Современный детектив № 4 1997
Шрифт:
Листок неплохо сохранился. Развернули. Фидинеев прочел крупные печатные буквы сверху: «Декларация».
— На болгарском языке. Хорошо, остальное мы расшифруем, здесь не так сильно размыто…
Почти поголовный опрос жителей двух деревень ничего не дал: сюда до сих пор заруливают на ночь шоферы, спасаясь от рэкета на трассе.
Фидинеев долгим взглядом посмотрел за кромку леса, туда, где натруженно гудела трасса, и подумал: «Вот и все. Этот человек оттуда. Убили и смылись. Не наше это «дело». Декларация — на груз, а груз ушел в Москву или далее. Если бы болгарин возвращался из России, то и декларация была бы на русском. Мы сделали важные полдела: труп опознают. Вторая половина дела за другими службами,
Весь обратный путь майор думал о найденной пуле. В этой ситуации она вряд ли что даст. В той же маленькой Вязьме бродит по рукам, уходит-приходит немало стволов. А сколько их по стране?! Такого вооруженного времени Россия не знала никогда. Делают стволы одинаково во всем мире, но каждое оружие, как и отпечатки пальцев, имеет свои тончайшие особенности. Посмотрите в микроскоп на лезвие бритвы — зубцы одни, но расположение и размер их у каждого лезвия различны.
Добромир Рачев
Полумиллионный Пловдив — один из древнейших и прекраснейших городов Европы. На его месте существовал древнефракийский город Эвмолпиады, который Филипп II Македонский за 400 лет до н. э. переименовал в Филиппополь. Название же «Пловдив» появилось на географических картах лишь в XVII веке. Теперь это второй по численности населения город в стране, раскинувшийся на берегах реки Марицы. Из промышленности интересны здесь точное машиностроение и цветная металлургия. Есть в Пловдиве хорошо сохранившийся античный театр, музей французского писателя Ламартина, памятник русскому солдату Алеше, который «демократы» решили снести…
Но не это нас сейчас интересует. В Пловдиве с 1933 года ежегодно проводятся крупнейшие международные ярмарки. Они собирают не только коммерсантов со всего мира, но и представителей мафиозных структур — в этом плане русская бригада далеко не на последнем месте.
А пока мы спускаемся по крутой узкой улочке от угла Музея Ламартина к центру, потом сворачиваем в еще более узкий булыжный проулок и попадаем в дом Добромира Рачева. Вот уже полгода, как здесь воцарилась гнетущая тяжелая атмосфера, которую время от времени безуспешно пытается разрядить хозяин дома Богумил Рачев. Это случается, когда к ним приходит Георгана — невеста Добромира. Тогда усилием воли преображается и Румяна — мать Добромира. О пропавшем в России сыне уже не говорят: все переговорено, все передумано. Но каждый раз в черных бархатных глазах Георганы с первой секунды горит немой вопрос: «Что из России?»
А ничего. Богумил уже до дыр изучил ту часть карты России, где пролегал маршрут сына. Иззвонил посольства и консульства, истер пороги разных организаций, извел горы бумаги на заявления в прокуратуры и полиции, истратил немало левов на международные переговоры, особенно с московским торговым домом «Сталкер». Именно туда предназначался груз Добромира — несколько тонн аудио- и видеотехники.
Туманную надежду вселила ясновидящая Ванга. «Он вернется», — только и сказала она Богумилу.
Биография Добромира обычна для тридцатилетнего добропорядочного болгарина: школа, армия (в Болгарии солдаты приезжают на выходные домой), завод по производству линейных и оптических датчиков, перестройка… Именно она изменила в корне жизнь токаря Рачева (по-болгарски это звучит очень ласково — «токарчик»). Пошли сокращения, низкая зарплата — это вынудило отодвинуть свадьбу, и Добромир с большим трудом устроился водителем на международных рейсах. Все!
Но у Добромира была другая слава на весь Пловдив — альпинистская. Он покорял вершины мира, о нем много писали, и он являлся президентом местного клуба «Любители гор».
И вот настал день… Богумила вызвали в криминальную полицию. А через некоторое время многие газеты Болгарии вышли с кричащими заголовками: «Под
В тот же день Богумил, Румяна и Георгана расклеили по городу ксерокопированные траурные сообщения о смерти сына и жениха, а утром следующего дня Богумил уже был в софийском аэропорту.
Еще спустя неделю запаянные в цинк останки Добромира похоронили неподалеку от Пловдива. Пройдет время, и прах его смешается с прахом древних фракийцев, римлян, славян, турок…
Печальный круг замкнулся и начался другой, мучительный и долгий. Продав виноградник на берегу реки Марицы, Богумил Рачев решил вернуться в Россию, чтобы провести собственное расследование загадочной гибели сына. Это было безумием, ведь по профессии Рачев — станкостроитель, кстати, не раз бывал у своих коллег в Иванове. Отлично знал русский язык.
В Россию Рачев прибыл как бы не один. Днем раньше и почти с такой же целью прилетел в Москву бывший гражданин СССР, специалист по теле- и радиоаппаратуре Майстер. Его не столько интересовал убитый Рачев, сколько исчезнувший груз.
Здесь пора раскрыть основную тайну. В видеотехнику были искусно вмонтированы приборы дистанционного управления взрывными устройствами. Изготовили их подпольно на Пловдивском заводе линейных и оптических датчиков. Эти симпатичные механизмы, чем-то напоминающие обычные шоферские антирадары, прозвали «гномами». Задача Майстера заключалась в следующем: обследовать Москву и Вязьму — а вдруг там осела часть видеотехники с пропавшей фуры? Маловероятно, но… Рядовой потребитель ничего не поймет и примет характерную сетку на экране за помехи местного ретранслятора. А вот если ему вздумается показать аппарат телемастеру — лишняя деталь может озадачить любого.
В случае удачи эстафету у Майстера принимали головорезы «фирмы» Османа. Требовалось лишь дать шифрованное сообщение по факсу фиктивной пловдивской фирме «Арена» такого содержания: «Контракт состоялся, ждем инвестиций».
В этой трудновыполнимой акции не просматривалось особой заботы о сохранении технического секрета «гномов», все равно рано или поздно их скопируют российские электронщики. Интерес был чисто финансовый. Главарь русско-турецкой мафии Осман просто жаждал обыскать грабителей ценного груза. На этой недопоставке, пусть и застрахованной, он терял несколько миллионов долларов.
А в московском торговом доме «Сталкер» о «гномах» знал лишь один человек — Васильчиков, за которым стоял целый подпольный синдикат по производству взрывных устройств. Эта «фирма» выкинула немалую сумму в виде половинной предоплаты, «гномы» ей нужны были позарез: от отечественных они отличались малым весом и повышенной надежностью.
Подпольный синдикат по изготовлению взрывных устройств работал на армейской и самодельной технике. Глубоко законспирированная и разветвленная банда носителей смерти обслуживала горячие точки СНГ, не гнушалась заказами мелких террористических групп внутри России. Структура синдиката была устроена так, что разгром одного филиала, скажем в Туле, не влиял на целостность оставшихся других. Вовсю шла вербовка новых специалистов из числа безработных и малооплачиваемых оружейников. Взрывчатки хватало в избытке, она шла непосредственно с заводов и армейских складов.