Современная румынская пьеса
Шрифт:
И о н. Да, да, понятно, но я спрашивал тебя о другом…
В а л е н т и н. О «Валентностях метафоры», элементарной работе, которую я мог бы написать за три недели, подобрав карточки, скомпилировав то да се и слегка перекроив и переставив фразы… Мне казалось просто смехотворным заниматься такой ерундой в то время, когда я ночи напролет трудился в поте лица, бился над листом чистой бумаги, ища точные определения в оценке таланта поэта Икс, вновь открывая читателю забытое имя писателя Игрек, разоблачая дутую славу литератора Зет… и так далее. Вот я и заказал одному
И о н. С какой точки зрения пристойную?
В а л е н т и н. С точки зрения Человечка. Вот, ты доволен?
И о н. Знаешь, Валентин, было бы лучше, если б ты все это объяснил нам тогда. В свое время.
В а л е н т и н. И что было бы? Вы бы все равно выгнали меня.
И о н. Да, но с другим настроем.
В а л е н т и н. Те-те-те! Разве приговоренного интересует, каким топором ему снесут голову?!
И о н. Может, ты думаешь, что нам вся эта история доставила большое удовольствие?
В а л е н т и н (с иронией). О, вы, конечно, очень страдали, сильно, глубоко и долго. Если бы вы знали, что да как, вы бы мне дали тот же пинок под зад, но не с ненавистью, а с любовью. Говорят, есть женщины, которые счастливы, когда мужчины от великой любви избивают их в кровь. Я не такой, Ион, я считаю, что удар — это удар. Не больше и не меньше.
И о н. Есть люди, которые, стукнув, тут же убегают. Ты же исчез, как только получил удар. Так вот, знай, что я тебя повсюду искал, спрашивал всех налево и направо, но ты как сквозь землю провалился.
В а л е н т и н (резко). Чего тебе, в конце концов, от меня надо?
И о н. Думаю, ничего… Стало быть, чокнемся.
В а л е н т и н. Этой же рукой ты голосовал тогда за мое исключение?
И о н. Не я один, все голосовали.
В а л е н т и н. Да, все — и среди них преподаватель, семь статей которого отклонили в той самой газете, в которой мне доверили вести ежедневную рубрику; среди них — однокашник, который ухаживал за Эмилией, да четверо-пятеро моих коллег, люто завидовавших моим успехам…
И о н. Что не меняет существа дела…
В а л е н т и н. Да, я купил дипломную работу, которую подал.
И о н. Вот то-то и оно! Чокнемся?
В а л е н т и н. А может, не надо?
И о н. Нда… Доставь мне все-таки это удовольствие.
В а л е н т и н. Вообще-то я пришел сюда, чтобы испортить вам удовольствие. С намерением перебить посуду, плясать на столе и вылить на голову Виктору бутылку мурфатлара {71} .
И о н. Почему же ты этого не делаешь?
71
Мурфатлар — название, местечка около Констанцы, где производится очень популярное румынское вино того же названия.
В а л е н т и н. Сам себе задаю этот вопрос. Не знаю… Не могу.
Гонг.
В
П у й к а. Девушка… Мне бы хотелось…
М а р а. Я вас слушаю.
П у й к а. Я простая учительница и…
М а р а. И любите Иона.
П у й к а (быстро подтверждает). Я всегда делала что могла… чтобы у него было все что надо, и… я всегда заботилась о нем и… Не отходила ни на шаг… Нянчила его и… Ни на минуту не расставалась с ним и…
М а р а. Зачем вы мне все это говорите?
П у й к а. Кому же мне еще сказать? Я боюсь, что вы знаете его лучше, чем я, что я в чем-то ошибаюсь — в чем?
М а р а. Вы когда-нибудь отдавали себе отчет в том, какая это сильная личность?
П у й к а. Но он даже пуговицы пришить себе не может. Заварить чай. Сменить перегоревшую пробку.
М а р а. И все-таки он сильный. Самый сильный на свете. Не нянчите его, как малое дитя, очень вас прошу, не нянчите; предоставьте ему свободу, не опекайте по мелочам, пусть сажает пятна, теряет пуговицы — а вы чистите, пришивайте, заваривайте, если хотите, чай, но не душите мелочами, не упрекайте в неумении и неловкости, он может сдвинуть горы, он — единственный среди нас, кто может совершить по-настоящему большие дела и которому суждено совершить поистине великие дела.
П у й к а. Но тогда я… какой смысл…
М а р а. Помогите ему стать самим собой.
П у й к а. Вы презираете меня, да?
М а р а. Нет, поскольку вы его жена.
П у й к а. Вы сами хотели стать его женой?
М а р а. Да, хотела. Но тогда у меня не хватило мужества. А теперь слишком поздно.
П у й к а. Можно я вам напишу? Когда мне что-нибудь будет непонятно, можно?
М а р а. Хорошо, напишите.
П у й к а. Ваши дети любят яблоки?
М а р а. Какие яблоки?
П у й к а. У нас — фруктовый сад. Хотите, я вам пришлю яблок?
М а р а. Хорошо, пришлите. Это все?
П у й к а. Нет… на самом деле я хотела попросить вас о другом. Но я не решаюсь.
М а р а. Знаю, вы хотели попросить меня уехать.
П у й к а. Но я не имею на это права.
М а р а. Имеете. Тогда, десять лет назад, я потеряла право остаться. Я собиралась уехать завтра, но теперь уеду первым утренним поездом. Только бы найти кого-нибудь, кто отвез бы меня на вокзал.
П у й к а. Пусть Ион отвезет. Он один способен пить и оставаться трезвым.
М а р а. Спасибо. Вас ведь зовут Пуйка, то есть голубка, верно?
П у й к а. Да, Пуйка.
М а р а. Я рада, что у вас такое имя. До свидания.
Гонг.
В холле.
В а с и л е. Ион, я тебя всюду искал.
И о н. Еще не рассвело.
В а с и л е. Я не об этом. Я хотел тебе сказать, что…