Современная норвежская новелла
Шрифт:
— Неужели он совсем здоров?
— Да, — отвечает домашний врач, снимая с носа очки в никелированной оправе.
— Но в прошлом году нам не удалось бы его спасти?
— Нет, миссис.
— Почему, доктор, почему?
— Потому что…
Старый домашний врач показывает нам пузырек с пилюлями.
— В прошлом году мы делали больным гемофилией инъекции препарата «СИМ». Это, однако, ничего не дало. Тысячи больных по-прежнему умирали. Но в этом году благодаря усилиям двухсот пятидесяти ученых нам удалось изготовить препарат «СИМ» в виде безвредных таблеток. «СИМ» при
Следующий кадр. Домашний врач беседует с Мэри.
Мэри:
— Неужели мне можно выйти замуж?
Домашний врач с улыбкой:
— Конечно, Мэри.
— О! Я сейчас же скажу об этом Биллу!
Домашний врач, широко улыбаясь:
— А ты не боишься, что Билл за это время уже успел забыть тебя? Кстати, куда же он подевался?
Билл (выходит вперед):
— Я здесь, доктор! Для меня Мэри по-прежнему самая очаровательная девушка в мире! Но можете ли вы всерьез гарантировать, что?..
— Что твои дети не будут страдать гемофилией? Да, могу. Благодаря препарату «СИМ».
— «Селабим»?
— Нет, я сказал «СИМ».
Мэри и Билл целуются. Целуясь, они приоткрывают дверь. В детской Джон, в прошлом страдавший гемофилией, играет с электрическим поездом, а рядом стоят остальные члены счастливого семейства. Звуки органа. На экране возникает надпись: «История мальчика Джона, страдающего гемофилией, — подлинная история. Вам сейчас поведала о ней фирма „СИМ“. Запомните: „СИМ“. Только не „СЕЛАБИМ“. Просто „СИМ“! Препарат в виде пилюль, под воздействием которых — при несчастных случаях — свертывается кровь у больных гемофилией!»
На экране — новое незнакомое лицо:
— Через несколько минут мы покажем вам очередной эпизод из цикла приключений Перри Мэйсона. Но сначала мы должны сообщить вам одну новость.
Тут я кое-что вспомнил. Ведь я сижу в обществе четырнадцати коммивояжеров в отеле провинциального городка, где набираюсь сил после болезни. Сижу за стаканом кока-колы, целительного напитка для больных гемофилией, — да нет, что это я, прошу прощения… Ни один из четырнадцати коммивояжеров не заходил так далеко в своем требовании отменить всяческие ограничения для телевизионной рекламы, как я. Впрочем, когда идет передача цикла о Перри Мэйсоне, тут даже сами американские продюсеры не склонны прерывать его рекламными интермедиями.
Слишком уж увлекательны приключения Перри Мэйсона! Между прочим, установлено, что гидростатическое давление в городе Нью-Йорке резко возрастает всякий раз, когда в телепрограмму вторгается, например, реклама сигарет «Кэмел». Но не сигареты «Кэмел», кстати отличного качества, тому причиной. Выяснилось, что волнующая передача стимулирует некий естественный позыв, иными словами, зрители спешат посетить место, которое принято называть кабинетом задумчивости, и там спустя некоторое время они дергают шнурок. И потому они так ничего и не узнают о достоинствах сигарет «Кэмел». Внезапное и повсеместное повышение гидростатического давления в городе Нью-Йорке свидетельствует, что реклама в данном случае бесполезна. Как и следовало ожидать, недавно фирма «Кэмел» выпустила огромную партию ночных горшков для зрителей, которые не хотят отрываться от лицезрения Перри Мэйсона на экране. Горшок фирмы «Кэмел» по желанию
Впрочем, вспоминаю опасения одного эксперта. С этим симпатичным человеком я познакомился в Голливуде. Он был уполномоченным фирмы, снабжавшей страны Дальнего Востока телевизионными фильмами. «Я всей душой за рекламу, — сказал мне этот господин. — Но мне случалось сталкиваться с непредвиденными осложнениями. В прошлом году, к примеру, мы продали одной газовой компании документальный фильм о нацизме. Но из этого дела чуть не вышел скандал, который легко мог бы вылиться в судебный иск о возмещении крупной суммы денег. Понимаете ли, в фильме показывалось, как людей умерщвляли в газовых камерах, а это, понятно, никак не устраивало газовую компанию. Отсюда вам должно быть ясно, — заключил эксперт с иронической улыбкой, — что, сбывая свою продукцию, следует проявлять предельную осмотрительность».
Но и эту историю я не рассказал четырнадцати коммивояжерам. Зачем дразнить собеседников, когда твое здоровье и так идет на поправку?
ЭЙНАР ЭКЛАНД
Освобождение
Перевод Л. Горлиной
Не выйдет из него толка, говорили они всегда. Нечего и ждать. Он частенько слышал такие слова.
Они, эти, хозяева.
Теперь-то они увидят, выйдет из него толк или нет.
Остейн даже головой мотнул от злорадства. Увидят. Наконец-то. Хватит.
Когда дело касалось этих, хозяев, он не отличал одного от другого. Они высились перед ним, как стена или как густой лес, знакомый и непроходимый. До сих пор он знал только их радости. А теперь вдруг этого уже не будет. Ему стало даже не по себе. Но ведь каждому приходится хоть что-то терпеть.
Легким шагом он шел к дому. У него была красивая походка, этого они никогда не отрицали. Тут мало кто ходит так красиво, думал он. Каменная городьба по краям дороги да сыпучий песок под ногами. Можно подумать, что городьба и впрямь необходима. К примеру, скрывать ноги живущих за нею.
Негоже батраку так думать, мелькнуло у него в голове. Батрак должен твердо верить, что все правильно. А ведь так приятно думать, как хочешь, и сегодня у него есть на это право.
Как хочу, так и думаю.
Чудной человек этот почтмейстер, не хотел верить, что это я. А что тут поделаешь?
— Твой билет выиграл половину, — сказал он. — Ты только половину получишь.
И голос у него был строгий.
— С меня хватит.
Остейн тоже стал строгим.
— У нас здесь никогда столько не выигрывали. Выигрывали по мелочам.
— Знаю.
— Что ты теперь будешь делать?
Почтмейстер был слишком уж худ и мал. Какой-то слабый, ничтожный. А что такое почтмейстер, если судить с точки зрения заработка и усилий.
— Там видно будет. Сперва надо получить деньги. У меня еще есть время подумать.
Хороший ответ на такой вопрос. Я должен был бы задавать вопросы, а не он. Что он хотел вбить мне в голову?
Остейн почувствовал, как в нем шевельнулся гнев. Он остановился передохнуть, потом снова зашагал по дороге. Вперед, вперед, они ждут. Вот идет человек, который мог бы и поспешить. Если бы хотел.