Шрифт:
Рэй Брэдбери
Сойди ко мне в подвал
Пер.
– И.Алексеева
Субботняя суматоха разбудила Хью Фортнема, но он продолжал лежать с закрытыми глазами, наслаждаясь доносившимися звуками. Внизу в кухне жарится бекон - Синтия предпочитает будить мужа не криком, а запахами вкусной еды. Через коридор в ванной Том принимает душ. За окном звенят стрекозы, гудят шмели. Чей же это голос там, вдалеке, проклинает погоду, гипертонию и само время? Неужели миссис Гудбоди? Да, это она. Столп христианства, сто восемьдесят сантиметров без каблуков, замечательная садовница, вегетарианка с незапамятных времен и местный философ.
Прислушиваясь к ее крикам, он поднялся, отцепил защищавшую от комаров сетку и высунулся из окна.
– Ну вот вам! Так вам и надо! Получайте! Ха!
– Доброе утро, миссис Гудбоди!
Восьмидесятилетняя старуха застыла в облаке аэрозоля от насекомых, которое выбрасывал огромный распылитель.
– Чушь!
– закричала она в ответ.
– Какое там доброе! Приходится смотреть в оба за этими извергами! Чумы на них нет!
– Опять что-то случилось?
– спросил он.
– Мне не хочется громко кричать, а то живо разнесут по всему свету, но...
– и она подозрительно оглянулась, - но что касается летающих тарелок, я заняла первую линию обороны. Что вы на это скажете?
– Прекрасно, - ответил Фортнем.
– Теперь дело за малым, открыть межпланетное сообщение и ждать гостей.
– Что их ждать, уже тут!
– Она ткнула распылителем под забор.
– Вот вам! Вот!
Он убрал голову. Утро занималось погожее, а у него почему-то испортилось настроение. Миссис Гудбоди, бедняжка! Всегда была воплощением здравого смысла, а сейчас? Да, старость не радость.
Зазвенел звонок. Он накинул халат. Спускаясь с лестницы, услышал чей-то голос:
– Срочная заказная бандероль! Фортнем?
Синтия возвращалась от входной двери с небольшим пакетом в руке.
– Срочная заказная бандероль твоему сыну.
Том примчался вниз как на крыльях.
– Потрясающе! Это, верно, из теплицы-лаборатории "Грибы с Великих болот"!
– Хотел бы я так же, как ты, приходить в восторг из-за какой-то бандероли, - заметил отец.
– Какой-то?!
– Том яростно срывал с пакета бечеву и бумагу.
– Ты что, не видел последних страниц "Популярной механики"? Ведь это они!
Всей семьей Фортнемы разглядывали маленький коробок.
– Что такое "они"?
– спросил отец.
– Как что? "Из лесных болот гигантские грибы, прибыль приносящие, у тебя в подвале вырастут". Ну, вспомнил?
– Ах, да, конечно, - сказал Фортнем - Как глупо, что делается с памятью!
– Вырастут из таких крохотуль?
– Синтия покосилась на коробок.
– "За сутки гарантируется небывалый прирост грибной массы, - наизусть процитировал Том.
– Высадите рассаду у себя в подвале".
Фортнем с женой переглянулись
– Ну что ж, - сказала она, - все лучше, чем лягушки и змеи.
– Еще бы!
– и Том бросился было бежать.
– Да, Том, - ласково остановил его отец, - в следующий раз, как мне кажется, сойдет и обычная почта.
– Да ну их, - сказал Том.
– Что-то, видно, напутали. Заказная бандероль, да еще авиапочтой, кто себе может позволить такую роскошь? Что я, миллионер, что ли?
Дверь подвала захлопнулась.
Фортнем с интересом повертел в руках упаковку бандероли и кинул ее в мусорную корзину. По дороге на кухню приоткрыл подвальную дверь.
Том стоял на коленях и грабельками ворошил землю.
Фортнем почувствовал за собой легкое дыхание. Через плечо в прохладную тьму подвала заглядывала жена.
– Эти грибы... Надеюсь, они съедобные?
– Доброго тебе урожая, сынок!
– засмеялся Фортнем.
Том глянул вверх и помахал родителям.
Фортнем захлопнул дверь и, взяв жену под руку, в прекрасном настроении прошествовал на кухню.
В полдень Фортнем поехал за продуктами. По пути в гастроном он увидел стоящего на тротуаре Роджера Уиллиса, учителя биологии из городской школы. Они были членами одного клуба. Уиллис призывно махал рукой. Фортнем подъехал и отворил дверцу.
– Привет, Роджер! Подбросить тебя?
Ответ Уиллиса был однозначным: он буквально впрыгнул в машину и хлопнул дверцей.
– Тебя-то как раз мне и надо. Каждый Божий день собираюсь к тебе и никак не выберусь. Ты не мог бы минут пять поиграть в психиатра? Да поможет тебе Господь!
Фортнем вел машину, искоса поглядывая на друга.
– Ладно, попробую.
Уиллис откинулся на сиденье и принялся внимательно изучать собственные ногти.
– Давай немножко проедем. Еще немножко. Ну что ж. Я хочу сказать... Что-то скверное деется на белом свете.
Фортнем беззаботно рассмеялся.
– Тоже мне новость!
– Нет, нет, ты послушай... знаешь... По-моему, происходит что-то непонятное, что-то невидимое...
– Миссис Гудбоди, - буркнул себе под нос Фортнем и осекся.
– Что миссис Гудбоди?
– Сегодня утром вещала что-то про летающие тарелки.
– Нет, - Уиллис нервно куснул сустав указательного пальца.
– Летающие тарелки, - по-моему, ни при чем. Скажи, что такое интуиция?
– Сознательное восприятие того, что в течение длительного времени находилось в подсознании. Только, прошу тебя, не вздумай меня цитировать. Вот ведь тоже нашел себе доморощенного психиатра, - и он снова рассмеялся.
– Ну хорошо, хорошо.
– Уиллис поудобнее устроился на сиденье. Заметно оживившись, он повернулся к Фортнему.
– Именно так! Подсознание по крупице накапливает информацию. Верно? Тебе вдруг хочется сплюнуть, но как скопилась слюна, ты не знаешь. Руки пачкаются, а ты этого не замечаешь. Не чувствуешь, как на тебя ежедневно оседает пыль. Но в один прекрасный момент, когда пылинок наберется достаточно много, ты обращаешь внимание на грязь. Вот так, по-моему, работает интуиция. Какого же рода пылинки действовали на мое подсознание? Может, в ночном небе мелькнуло несколько метеоров? Или перед рассветом испортилась вдруг погода? Трудно сказать. Может, внимание привлекли какие-то цвета, запахи или стуки, которые слышны в деревянном доме в предутренней тишине? А может, мурашки на коже рук? Не знаю. Но пыли собралось достаточно. И я это вдруг понял.