Современный чехословацкий детектив (сборник)
Шрифт:
После долгих переговоров мне удалось вырвать у хмурого атлета, который мочил рукава в раковине пивного пульта, обещание поискать хоть что-нибудь из еды. Пока, было похоже, он собирался ее выудить из этой раковины. Опершись о стойку, я одним глазом следил за хозяином, другим косился на наших цыган. Они занимали целый стол под картиной, изображавшей лесную деву на олене. Это была не какая-нибудь захудалая картинка. Огромных размеров толстая деревянная доска с искусной резьбой по краям. Контуры оленя и девы были выжжены на дереве, а плоскости расцвечены плакатными красками. У девы были огненно-красные
Маэстро был маленьким сухим мужичонкой с деревянным протезом вместо левой ноги. Лицо с темной желтизной, раскосые глаза, голова увенчана старой военной фуражкой. Он выглядел как несгибаемый гвардеец великого Мао с китайского плаката. Рядом с ним сидела девушка словно из «Тысячи и одной ночи». Ей было не больше восемнадцати, миниатюрная и хрупкая, девушка выглядела как индианка. Она появилась в фургончике недавно, и старый резчик ревниво охранял ее от всякого отребья, которым кишмя кишела наша стройка. Вот и сейчас его коричневая, обнаженная по локоть рука лежала на спинке ее стула. И не зря, потому что с другой стороны к красавице присоседился Дежо, уже изрядно подвыпивший. Он все время что-то гудел ей, другие цыгане похохатывали, смуглый мужичонка поблескивал узкими глазами. Девушка казалась безучастной.
Дежо в запале схватил пол-литровую кружку с пивом, выдул до дна и стукнул ею об стол. Оглянулся, ища хозяина. Увидев меня, оскалил в улыбке ослепительно белые зубы. Я решил отказаться от сомнительного ужина и сбежать, но Дежо, вскочив с места, кинулся ко мне.
— Пан инженер! Где вы были, я вас искал! — Он улыбался во весь рот и похлопывал меня по плечу, как старого приятеля. Сам же невзначай поглядывал на девушку, впечатляет ли ее это.
Мне не хотелось портить ему спектакль.
— Я тебе должен выпивку, так ведь? Что будешь пить? — Я обернулся к стойке, но хозяин исчез где-то в недрах кухни.
— Нет, это я вас приглашаю, выпьем вместе!
— Мне нельзя, у меня тут машина, — лицемерно огорчился я.
— Не уезжайте, присядьте к нам хоть на минуточку.
В открытую дверь я увидел, как хозяин заворачивает что-то в газету. По всей видимости, это наконец-то был мой ужин.
— Сегодня не могу, — уже с нетерпением сказал я. — Выпьешь рому?
Дежо оставил мое предложение без внимания.
— Я вам должен кое-что сказать. Искал вас вчера и сегодня. Вы были в тюрьме? Из-за какого-то цыгана? —
— Что ты мелешь? — возмутился я. — Думаешь, меня забрали за то, что я надавал тебе оплеух?
— Нет! Дежо еще никто не прикладывал! Вы меня не били, никто меня не бил! Почему вы им это не сказали? Я заливал, пьяный был как свинья.
Я схватил его за плечи. Стал трясти.
— Как все было в ту ночь?…
И вот что я узнал. Дежо спал в прихожей моего домика, и вправду, как он выразился, пьяный как свинья. Услышал, что кто-то гремит на ступеньках. Проснулся, заорал на неизвестного, но тот убежал. Дежо отправился следом, пошатываясь, неверным шагом двинулся через стройку и свалился в траншею, где в тот день работали его товарищи. А то, что свалился он прямо на тачку, которую в траншее оставили по разгильдяйству, без сомнения, было возмездием какой-то высшей силы, надзирающей за орудиями труда. Тачка перевернулась, и одна из рукояток ударила Дежо по губам. Вот откуда взялась рана, якобы нанесенная моим кулаком.
Вернулся хозяин, сунул мне промасленный пакетик и неприветливым взглядом окинул Дежо, который колотил себя то в грудь, то по голове.
— Сгинь, — рыкнул на него буфетчик. — Шесть пятьдесят, — тем же тоном обратился он ко мне.
Я дал ему десять крон и пригоршню мелочи.
— Налейте ему рома, — попросил я. — Отнесите на стол.
Тут я увидел в углу телефон-автомат, выбрал монету, отстранил Дежо, беспрестанно повторяющего «ай-яй-яй», и пошел к телефону. Повернувшись спиной к залу, я набрал номер. Моя рука так дрожала, что я не мог попасть в отверстия диска.
— Алло, — тут же отозвался знакомый голос. Она, должно быть, стояла возле телефона, так быстро сняла трубку.
— Мартин, — назвался я. — Где…
— Где вы? — перебила она меня. — Я только что вам звонила, набираю номер вот уже полчаса, как только пришла домой, все пытаюсь связаться с вами… — Она говорила взволнованно, с трудом переводя дыхание.
— Где Лукаш?
— Не знаю! — выкрикнула она. — Убежал, я думала, он у вас… Его нет? Вы его не видели?
За моей спиной кто-то взвизгнул, раздалось гоготанье грубых мужских голосов.
— Нет, — сказал я. — Что случилось? Почему он убежал? Когда?
— Не знаю, — простонала она. — Меня не было. Я только недавно вернулась, ездила искать квартиру. Больше здесь не останусь… у одной моей подруги есть мастерская, я могла бы на несколько дней с Лукашем…
— Вы точно знаете, что его нет? Может, убежал куда-то с детьми? — Трубка скользила в моей мокрой от пота руке.
— Нет! Я спросила у Ольды, он его избил, а Лукаш…
— За что он его избил?
— Застал в своей комнате. Сказал, что Лукаш…
— Когда это случилось? — снова перебил я, изо всех сил прижимая трубку к уху — только что в голову себе не впихнул. За моей спиной стоял гвалт.
— Незадолго до того, как я вернулась. Я приехала на такси, должно быть, мы с ним разминулись… Что мне делать? — Она всхлипывала, ее почти невозможно было понять.
— Позовите Ольду! — резко приказал я. — Притащите его хоть силой, скажите, что я позвоню в милицию…