Современный Евгений Онегин

Савельев Александр Гаврилович

XXXV

Исчезли старые названияИ ориентиры прежних мест.Шумит волна переименованийИ в центре града и окрест.В подземке, милой театралам,«Проспекта Маркса» вдруг не стало,Без поклонения тьмы людейСтоит угрюмо Мавзолей.Идешь ли к центру или мимо —Везде порядок зришь иной.Хотя не правит Домострой,Но мода – в старых топонимах.Коль

о душе помыслишь ты,То вместо звезд – кресты, кресты…

XXXVI

Придя домой, кемарил Женя(Тому причина – алкоголь).И здесь скажу без сожаленья,Хоть сыплю на халяву сольКому, но в ночь приятноБывает выпить, хоть, понятно,Что каждый поддает с утра,Себя ругая, что вчераНадрался он и выжрал лишку.Синдром похмельный (в сленг – бодун)Терзает, варвар, плоть и ум,И сразу много (даже слишком)Ты из-под крана пьешь воды,Иль лимонадной ерунды,

XXXVII

Или торопишься за пивом.(И емкость не одну возьмешь).С утра хлестать – ужель красиво?Но голова болит – и пьешь,Опохмеляешься ты то есть,Хоть не об этом моя повесть…Но есть всего один совет…Читатель! Можно или нетТебе дать? Хочешь – напивайся,Но пей ты что-нибудь одно.Не надо с водкой пить вино,А с пивом вместе – ром ямайский,А с джином – виски и коньяк,Хоть, вроде, знает это всяк.

XXXVIII

Но часто за столом мешаютНапитки разные. ПотомПоследствия всех ужасают(Мы крепки задним все ж умом).Так и Онегин. Отоспавшись,С кровати поутру поднявшись,С похмельной болью в головеБыстрее покупать себеПомчался пива. Пять бутылок (!)Он в магазине сходу взял(Иных покупок не желал),Чтоб не болел его затылок,Чтоб возбужденный мозг остыл,И чтоб с утра не колотил

XXXIX

Тяжелый молоток похмелья.Усевшись, друг наш вспоминал:За пивом с крабом – что за зельеХмельное он вчера глотал?Ну, так: шампанское сначала,Потом «Столичную» досталаИз шкафа Ольга. Верно, так!А вермут? Этот алко-знакКак между ними появился?Потом – шампанское опять.А на прощание – кружек пятьНа всех пивка… И отрубился!Своим привычкам изменил,Хотя с квартиры и свалил.

XL

Чем ярче вечер тот вчерашнийВ деталях Женя вспоминал,Тем больше понимал, в коль страшныйОн, грешный, переплет попал.Такой красавицы, как Ольга,В Москве не видел он, хоть многоО красоте такой читал,Столкнуться же – не помышлял.Запомнились все ее жесты,Глаза, манеры, чистый лобИ волосы. Она их, чтобЕй не мешали, сплела вместеВ замысловатейший пучок,В нем пряди светлые чуток

XLI

Слегка на шею ниспадали.А ноги! Боже милосердный мой!Зачем Онегина позвалиСупруги в поздний час домой?А грудь? А талия и плечи?А звуки женской тихой речи,Что нам милее всех наук!Наверно, тяжкий тот недуг,Который мы зовем любовью,Героем нашим овладел.(Ему ль пристал такой удел?)И вот уж Женя хмурит бровиИ ладит верный контрударПо произволу женских чар:

XLII

«Нет, никогда я не позволю,Чтоб чары овладели мнойКрасавицы той, Ленской Оли!Пристало ль мне его женойСтоль раболепно восхищаться?К огню не стоит прикасаться!»Продумав все, наш друг решилУмерить свой визитный пыл.Вдвоем с Владимиром общатьсяОн станет, без его жены(Иначе в ложе сатаныЛегко попасть), и поклонятьсяПридется тряпкам и шитью,Что, может, в жизнь войдут твою.

XLIII

Но он-то под каблук не станет.Такой ли он свободе враг?Но раз пообещал их ранееОн пригласить к себе, простак,То как избегнет с нею встречи?«Да, ладно, – думает, – отвечу,Что поступаю в институтА это адски тяжкий труд.Пускай придут дней через двадцать».И правда, было уж пораС учебниками вечераВсе проводить иль расставатьсяС мечтой куда-то поступить.Тогда – пахать, долбить, носить…

XLIV

Корпеть Евгений начинает,Библиотеки посещать,С утра фактуру повторяетИ засветло ложится спать.Нет дум о солнце и футболе,В тревожных снах нет места Оле.«Вот-вот госуха предстоит».Но он прорвется, не свалит.Пусть все учебники – О Боже! —Являют облик новый свой(ГЛАВЛИТ дает тому «отбой»,Что с «Кратким курсом» было схоже),Но исторический настройВсе ж не теряет наш герой.