Современный кенийский детектив

Анджапаридзе Георгий Андреевич

Из последних сил я плюнул в его сторону, но промахнулся. Он снова ткнул меня дулом под ребра.

— Получай, легавый! — Он опять занес руку для удара, и тут мне представился последний шанс на спасение. Неважно, если я при этом погибну, ничего это не меняет. Я и так уже практически труп. Кирату не сомневался, что без труда со мною справится после тех избиений, которым я подвергся, да к тому же я все еще находился под действием пентатола. Не успела серебряная рукоять опуститься мне на голову, как я перехватил его руку. Оружие упало на пол. Кирату поспешил его подобрать, и я понял, что теперь мне действительно конец. Собрав всю свою волю, я набросился на него, но Кирату, успев снять пистолет с предохранителя, уже наставил на меня

дуло. Раздался выстрел, на меня пахнуло жаром от пули, пролетевшей в считанных миллиметрах от моего виска. Второй выстрел снова был неточен. И тут я почувствовал, что Кирату не может в третий раз нажать на курок. Господи, взмолился я про себя, не оставь меня, придай мне сил, хотя нужны они мне на не слишком праведное дело. Кирату все давил на спусковой крючок, когда я, с хрипом выдохнув воздух, умудрился повернуть дуло пистолета в его сторону. В этот момент раздался выстрел, я услышал удивленный возглас и стон Кирату. Выронив оружие, он повалился на пол, из дыры в его рубахе хлынула кровь, он уставился на нее застывшим взглядом, судорожно пытаясь зажать рану пятерней.

— Что здесь происходит? — Обернувшись, я увидел на пороге Макса. Мы оба потянулись за пистолетом, но тут снаружи в комнату долетел вой сирены. — Что за черт! — завопил Макс и бросился наутек. Шатаясь, я побрел к двери, но на самом пороге боковым зрением заметил какое-то движение справа от себя. Я едва успел узнать сомалийца, тут на голову мне обрушилась дубинка, и я повалился на пол, погружаясь в благостное забытье…

Я лежал на койке военного госпиталя в Буре с замотанной бинтами головой. Меня привезли сюда два дня назад, теперь я чувствовал себя почти совсем сносно и с нетерпением ждал, когда меня выпишут. Судя по настенным часам, через пять минут наступит отведенное для посетителей время. Третий день, что я здесь, жду этого часа с большим волнением. Моими соседями по палате были полицейский инспектор, пострадавший при серьезной автомобильной аварии, и лейтенант, повредивший берцовую кость во время учений. С обоими мы уже успели исчерпать все возможные темы для разговоров: состояние нашего здоровья, успехи медицины, приблизительные сроки нашего пребывания в больнице. Обсудили внимательных санитарок, поговорили о погоде, видах на урожай, сорняках и гербицидах, о сравнительной мощности различных моделей автомашин, вздорожавшей стоимости жизни, о преступности среди несовершеннолетних, ну и, конечно, о чудесах, творимых хирургами и ортопедами. Оба мне успели изрядно наскучить, и я жил только ожиданием отведенного для гостей часа. Кто придет ко мне, гадал я, какие новости принесут?

Появилась первая группа посетителей, каждый направился к своему больному. Приподнявшись на локте, я уставился на дверь, ожидая своих знакомых. Вот в палату впорхнула Ли, оглянулась, ища меня глазами, и направилась прямо к моей койке.

— Как самочувствие, Кип? — Она принялась раскладывать пакетики и свертки на моей тумбочке. — Хочешь, я почищу тебе банан?

— Спасибо, Ли, я недавно завтракал. Положи в тумбочку.

— Тогда съешь пирожок, теплый еще.

И тут с порога раздался гулкий бас:

— Куда же спрятали моего парня? — Я узнал голос начальника уголовной полиции. С ним был и комиссар. Надо же, какое внимание проявляют ко мне боссы! Поздоровавшись с Ли, они обратились ко мне:

— Молодчина, Кип, отлично сработано, мой мальчик! — воскликнул начальник, и я расцвел в улыбке — меня давно уже никто так не называл. Насчет царапины не беспокойся. Не успеешь оглянуться, — как будешь на ногах и вернешься в строй.

