Современный русский детектив. Том 5
Шрифт:
— Понял, начальник, с кем имеешь дело? Специально справочкой запасся. Без выходных и праздничных баранку кручу, а ты на хвост мне садишься… — Он скосил глаза на остановившуюся у вокзала оперативную машину милиции. — Твои орлы на «воронке» подкатили?..
— Мои, — не стал скрывать Антон.
— Скажи, пусть на работу едут. Нечего им тут дурочку валять, пока мы с тобой молодость вспоминаем.
Бюриков подал Голубеву условный знак. Машина круто развернулась и укатила.
— Так лучше будет, — Сипенятин опять усмехнулся. — Не переношу трутней, которые используют каждый пустяк, чтобы ничего не делать.
— Давно таким трудолюбивым стал?
— Как тебе сказать… В
— Каким образом в Узбекистан попал?
— Рассказать — не поверишь. Последний срок свой после многих пересылок завершал в Ташкентской области. Начальником колонии был полковник Тухтабаев Хамид Каримович. Приглянулся, видать, я ему своей удалой биографией. Вызывает однажды с глазу на глаз и как обухом по лбу: «На волю хочешь?» Уставился я на него баран бараном — мне еще полтора года в зоне лямку тянуть, а он уже про волю запел. «Что-то, — говорю, — гражданин полковник, с памятью моей стало. Не могу вспомнить: когда сел, когда на волю выходить». Он будто выстрелом в упор: «Освобожу условно-досрочно, если согласишься охранять моего брата, который в пригороде Ташкента районным сельским хозяйством управляет». У меня вообще мозга за мозгу зацепилась. С моими предыдущими судимостями условно-досрочное даже не светит. Прикинулся чудаком, дескать, мне привычнее воровать, чем охранять. Полковник опять свою линию гнет: «Прошлое твое в личном деле изучил. Потому и уверен, что охранником будешь надежным». При таком раскладе во мне азарт взыграл: «Гражданин полковник! Ежели выпустите на волю, по гроб буду обязан и вам, и вашему братцу, и его деткам». Вот так, запросто, и оказался я личным телохранителем начальника райсельхозуправления Султанбая Каримовича Тухтабаева…
— Впервые слышу, что начальники районных сельхозуправлений имеют телохранителей, — сказал Бирюков.
— Официально такой должности не было. В штатных бумагах той шарашкиной конторы я числился специалистом по выращиванию винограда, а на самом деле — груши околачивал. Там, хочешь знать, у нас даже свой начальник был — мастер спорта по самбо. Как после на суде выяснилось, этот самбист, чтобы выбиться в главари, купил за пять тысяч справку о десятилетней судимости. Липовую, понятно. Во до какой хохмы дело доходило!..
Антон засмеялся:
— Анекдот?..
— Клянусь, не вру! Руководящие ворюги трясутся за собственную шкуру. Поэтому каждый ташкентский пупок из махинаторов имел персональную охрану. Мой шеф тоже басмачом был. Раскатывал я с ним, как фон-барон, на черной «Волге» по совхозам, оброк собирал. Счет деньгам не вел, потому что Султанбай Каримович взятки не пересчитывал. Нахапал — сказать страшно! Одних сотенных банкнот полную алюминиевую флягу, в каких молоко по магазинам развозят, следователи оприходовали. Про двадцатипятирублевки и десятки не говорю. Московский особо важный обэхээсник на электрической счетной машинке полдня эти бабки подбивал. Эх, посмотрел бы ты, что там творилось, когда аресты начались!.. Кто петлю на себя накинул, кто в бега ударился, кто от инфаркта помер, а моего шефа паралич чуть не вдребезги разбил. Короче, такая буря разыгралась — глаза бы не смотрели!..
— Как же ты из этой бури выбрался? — спросил Бирюков.
— Пришлось и мне в следственном изоляторе посидеть. Потом, когда разобрались, выпустили. В телохранители не сам себя устроил. В условно-досрочном освобождении тоже был не виноват. За это служебное злоупотребление полковник Тухтабаев на отсидку пошел. Моему шефу Султанбаю Каримовичу, как
— А каким ветром в наш район занесло?
— Второй раз на этой неделе приезжаю к Зуеву за песнями Высоцкого. Собственный магнитофон заимел, чтобы не дремать в дороге на дальних рейсах.
— Давно знаком с Зуевым?
— Прошлым летом он меня выручил одной кассетой. Я каждый год приезжаю в Новосибирск к матери. Хотел в местной студии грамзаписи разжиться любимой музыкой. Сунулся в шарагу, там мне дулю у порога показали. Дескать, из Высоцкого пишем только то, что на пластинках выходило. Обрадовали, называется. Пластинки можно в магазине купить. Мне дозарезу хотелось иметь шоферскую песню: «Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом» или что-нибудь в таком роде: «В тот вечер я не пил, не ел. Я на нее вовсю смотрел»… Приемщица — тощая вобла в очках — сидит, как страдающая несварением желудка, и слушать не хочет. Попробовал сунуться к этим, которые записи переписывают — пустой номер. Все деловые — не подступись!..
— С Зуевым на студии познакомились? — поторопил Антон.
— Нет. Кирюха один по старой дружбе подсказал.
— Какой?
— Женька Дремезов. В Новосибирске на Иркутской живет. Зуев тогда в соседях с Женькой жил. Для куража поломался немного, но одну мировецкую кассетку все-таки сделал.
— Сколько за работу взял?
— Ерунду, всего пятнадцать хрустов. Из них почти десятку сама кассета стоит.
— Цену Зуев назначил или ты сам столько предложил?
— Когда я пришел за кассетой, Зуева дома не было. Какая-то арапистая девка счет мне предъявила.
Бирюков показал Сипенятину цветную фотографию Каретниковой. Глянув на нее, Вася выпятил толстые губы:
— У-у-у, какие сиськи-масиськи!..
— Не она? — спросил Бирюков.
Сипенятин с интересом пригляделся:
— Начальник, кажется, она…
— Кажется или точно?
— Точно эта бичиха! Только в тот раз грудь у нее была не нараспашку.
— Что она делала в квартире Зуева?
— Сигаретой, как паровоз, дымила. Не разобравшись, хотел было с ней трали-вали завести, а когда пригляделся, смикитил, что с такой марухой лучше не связываться.
— Почему?
— Замашки у нее, как у бичихи трассовской. Есть такие наглые туристки, которые обслуживают шоферов на автотрассах. Лично я презираю их.
— По-моему, на трассы она не выходит.
— Но Зуева доит самым наглым образом. Когда я три пятерки ей за кассету выложил, она один пятерик с ходу в свой лопатник сунула, а две бумажки на столе оставила. Выходит, Зуев только кассету окупил, а навару ему за работу — от бублика дырка. На Левином месте этой подельнице я так бы мордашку начистил, что она раз и навсегда запомнила, какую долю себе хапать.
— Может, у них свои счеты.
— Дураку понятно, что за женские услуги бабы сдачи не сдают. Но почему, штучка с ручкой, заработанные Левой деньги без него делит?.. — Сипенятин уставился Бирюкову в глаза. — Начальник, что с Зуевым случилось?..
— А что с ним могло случиться? — словно не понял Антон.
Вася обидчиво надулся:
— Не темни. Ты ведь не для того цветную карточку этой зазнобы при себе таскаешь, чтобы оголенными прелестями любоваться. Да и я давно из пионерских штанишек вырос, кое-что нехорошее приметил…