Современный политик: охота на власть
Шрифт:
И в-четвертых — и это самая главная проблема, — если власть России делает ставку на формирование сырьевых конкурентоспособных сверхкомпаний, то тем самым она строит конструкции, для России в конечном счете бесполезные. Дело даже не в том, что они будут опираться на сырье и будут консервировать сырьевую направленность хозяйства в России, а в том, что чем больше денег государство будет вкладывать в эти компании, чем успешнее они будут становиться инвестиционно привлекательными, тем быстрее они перейдут под контроль транснациональных корпораций.
Иностранный капитал будет входить в эти компании все быстрее (этот процесс уже начался). Как только они станут рыночно приемлемыми, их раскупят — нефтянку, энергетику,
(Это имеет столь драматические последствия потому, что власть в России строится как «монологическая», в ней не созданы ни самостоятельные инстанции власти [84] , ни — что самое важное для данного случая — власть богатства. В ведущих мировых державах отношения между двумя инстанциями власти — государством и богатством — давно выстроены, и в принципе все равно, кто владеет системообразующими предприятиями (даже и вопрос такой лишен смысла). В России же при любой возможности богатство меняет «прописку» — ввиду того, что не созданы механизмы накопления и приумножения богатства. Сама власть в России с ее стратегией «выстраивания вертикали» провоцирует воспроизводство колониальной модели хозяйствования на нашей территории.)
84
См. гл. 3 части 2 «Анахронизмы российской государственности».
Далее скупка успешных компаний наложится на смену поколения менеджмента в этих компаниях (и государственного менеджмента). На западные капиталы произойдет техническое и управленческое переоснащение, старые схемы участия и патронажа сменятся, и государство уже не сможет опираться на эти сырьевые «чоболи».
Скорее всего это произойдет около 2015 года — и на что тогда Россия сможет опираться?
Добавим к этому обстоятельство, вызванное неразберихой с нефтью (основным предметом экспорта) и с ненадежностью ее поставок. Казалось бы, Россия как крупный и устойчивый поставщик находится в выигрышной ситуации. Однако вполне возможно повторение и сценария 1973 года: мир отказывается от нефти в долгосрочной перспективе, переориентирует инвестиции в разработку альтернативы. Через десять лет Европа, Япония и США получают промышленность совсем иного типа, ориентирующуюся, например, на водород — и что Россия будет делать со своей нефтью?
Получается, что задача российской власти (и реальной бизнес-элиты) — серьезное продумывание направления трансформации российского хозяйства, но не в смысле «какие отрасли развивать», а в смысле ответа на вопрос, как трансформировать власть и организацию хозяйства, чтобы нужные отрасли развивались сами. В этом и состоит задача выработки реальной хозяйственной политики.
Задачи власти
Предположим все-таки, что ставка делается на создание «чоболей» (реально это сейчас единственный возможный вариант). Тогда первый вопрос: как, в рамках какой конструкции использовать экспортные поступления — с учетом того, что эти поступления будут продолжаться максимум 10–15 лет? И второй вопрос: что делать дальше, когда они прекратятся? Соответственно отвечать на первый вопрос необходимо с учетом второго.
Россия поставлена в жесткие условия, с которыми неизбежно приходится считаться, а именно: хозяйство в России не просто связано с сырьем и обладает устаревшей структурой — оно отстало от всего мира и по укладу. Оно не работает в рамках маркетинговой стратегии, не придает никакого значения технологиям, логистике и стандартам. В то время как на Западе развиваются организационно емкие бизнесы, в России власти (да и вся верхушка бизнеса) мыслят индустриальными стандартами. Преодолеть этот цивилизационный разрыв уже невозможно.
Для того чтобы признать этот разрыв и начать работать с ним, и нужна властная воля сегодня. Остается только одно — перестать цепляться за устаревшие производства индустриальной эпохи: автомобильное и гражданское авиастроение, станкостроение, сельскохозяйственные машины, гражданская электроника и т. п. Вместо этого необходимо ставить в России самые современные сборочные заводы и цеха последнего передела продукции, выпускающие потребительские товары для российского рынка.
Россия должна будет договориться с Европой и США
о том, чтобы заводы и технологии поставлялись нам по льготной стоимости и на льготных условиях, а возможно — и о том, чтобы на льготных условиях могла продаваться в России их продукция. Аналогичные производства и системы управления должны ставиться и в сфере жизнеобеспечения российских жителей.
В чем состоит предмет политических договоренностей?
Современный мир разделился на глобализованное (первое) человечество и человечество, которое уже ни при каких условиях не сможет жить по стандартам первого (второе человечество). Последнее является источником терроризма, демографических проблем и иных масштабных вызовов современности [85] . При этом оно во многом является источником сырья.
85
Подробнее об этом см. в гл. 4 части 2 «Террор и власть».
Россия еще принадлежит первому человечеству и хочет в нем остаться, обладая при этом большими сырьевыми ресурсами и крупным потребительским рынком. Западный мир необходимо заставить понять, что сохранение России в первом человечестве — то есть в современных структурах потребления — является гарантией сложившейся геостратегической стабильности.
В обмен на устойчивые поставки сырья и продукции первого передела, а также в перспективе — на сами эти крупные холдинги, Запад сможет и должен будет обеспечить в России подъем уровня жизни до восточноевропейской отметки, удерживая цены на современные предприятия на приемлемом для России уровне и тем самым заполняя разрыв между ценами на сырье и на высокотехнологичные товары, — то есть фактически разрыв между сырьевым и современным укладами хозяйствования.
Российская власть, осуществляя эти договоренности, должна дать понять Западу, что дело не в рыночности или нерыночности принципов хозяйствования в России и даже не в «степени демократичности» существующего в ней порядка; главное — это принадлежность России к первому человечеству. В противном случае она может превратиться в множество неизбежно дичающих мини-стран.
Кроме того, такая конструкция будет способствовать вытеснению с российского рынка дешевых китайских товаров и расширению сферы экономического влияния Европы и США.
Главным критерием при достижении этой серии договоренностей должен стать критерий уровня жизни в России, поскольку именно в соответствии с ним будут происходить миграционные и политические процессы, идти взаимодействие с другими странами и т. п.
Фактически со стороны России такая конструкция воссоздает советский цикл использования нефтедолларов в ВПК — но только теперь это проходит во взаимодействии с западными странами, поставляется не продукция, а высокотехнологичные производства, и используется это не для развития военной промышленности, а для подтягивания уровня жизни в России до приемлемого уровня.