— Спасибо, сэр.

— Ах да, — продолжал начальник, — тебя, безусловно, интересует, чем кончилось дело. Мы почти всех схватили, а те немногие, кто улепетнул, вскоре тоже будут в наших руках. Это твоя заслуга!

— Как все было? — спросил я, и начальник кивнул комиссару, предоставляя ему ответить на мой вопрос.

— Жене скажите спасибо, она отыскала ваш

блокнот.

— Да-да, я швырнул его через ограду, надеясь, что утром кто-нибудь из домашних его отыщет.

— Вы перестарались — забросили чересчур далеко, — заметил комиссар. Его обнаружили среди цветов на клумбе.

— Боб нашел, — вставила Ли.

— И мы сразу устремились по следу. Кирату мертв, впрочем, вы, должно быть, и сами это знаете. Сомалиец и двое белых, те, что называют себя Луиджи и Макс, пытались уйти от погони на машине, но врезались в шлагбаум и перевернулись. Луиджи тут же скончался, Макс и сомалиец арестованы.

— Есть еще другие, — озабоченно сказал я.

— Не забивай себе голову, мой мальчик! — воскликнул начальник, и комиссар стал вторить ему:

— Нам про них многое известно, Кип. В разбившейся машине багажник был доверху наполнен изобличающими документами, так что теперь не составит труда всех изловить.

— А их главарь, Макгаффи, где?

— Увы, его и след простыл, ушел от нас.

— Не волнуйся, Кип. — Начальник жизнерадостно потирал руки. — Ты здесь не для того, чтобы о работе думать. Отдыхай, мы не будем тебе мешать. Когда обещают выписать?

— Как будто через пару дней.

— Отлично. Как выйдешь, первым делом загляни ко мне. Надеюсь, смогу порадовать тебя добрыми вестями. Всего хорошего, Кип.

— До свиданья, господа. Спасибо, что навестили.

Когда начальство ушло, Ли придвинулась поближе к моей койке.

— Какие славные люди! — воскликнула она. Я мысленно с ней согласился, но вслух ничего не сказал. — Тем не менее я по-прежнему настаиваю на твоем переходе в агентство вневедомственной охраны. Видишь, тебя едва не укокошили, я чуть-чуть не осталась вдовой. Подумай о детях! Решено, из полиции ты уходишь!..

— Ни за что, моя девочка! — упрямо замотал я головой. — Ни за что на свете!..

Этот серьезный развлекательный жанр

Георгий Андреевич Анджапаридзе

Думаю, любители детективной литературы сначала удивятся, когда к ним в руки попадет этот том, потому что привычным источником такого рода литературы принято считать развитые капиталистические страны Запада. А африканская литература в сознании большинства читателей прежде всего связана с тематикой освобождения от колониального ига. Но стереотипность мышления всегда подводит. Литература в наши дни изменяется намного быстрее, нежели расхожие представления о ней…

Было бы явным преувеличением заявить о том, что сегодня в африканских литературах жанр детектива находится в расцвете. Однако в последние десять пятнадцать лет в литературах многих африканских стран стали появляться остросюжетные романы. Совершенно естественно, что немало книг этого типа появилось именно в Кении, которая с первых дней обретения независимости пошла по капиталистическому пути развития. И конечно же, все пороки современного капиталистического общества: организованная преступность, торговля наркотиками, коррупция на всех уровнях государственного аппарата, пренебрежение ко всем декларируемым правам и нормам — присущи и Кении.

Добившись политической независимости, эта страна, столь богатая природными ресурсами, оказалась в экономической зависимости от развитых капиталистических государств. В настоящее время в Кении действуют отделения почти 250 транснациональных компаний, управляемые из Великобритании, США, ФРГ и других стран. Британские банки осуществляют 50 процентов финансовых операций в Кении. Национальный долг страны все время увеличивается и составляет в настоящее время около 3 миллиардов долларов.

Вечный бич капитализма — безработица — особенно остро и болезненно бьет по развивающимся странам. Не является исключением и Кения, в которой, как и в других странах, продолжается процесс миграции трудоспособного населения из деревень в города, где получить работу, обеспечивающую мало-мальски сносное существование, очень сложно.