Совы не моргают
Шрифт:
Берта посмотрела на лифт, будто сомневалась, идти ли ей с нами.
– Вообще-то я хотела идти в офис. Я заказала упаковку чисто шелковых чулок и хотела узнать, пришла ли посылка. Ну ладно. Пошли.
Мы пошли втроем в ряд по тротуару. Берта – ближе к домам, Пеллингэм – в середине, а я – со стороны проезжей части.
Пеллингэм спросил, обращаясь ко мне:
– Вы действительно считаете, что Хейл вошел в квартиру в два двадцать ночи?
– Я в этом уверен. Что вам удалось узнать о нем?
– Он вовсе не адвокат, – усмехнулся
– Я так и думал. Он частный детектив?
– Да. Глава детективного агентства в Нью-Йорке. Катлер нанял его, чтобы вытянуть кое-какие признания из Роберты Фенн или получить компрометирующие сведения. По правде говоря, он подстроил все свидетельства в квартире в Новом Орлеане. Решил нажать на нее, угрожая поднять дело о старом убийстве и сделать так, чтобы она выглядела преступницей. А в качестве платы за свое молчание он хотел потребовать от нее показаний, которые подтвердили бы, что между ней и Эдной Катлер существовал сговор.
– Звучит правдоподобно, – сказал я.
– Однако они ошиблись – не учли, что револьвер, который где-то выкопали и засунули в секретер, будет подвергнут проверке и не составит особого труда установить, была ли именно из него выпущена пуля убийцы.
– Конечно, если бы Роберта клюнула на это и сделала то, что они от нее хотели, ей передали бы вырезки и револьвер, – поддержал его я.
– Правильно. Я об этом не подумал.
– Может быть, они просто хотели нажать на нее?
– В этом что-то есть, – заметил Пеллингэм. – Очень многое не ясно до сих пор – разные мелкие детали. Я думаю, вы могли бы кое-что прояснить.
– Что, например?
– Если бы вы только дали мне какую-то нить, с помощью которой я мог бы продолжить расследование убийства Нострэндера! Его совершил Хейл?
Я взглянул на часы. Было без пяти час.
– Я скажу вам кое-что, – сказал я, ожидая, когда переключится сигнал светофора. – Берта Кул и я были первыми, кто обнаружил тело Нострэндера.
– Что-что?! – воскликнул лейтенант пораженно.
Берта бросила резко:
– Дональд!
– Все в порядке, – успокоил ее я. – Они не могут ни в чем обвинить нас. Мы сообщили об этом. Это я позвонил в полицию.
– Ну, рассказывайте все остальное, – потребовал Пеллингэм, когда мы шагнули вперед одновременно с тем, как переключился светофор.
– Мы нажали кнопку домофона в квартиру Роберты Фенн. Кто-то в ответ открыл нам дверь. Мы поднялись, заглянули в квартиру и увидели тело Нострэндера. Я утащил Берту, подумав, что убийца мог находиться в квартире.
Пеллингэм кивнул.
– Так вот, его там не было, – сказал я.
– Откуда вам это известно?
– Мы последили за зданием. Он не выходил оттуда. Никто не выходил из дома, кроме одной пожилой женщины. Потом прибыла полиция.
– Все это странно, – заметил Пеллингэм. – После того как в полицию позвонили, два детектива направились туда. Они тоже позвонили в квартиру Роберты Фенн, и кто-то, как и вам, открыл им дверь. Они поднялись, но в квартире никого не застали.
Я сказал:
– В тот вечер, когда я посетил Роберту Фенн, Нострэндер постучал в дверь. Он не звонил снизу. Роберта задержала его и сказала мне, что мне лучше уйти. Я ушел сразу вслед за ним. Выйдя, посмотрел вверх и вниз по улице и нигде не увидел Нострэндера.
– Хорошо. И как вы это объясняете? – нетерпеливо спросил Пеллингэм.
– У Нострэндера был, очевидно, еще какой-то знакомый в этом доме, знакомый, которого он часто посещал. Вполне вероятно, это была приятельница, и, когда она поняла, что Нострэндер все еще увлечен Робертой Фенн, ее охватила ревность. Кстати, в холле, напротив квартиры Роберты, находится квартира Мэрилин Уинтон. После убийства в дом приходили разные люди, звонили в квартиру Роберты Фенн, и входная дверь сразу открывалась. Если бы Роберта Фенн вернулась в свою квартиру, она была бы убита, но если входили другие люди, то в квартире никого не оказывалось. Никто не учел того, что кнопку, открывающую входную дверь, может нажать владелец любой квартиры. А дальше думайте сами.
Пеллингэм недовольно нахмурился.
– Мэрилин Уинтон сказала, будто слышала звук выстрела убийцы в два тридцать, – продолжил я. – Она – единственная, кто слышал его. Я думаю, что, если вы как следует допросите Хейла, выяснится, что в два тридцать он разговаривал с Нострэндером. Допустим, что после его ухода Мэрилин Уинтон вошла в квартиру Роберты Фенн в поисках разгадки.
– Но она ведь слышала заглушенный звук выстрела в два тридцать!
– Это она говорит, что слышала. Если бы я намеревался войти к кому-нибудь в квартиру и убить его в три часа ночи, я мог бы состряпать неплохое алиби, сказав своим друзьям, что в момент, когда я открывал входную дверь, услышал выстрел. И это было в два часа тридцать минут, не так ли?
Пеллингэм продолжал смотреть на меня, будто я снимал с его глаз пелену.
Берта Кул воскликнула:
– Вот это да!
Пеллингэм тихонько присвистнул. Он принял внезапное решение.
– Хорошо, Лэм, – сказал он. – Вы поедете со мной в Новый Орлеан.
– Это вам так кажется, – ответил я и, поднявшись по ступенькам, вошел во флотский призывной пункт, прежде чем кто-либо из них понял, куда я направляюсь.
Я сказал человеку, сидевшему за столом:
– Дональд Лэм прибыл в ваше распоряжение!
– О’кей, моряк. Проходите. Там, сзади, стоит автобус. Садитесь в него.
Берта и Пеллингэм столкнулись, пытаясь одновременно протиснуться в дверь. Пеллингэм забыл о своих южных манерах.
Человек в форме преградил им путь, опустив штык. Они замерли, будто фигурки на экране, когда останавливается пленка.
Пеллингэм указал на меня пальцем:
– Мне нужен этот человек!
– Дядюшке Сэму он тоже нужен, – ответил сидевший за столом.
Я повернулся и послал Берте воздушный поцелуй.