Современная румынская пьеса
Шрифт:
А л и н а (протестующе). Но я всегда считала вас прорицателем, маэстро, всегда рассчитывала на вас. Поэтому когда я слышу, что вы называете себя банкротом…
Ф л а в и у (продолжая рассуждать). Кто знает, быть может, с этого начинается наша гуманность, госпожа Алина. Она сводится к скромному и наичестнейшему праву ошибаться. Гэмуля не разрешает себе этого наслаждения. Для него поп-искусство уже достигнутое благо. Подражание конструктивистам, фальшивый сюрреализм, симуляция примитивизма, так часто встречающиеся в нашей живописи, его не пугают. Он в ужасе только от реализма и не отдает себе отчета в том, что
А л и н а (смущенно). Но, господин Флавиу, помнится, вы сами пускали в этом направлении отравленные стрелы.
Ф л а в и у. Против подражания, сударыня. И теперь я могу вам ответить. Потому что все увлекались плохо усвоенным модернизмом. Вы тоже пали жертвой этого заблуждения. И правильно сделали. Так усваивается форма. Но теперь наступил период просветления, то, что немцы называют Verklarung, внутреннее озарение. Теперь нужно быть подлинным. Поставьте все в скобки, как говорит Гуссерль {53} , и попытайтесь наконец быть настоящей.
53
Гуссерль Эдмунд (1859—1938) — немецкий философ-идеалист, основатель феноменологии, философии, ставшей одним из истоков экзистенциализма.
А л и н а. Вы считаете, что моя выставка тоже… не настоящая?
Ф л а в и у. Частично, только частично. Но существуют ведь и частичные истины, не лишенные определенного обаяния.
А л и н а (взволнованно, впадая в панику). Господин Флавиу, скажите мне откровенно, абсолютно откровенно, какого вы мнения о выставке?
Ф л а в и у. Госпожа, откровенными бывают только дети, пока их не отнимут от груди. А после этого и они становятся большими обманщиками.
А л и н а (волнуясь). Но я всеми силами старалась не отставать от прогресса, учиться, идти в ногу со временем, прислушиваться к мнению деятелей культуры.
Ф л а в и у. Относительной культуры. Большей частью — охотников за положением. Или одержимых, вроде Гэмули.
А л и н а. Я старалась заглядывать внутрь, наблюдать. Я пережила столько поражений и разочарований, а порой и ложных похвал, чтобы уловить дух времени.
Ф л а в и у. Это прекрасно, уважаемая госпожа. И я поздравляю вас с этим.
А л и н а. Я хотела внести свою лепту, маэстро, помочь из своей глухомани искусству этой страны, насытить жаждущих красоты. Мне нелегко было перейти к опыту сюрреализма. Я училась, освоила новую технику, новые хроматические и композиционные приемы. Надеюсь, что все это заметно на моей выставке?
Ф л а в и у. Да, заметно. (Осторожно.) Даже слишком заметно.
А л и н а (страстно). Ради этого я пренебрегала семьей. Заставила дочь жить в общежитии, чтобы найти какой-нибудь новый эффект, игру теней, пористость.
Ф л а в и у (видя, что ее не унять). Все в полном порядке. Мне хотелось только узнать, как вы прореагируете на слово Verklarung. Я повторял его несколько раз про себя, сегодня ночью я хотел проверить, как оно действует на других. Искусство — сложнейшая штука, и мы всего лишь жалкие черви, которые изредка при определенном свете сверкаем как бриллианты.
А л и н а. Я не знаю, что делать дальше. Такова моя правда.
Ф л а в и у. Я помогу вам. Но прежде предлагаю посмотреть рисунки.
А л и н а. Вы
Ф л а в и у. Не верю. Такая сильная личность. Это уж, скорее, я немного сдал, переживаю тяжелый период, играю с жизнью, сожму ее в кулак, потом выпущу… и жду, что она вернется на прежнее место. И я вижу, что она никак туда не возвращается. Диалектика, госпожа Алина.
А л и н а. Мне очень жаль, что моя выставка совпала с таким вашим настроением. Я так радовалась, что смогу услышать или хотя бы прочитать в газете благоприятный отзыв. Тем более что именно теперь, господин Флавиу, мне необходимо доброе слово, оно бы мне очень помогло.
Ф л а в и у. Вам угрожает какая-нибудь опасность?
А л и н а. Опасность? Нет, но положение таково… как бы вам сказать…
Ф л а в и у (великодушно). Будьте спокойны, госпожа, я сумею изложить мое восхищение вами словами достаточно выразительными, чтобы в них поверили.
А л и н а (со слезами на глазах). Благодарю вас… А вот и рисунки. Пойду принесу кофе. Он уже готов. (Выходит.)
Флавиу тем временем рассматривает рисунки. А л и н а возвращается с кофе.
Ф л а в и у (удивленно). Это ваши?
А л и н а. Вам не верится? Почему вы так на меня смотрите?
Ф л а в и у. Я вас открываю, госпожа.
А л и н а. Не смотрите на меня так, вы меня смущаете.
Ф л а в и у (категорически). Полное отсутствие опыта. Но какая натура. Ах, какая натура!
А л и н а. Так я рисовала в восемнадцать лет. Наброски. Вам нравится? (Вся в ожидании.)
Ф л а в и у. Госпожа Алина, я скажу вам нечто важное. Я бы очень многое дал за то, чтобы они мне просто понравились. Не ради вас. Ради себя. Но я в плохих отношениях с натурой. И это, поверьте мне, дорого обходится. Натура не ладит со мной. И у меня нет причин быть щедрым с ней. Я живу той самой фальшью, которая заключается в ущемлении натуры ради того, чтобы она вошла в новые формы. Я с увлечением слежу за ее преображением, даже насилием над ней. Одержимый новым, я его отбрасываю, как только оно попадает мне в руки, поскольку оно устаревает.
А л и н а. Вам нравятся эти эскизы? Могу я их выставить?
Ф л а в и у. Почему бы и нет? Но я вас предупреждаю, все мы настолько рафинированны, что никто больше не поверит в их простоту. Что в некотором смысле и неплохо. Все подумают, что вы их специально упростили, передали только суть. И, представьте себе, — только от меня зависит поддерживать в них это заблуждение.
Входит М и р а. Это девушка двадцати трех лет. Современная, серьезная, женственная. Интеллект накладывает на нее отпечаток беспокойства, возбуждения. Когда она вспоминает, что она все же женщина, то может быть умницей и ребячливой. Глаза пытливые. Мира осматривается.
А л и н а. Пойди сюда, Мира. Познакомься с грозным маэстро Вениамином Флавиу, наводящим ужас на всех художников и одним из самых авторитетных голосов в живописи, как, вероятно, и ты слышала.
Ф л а в и у. Да у вас прелестная дочь, госпожа Алина.
М и р а. Какой неожиданный визит. Кто бы мог надеяться, как говорит мама.
Ф л а в и у. В этом мире, мадемуазель, нам только и осталось, что надеяться.
А л и н а. Господин Флавиу весьма любезно рассматривал здесь мои рисунки.