Современный детектив. Большая антология. Книга 1
Шрифт:
До самого обеда я занимался тем, что прорабатывал найденные в лесу решения, чтобы от имени Драгана преподнести их офицерам на сегодняшней встрече… Такой как бы бизнес-блеф. Я просто осмотрелся дома: что мне понадобится, чтобы изложить решения правдоподобно? Большой палец Драгана и пара газетных страниц.
Оставшееся время до встречи с офицерами я провел, планируя свое профессиональное будущее.
Я был так называемым универсальным юристом — с полным юридическим образованием. Это предполагает для себя каждый студент-первокурсник юридического факультета. Но правда
Я не был ребенком богатых родителей. И мог быть только «адвокатом». И прежде всего в области «уголовного права» и «экономики». Поскольку последние десять лет я проверял, нравится ли мне быть наемным работником — нет, не нравится, — то сейчас я наконец хотел проверить, каково это — работать на себя. Если я переживу тридцатое апреля, то уже первого мая сниму офис на два-три кабинета, лучше всего неподалеку от квартиры, неподалеку от дома моей дочери и неподалеку от ее будущего детского сада.
Здание, в котором располагался детский сад «Как рыбка в воде», отвечало этим требованиям не только с географической точки зрения. Благодаря моему мастерству, которое я проявил в переговорах о выселении, все помещения, за исключением детсадовских, были свободны. Поэтому я решил поближе осмотреть пустующие помещения на верхних этажах и отправился на автобусе к месту назначения.
Там и в самом деле были чудесные офисные помещения с высокими потолками, лепниной, раздвижными дверями и классным паркетом. Этот дом стал бы непревзойденным элитным борделем. Уж Драган набил руку на таких вещах. Но как бы там ни было, теперь большой палец его правой руки был у меня и я сам мог решать, что случится с этим недвижимым имуществом. А что может быть лучше собственного офиса, расположенного над дочкиным детским садом?
Я не спеша прогулялся по трем пустующим этажам и мысленно уже обставлял офис, переговорную, игровую комнату для Эмили. Я уже собирался заняться приемной с телевизором и удобными диванами, когда зазвонил телефон. Это был Петер, глава убойного отдела. Я очень надеялся, что этот звонок никак не будет связан с пальцами, а только с ручными гранатами.
— Привет, Петер, что нового?
— Я просто хотел держать тебя в курсе дела по взрыву твоего служебного автомобиля.
— У меня нет служебного автомобиля.
— Хорошо, твоего бывшего служебного автомобиля. Взрыв произошел из-за ручной гранаты.
У меня от сердца отлегло. Но я сделал вид, что удивлен. Что далось мне с трудом, так как я получил эту информацию самостоятельно еще накануне посредством нескольких разрядов тока.
— Из-за ручной гранаты? Это как?
— Примитивное, но эффективное запальное устройство. Ручную гранату прилепили изолентой к обтекателю
— С технической точки зрения звучит просто, но с эмоциональной — сложно.
— Могу тебе сказать три вещи: во-первых, твоя граната была такой же, какую подкинули в квартиру фрау Брегенц в четверг и какая взорвалась на парковке в пятницу.
Итак, теперь даже Петер мог просчитать, что за нападением на меня стоял Тони. Но доказательств у него не было.
— Во-вторых, гранату расположили так, что она не убила бы водителя. Если бы кто-то хотел тебя убить, то нужно было крепить гранату к обтекателю переднего колеса.
— А в-третьих?
— В-третьих, я бы с удовольствием переговорил с тобой с глазу на глаз.
— Хорошо. Где?
— А ты сейчас где? Я подъеду.
— Я как раз в одном из зданий Драгана. Хердерштрассе, сорок два. Не знаю, есть ли поблизости кафе…
— Какой этаж?
— Как это — какой этаж? Я на третьем, а что?
— Буду через десять секунд.
Удивленный, я отложил мобильник в сторону и услышал приближающиеся по деревянной лестнице шаги. Через пять секунд в прикрытую дверь постучал Петер и вошел.
— Ты что тут делаешь? — спросил я изумленно.
— То же самое могу спросить и я.
— Я смотрю недвижимое имущество своего клиента. Сказал же.
— А я смотрю на жертв твоего клиента.
— Я, возможно, жертва нападения с гранатой, но все же не жертва своего клиента.
— В городе происходят и другие преступления, не связанные с гранатами.
— Вот как?
— Тяжкие телесные повреждения, вымогательство, клевета, компьютерное мошенничество…
Я считал, что донос со стороны хипстеров с цокольного этажа исключен. Они точно знали, что до выходных у них еще есть время упаковать свои вещи и сообщить родителям о передаче предприятия новым владельцам. Если это не так, то они на краю полного профессионального краха.
Я кивнул:
— Ага. И именно поэтому ты что-то вынюхиваешь именно в детском саду.
— Ну, просто ложная тревога. Жена одного из акционеров сегодня утром позвонила нам и хотела поговорить с сотрудником, который занимается Драганом Серговичем. А это я.
— И чего она хотела?
— Сказала, что вчера вечером двое людей господина Серговича угрожали ее мужу и избили его. У него сломан нос и выбит зуб. К тому же ему грозились сломать ногу и оклеветать его фирму, если он не передаст свои акции этого детского сада господину Серговичу.
Сломан нос и выбит зуб… Это был хипстер с электронной трубкой. Я не удивился, что эта рохля плакалась своей жене.
— Это довольно неприятные утверждения. Но есть ли свидетели?
— Ну вот тут-то и начинается смешное. Я просто поехал к этому человеку, который как раз освобождает свой офис в детском саду, здесь внизу. И он совершенно ничего не помнит.
— И нос у него не сломан?
— Да нет, сломан. И зуба нет. Однако он твердо уверяет, что упал с лестницы, ведущей в подвал, тут, в доме.