Совсем не джентльмен

Патни Мэри Джо

Сара содрогнулась в деланном ужасе.

— Совсем напротив. Если я правильно помню, в Баллине живет ужасная родственница Адама, тетушка Джорджиана Лоуфорд.

— А, та самая, которая пыталась убить его, чтобы ее сын мог унаследовать титул. Лет, она, к счастью, не была нашей соседкой.

— Адам пару раз бывал в Баллине еще мальчишкой. У него остались приятные воспоминания об этих поездках и своих кузенах. Совсем не то, что о тетке. — Сара взглянула на покатые холмы, начинающиеся за живыми изгородями. — Когда-нибудь, в более благоприятных обстоятельствах, я бы хотела вернуться сюда.

—

Да, здесь намного приятнее, когда не приходится спасать свою жизнь, — согласился Роб. Возвращаясь к делам насущным, он заметал: — У меня хорошее чувство направления. Но мелкие дороги так петляют, что нам поневоле пришлось бы двигаться медленно. Придется рискнуть и выбрать один из больших прямых трактов, несмотря на то что за ними почти наверняка установлено наблюдение.

Другими словами, они еще не избежали опасности.

— Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до побережья?

— Три-четыре дня, если поскачем быстро. — Взмахом руки он указал на поворот слева. — Нам сюда.

Сара с благодарностью повернула на тропинку, представлявшую собой скорее зеленый туннель с высокими живыми изгородями по бокам, которые должны были укрыть их от любопытных взоров.

Впереди их ждал нелегкий путь. Но она верила в то, что Роб сумеет благополучно доставить ее домой.

Глава десятая

Спустя около часа езды в полном молчании Сара и Роб миновали грубо сколоченную хижину. С дюжину ребятишек сидели перед нею на солнышке, слушая пожилого мужчину. Дети замахали им руками, дружелюбно приветствуя путников. Поскольку Роб помахал им в ответ, Сара последовала его примеру, но останавливаться они не стали.

Когда они оказались вне пределов слышимости, Сара спросила:

— А чем занимаются эти дети? Я заметила одну или две подобные группы детишек, еще когда была пленницей.

— Это школа для бедняков под открытым небом, — ответил Роб. — Католикам не разрешается быть учителями. Власти хотят, чтобы дети ходили в протестантские школы, становясь добрыми маленькими англиканцами.

Сара возмущенно ахнула.

— Но… это же ужасно. Не думаю, что родители хотят, чтобы их детей силой воспитывали в рамках другой религии.

— Разумеется, они не хотят. Вот почему мужчины, получившие некоторое образование, обучают местную детвору чтению, письму и арифметике в таких вот неофициальных школах под открытым небом, как та, мимо которой мы только что проехали. — В голосе его прозвучали иронические нотки, когда он добавил: — Я и сам попал в Уэстерфилдскую академию из подобной школы для бедняков.

— Как, ради всего святого, это могло случиться?

— Я как раз приехал в наше ирландское поместье вместе с матерью на лето и потому знал, где находится эта школа. К.тому же я был дружен с большинством учеников, а иногда даже приходил на уроки ирландской грамматики. Лето выдалось дождливым, и я сказал учителю, что они могут воспользоваться заброшенной хижиной на окраине поместья. А еще я дал ему немного своих карманных денег, чтобы он купил книжек для учеников.

— Книжек?

— Дешевых изданий, — пояснил Роб. — В школах для бедняков по ним учат читать. Обычно это сказки

или приключения, так что читать их интересно.

— Это же замечательно. — Снова пошел дождь, и Сара подняла воротник пальто. — И каким же образом помощь не столь везучим и состоятельным ученикам позволила вам попасть в школу для мальчиков высокого рождения и плохого поведения?

— Мой отец неодобрительно относился к обучению крестьян. Он говорил, что оно внушает им неподобающие мысли относительно их положения, — сухо отозвался Роб. — Но самым прискорбным моим прегрешением стало то, что я посещал католическую мессу. Он немедленно выслал меня из Ирландии и отправил к тете Агнессе, чтобы я не заразился католической верой. Моя мать была его второй женой, и он женился на ней, потому что она была красива, а не из-за ее состояния или социального статуса. Я стал живым свидетельством того, что он совершил ошибку, женившись на девушке более низкого сословия.

Сара едва сдержала готовое сорваться с губ замечание, произносить которое не подобало воспитанной леди.

— Ваш отец был… тяжелым человеком.

— Это еще мягко сказано, — столь же сухо заметил Роб. — Он — яркий образчик самовлюбленного, заносчивого, жадного и нетерпимого английского вельможи. Он ведет роскошный образ жизни, произносит в Палате лордов речи, которые вызывают всеобщее восхищение, влезает в огромные долги и отказывается платить своим портным и сапожникам, благодаря которым всегда одет со вкусом.

— Не похоже, чтобы у вас с ним было много общего.

— Так и есть. Я не видел его с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать. — Роб пожал плечами. — Это вполне устраивает нас обоих.

В словах, произнесенных легким, небрежным тоном, Сара уловила глубоко запрятанные гнев и боль.

— Но учеба в Уэстерфилдской академии пошла вам на пользу, не так ли?

Лицо Роба просветлело.

— Это было лучшее из всего, что отец сделал для меня. Мы все там были своего рода неудачниками. А это — веская причина для дружбы.

Они миновали поворот, и глазам их предстала отара овец, которых фермер выпасал между изгородями. Сара пристроилась позади Роба, и разговор сам собой оборвался, когда они очень медленно направили коней через блеющую бурлящую массу.

Теперь Сара понимала, почему этот мужчина неизменно холоден и сдержан. Ему пришлось стать таким еще в детстве, чтобы выжить. Силой и цельностью натуры он был обязан своему характеру. Очень сильное влияние на него, вероятно, оказала мать — голос его явственно потеплел, когда он упомянул о ней.

Кроме того, Сара поняла, почему наивысшим его романтическим устремлением было отыскать «подходящую спутницу». Сильную, склонную к риску женщину, которая сможет ужиться с сыщиком уголовного полицейского суда. Но когда он ее нашел, она оставила его, потому что сама хотела большего. Сара надеялась, что он еще найдет себе спутницу, которая останется рядом с ним. Роберт Кармайкл этого заслуживал.

Роб то и дело поглядывал на Сару — темп движения он задал совсем не подходящий для леди. Однако, несмотря на свои миниатюрные размеры и хрупкое сложение, она, видимо, обладала недюжинной выносливостью.