тенек, а то обгоришь на солнце. — Послышался громкий смех. Но Импен и тут не обернулся, словно ничего не слышал.
Огор вроде на время отстал от него. И Импен не спешил к своим ведрам, но с нетерпением ожидал, когда подойдет его очередь набрать воды, и стоически переносил полуденную жару. Солнце огнем жгло кожу на затылке, плечах и спине. Пот лил с него градом. Он расстегнул рубаху на груди и обмахивался воротом. Макая руку в остатки воды в ведре, он неторопливо смочил затылок, потом голову, плечи, руки. Стало немного полегче, но лишь на какое-то мгновение. Прошло немного времени, и он снова почувствовал, что кожа будто огнем горит.
— Эй, негр! — Импен выпрямился и весь напрягся, услышав этот окрик за спиной. Это, конечно, опять Огор. — Не пересохни смотри!
Огор тоже надеялся еще подзаработать и пока, оставив свои ведра у колонки, гримасничал и кривлялся. Импен только и ждал, чтобы он наполнил свои ведра. Он бы вздохнул свободно, если б увидал, как тот нацепляет их на палку. Ушел бы поскорее этот Огор, думалось ему, и не возвращался обратно…
Импен едва сдерживал радость, рвавшуюся из его груди, наблюдая, как наполняется водой одно ведро за другим. Вот скоро и его черед. Наконец-то, теперь ему удастся неплохо заработать. Снесет еще вот и эти ведра, и можно будет отправляться домой. Да по дороге надо зайти в лавку к Табе. Купить молока.
Но не дождался он своей очереди наполнить ведра и заработать еще десять сентимо. Импен только собрался подставить свое ведро под струю воды, как на его плечо легла тяжелая рука. Оглянувшись, он увидел Огора. Тот тоже тянулся к струе.
— И мне есть хочется, негр, — услыхал он над самым ухом. — Дай-ка я сперва налью.
Сказано было приказным тоном. Импен застыл на миг, не в силах сдвинуться с места. Огор стал наполнять ведро, держа его на весу. Импен вынужден был уступить. Ну, дождешься ты, Огор.
— Сначала я, сказано тебе, — продолжал Огор.
Импен нерешительно тронул свое ведро и немного отодвинул в сторону.
— Пойду домой, — еле слышно проговорил он сам себе. — Пойду домой. Потом наберу еще воды… — Он отступил на шаг, чтобы захватить свое коромысло, но путь ему преградил Огор, подставив ногу.
— Что ты там еще шепчешь, а?
Импен даже не успел расслышать его вопроса, как полетел на землю. Падая, он сильно ударился правой щекой о ведро, которое вырвалось у него из рук. Громко вскрикнув, почувствовал, как закружилась у него голова, в глазах потемнело. Обеими руками мальчик прикрыл лицо. От испуга дрожали даже пальцы. Очень осторожно он медленно поднялся на ноги, весь мокрый, с пунцовыми щеками, перепачканный кровью. Он был до смерти перепуган и несколько мгновений даже не ощущал, что у него порезана щека. Казалось, он вот-вот заплачет.
— О-гор… О-гор… — Он взглянул на обидчика и крепко сжал ладони. Голова у него слегка дрожала. Зубы скрипнули от накатившей вдруг ярости. — Огор! — наконец крикнул он что есть силы.
Огору не по нраву пришелся этот окрик, и он так пнул ногой Импена, что тот отлетел назад. Загремели разлетевшиеся в разные стороны ведра, выстроившиеся у колонки, огласив округу дребезжащим
— О-гор… — почти шепотом проговорил он дрожащими от страха и злости губами.
Огор громко рассмеялся. Импен закрыл глаза и словно оглох. Неожиданно в уголках его глаз заблестели слезы. И в тот же момент, не дав ему опомниться, кто-то сильно пнул его в правую ягодицу. Импен вскрикнул от боли и, воя, закружился по мокрому цементу. Еще один удар настиг его с другой стороны. Чернокожий парень согнулся пополам, лицо его исказила страдальческая гримаса.
Прошло некоторое время, и боль утихла, дыхание успокоилось. Он открыл глаза и оперся руками о цементный настил. Огор… С первой встречи Огор сделался его врагом. Что он такого сделал этому Огору? Что? Что? Импен дрожал всем телом от злости и ненависти. От долго копившейся злости. И когда увидел, что Огор замахнулся, готовясь снова пнуть его ногой, словно бешеная собака бросился на своего обидчика и стиснул его в железных объятиях. Не помня себя от ярости, он пребольно укусил Огора.
Потеряв равновесие, Огор грохнулся наземь. Они сцепились друг с другом, катаясь по земле. Огору никак не удавалось вырваться из цепких рук разъяренного негритенка. Как только он окажется сверху, уж он отыграется на нем. Будет бить, бить, бить. Бить без пощады. Изобьет до смерти.
И надо же этому случиться в этом месте. В этом проклятом месте, где все смотрят на них. Это тебе за «грязную бабу» — мою мать, это тебе за «разных братьев и сестер»! — приговаривал Импен, с остервенением лупцуя своего грозного противника. А это за «черного негра», которого ты все время презирал и над которым измывался! Все тут его ненавидят. Так он убьет этого Огора… Убьет. Убьет!
Импен бил кулаками изо всей силы. На руках и шее у него набухли и рельефно обозначились жилы. Огор извивался под ним, как побитая собака, прижатый к земле железным прессом. И вдруг в какой-то миг ему удалось все-таки скинуть с себя Импена и оказаться сверху. Теперь уже Импен старался выскользнуть из-под него, сбросить с себя врага, но это ему никак не удавалось. На него градом посыпались удары Огора. Он вывернулся на правый бок, и в лицо ему ударили лучи солнца, заставив на мгновение зажмурить глаза. Вот он уже лежит лицом вниз, «целуя» землю. Но Импен не ощущал боли. Он ее совсем не чувствовал. Казалось, что в ударах Огора уже не было прежней силы. Внезапно, собрав всю свою мощь, Импен рванулся в сторону и сумел подмять под себя Огора. Лицо противника оказалось прямо перед ним. Импен замолотил по нему кулаками. Бил куда попало. Бил в лицо. Бил в грудь. Бил, бил, бил…
Огор обессилел. Руки его плохо слушались. Он уже почти не в состоянии был сопротивляться и тяжело дышал. Только глаза его по-прежнему горели злым огнем. Импен ударил его еще несколько раз. Разбитые губы Огора слегка зашевелились, и он с трудом разлепил их, приоткрыв рот. Руки задиры потянулись кверху.
— И-импен… — еле слышно простонал побежденный Огор. — И-импен… Твоя взяла… Я с-сдаюсь… С-сдаюсь…
Рука Импена застыла в воздухе. Ему расхотелось бить поверженного врага. Сам Огор запросил у него пощады! Он поднял голову вверх и глубоко вздохнул. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем он смог осторожно подняться на ноги и взглянуть сверху на распростертого в пыли Огора.