Современный психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов

Куттер Петер

Применение в психологии

Психоаналитические теории и методы могут быть полезными в таких областях, как психотерапия и консультирование, например, при проблемах во взаимоотношениях или профессиональных кризисах. Высокие требования предъявляются к консультированию при нежелательной беременности, так как здесь приходится в равной степени учитывать интересы и женщины, и ребенка. Первым, кто применил психоанализ при консультировании по вопросам воспитания, был Аугуст Айхорн (Aichhorn, 1925).

Как и в медицине, в психологической практике соответствующий тренинг личностного роста, по возможности с прохождением личного анализа или с участием в группе практикующих психологов, собирающейся с целью

обмена опытом собственной деятельности, – это важное условие для целесообразного применения психоаналитических техник. Дополняет картину тесно связанное с практикой обучение психоаналитическим методам и теориям, предоставляющее начинающему психологу возможность целенаправленно использовать психоанализ в психотерапии и консультировании. Причем и в клинической психологии хорошо зарекомендовала себя регулярная супервизия или разбор консультационных бесед в балинтовских группах. Ведь когда психологи интенсивнее погружаются в работу со своими клиентами, из-за своей собственной предубежденности и субъективности они слишком легко втягиваются в их проблемы, так что иногда бывает довольно трудно провести четкую грань между личными отношениями, заинтересованным вниманием и профессиональными действиями – эта проблема во взаимоотношениях часто повторяется в балинтовских группах со студентами-психологами.

Обстановка в консультационных пунктах с их административными предписаниями и жесткой регламентацией часто затрудняет психологам, проявляющим усиленный интерес к психоанализу, использование его в консультативной практике. В перспективе применение психоанализа по приказу «сверху» столь же маловероятно и нежелательно, как и его использование «снизу», вопреки желанию администрации. И то и другое обречено на провал. Так, главврач клиники, директор местного управления по делам молодежи или управления социального обеспечения, а также руководитель детского дома не может просто так взять и попросить психолога с помощью психологических, психоаналитических или каких-либо других методов добиться от подростка определенного желаемого поведения. Также мало хорошего в ситуации, когда активно занимающаяся политикой женщина-психолог, у которой есть возможность поработать в детском доме, в одностороннем порядке заключает союз со страдающими там детьми, не предприняв никаких серьезных попыток прийти к соглашению с руководителем этого учреждения.

Для разумного и успешного использования психоанализа в сфере психологии необходимо еще до начала первой консультации прояснить условия на всех уровнях отношений, причем не только с человеком, обращающимся за советом, но и со своим начальством. Конечно, коллегиально организованные учреждения облегчают осуществление подобного намерения. Но, как правило, учреждения построены иерархически. Поэтому лучше считаться с реально существующими обстоятельствами и все же пытаться, по согласованию с соответствующими инстанциями, позволить коллективу консультантов заниматься психоаналитической работой столько, сколько возможно.

Применение в политике

Фрейд видел причину многих общественных конфликтов в так называемых культурных требованиях к сексуальной морали (Freud, 1908d), т. е. в «двойной сексуальной морали». Он пишет: «Наша культура вообще основывается на подавлении влечений» (там же, S. 149). Поставив такой диагноз, Фрейд стал участвовать в критике культуры, причем это было продиктовано заботой о пациентах: «Определенная степень прямого сексуального удовлетворения кажется необходимой для подавляющего большинства организаций» (там же, S. 151). Если это норма, тогда «подавление <…> зашло слишком далеко» (там же, S. 160).

Позднее он пишет в работе «В духе времени о войне и смерти» (Freud, 1915b): «Государство требует крайней степени послушания и самопожертвования» (S. 330). Тем самым Фрейд возлагает на государство ответственность за проблемы современного ему общества. В другом месте он замечает: «Государство разрешает себе любую несправедливость, любое насилие, которое опозорило бы отдельного человека. Оно прибегает не только к допустимой хитрости, но и к сознательной лжи и преднамеренному обману» (там же, S. 329 и далее). Вспомним хотя бы войну в Ираке.

Высшей точки фрейдовская критика культуры достигает в его известной работе «Недомогание культуры» (Freud, 1930а). В ней Фрейд критикует «некомпетентность учреждений, регулирующих взаимоотношения людей в семье, государстве и обществе». Имеются в виду школа и армия, точно так же как и промышленные и торговые предприятия или политические учреждения, такие как правительство и органы, отвечающие за отправление правосудия. По Фрейду, они представляют собой первостепенный «социальный источник страданий», так как они требуют от людей такой степени фрустрации, что это превышает порог их фрустрационной толерантности. Фрейд с сарказмом констатирует: «Намерение сделать человека „счастливым“ не содержится в плане творения» (там же, S. 434). Под «творением» имеются в виду, если вспомнить критику религии в работе Фрейда «Будущее одной иллюзии» (Freud, 1927с), критикуемые им общественные «учреждения», которые не позволяют людям жить только в свое удовольствие. Эти культурные учреждения защищают человека, но одновременно ограничивают его элементарные инстинкты, из чего и получается это печально знаменитое «недомогание» культуры.

Еще один вопрос – это проблема агрессивности, которую мы обсуждали выше в рамках психоаналитической теории личности (см. главу VI.3). Фрейд (Freud, 1930а, S. 482) задается вопросом: «Какие средства использует культура, чтобы сдержать противостоящую ей агрессию?» Его ответ таков: агрессивные потребности в прямом оскорблении других, причинении им психического или физического вреда, подавляются точно так же, как и сексуальные потребности. Цена этого – второй (по выражению Фрейда) «отказ от влечений», которого культура требует от людей после того, как она уже потребовала первого отказа от влечений, подавляя сексуальность.

Чтобы избежать вызываемого этим недомогания, культура предоставляет «болеутоляющие средства», дающие временный эффект, такие как развлечения, замещающие удовлетворение, и наркотики. Выигрышем от двойного подавления (подавления сексуальных и агрессивных потребностей) становятся завоевания прогресса – «культурная надстройка» (по Карлу Марксу) в виде науки и искусства. Еще один выигрыш – это сомнительный для некоторых людей прогресс цивилизации. К нему относятся преобразованные и улучшенные с помощью различных веществ и техники материальные и социальные условия жизни общества вместе с его коллективными защитными сооружениями и разнообразными учреждениями, предоставляющими услуги, например образовательные и досуговые.

Дилемма заключается в «силовом поле» между природой и культурой, неустранимом противоречии человеческой жизни. Если бы все сексуальные и агрессивные потребности были удовлетворены, как того требует природа, мы бы жили как животные и лишились бы всего культурного и цивилизационного прогресса. С другой стороны, следуя всем без исключения культурным требованиям, строго придерживаясь норм нравственного богословия [55] и этики, соблюдая все запреты и требования правовых учреждений и государственного контроля, все мы по логике вещей заболели бы, так как в нас была бы полностью подавлена природа.

55

Theologia moralis (лат.) – одна из богословских дисциплин, предмет исследования которой составляет учение церкви о нравственном сознании и нравственном поведении человека, христианская этика. – Прим. ред.