Сойти с ума
Шрифт:
Помощница Хемери поставила перед девушками поднос, заполненный чашками с горячим чаем и вазочками с большим выбором пирожных.
– Выбирайте, милые, – ласково предложила женщина. – Есть жасминовый чай, эвкалиптовый, цитрусовый и с лавровым листом.
– А со жгучим перцем? – съязвила Аделина.
– Я спрошу на кухне, – не поняла подколки скаженная.
– Арлетта, а мне чай без сахара и пирожное морковное, – вежливо попросила графиня Янссен.
– Бригитта!? – изумленно уставилась на девушку супруга Эрниса.
Сама она взяла себе чудесное шоколадное
– Чарон говорит, надо заботиться о своем здоровье смолоду, – умничала Бригитта.
– Кто говорит? Чарон? То есть не жестокий, отвратительный герцог Волфуорт, а именно Чарон? – поддела ее Аделина.
– А что плохого в здоровом образе жизни? – пожала Бригитта плечами.
– А зачем вести здоровый образ жизни, когда можно вести интересный? – весело парировала Аделина.
– Поддерживаю, лахудра, – приподнял кружку Даниэл и выпил ее содержимое залпом.
Через пару-тройку дней Аделина приспособилась к лесной жизни, преодолела свои страхи и сумела отпустить первоначальную враждебность к скаженным. Только с Даниэлом они по-прежнему пикировались колкостями, но, на взгляд Бригитты, им обоим словесные стычки доставляли лишь удовольствие. Подруга больше не дергалась от постоянного присутствия возле корзины-люльки медведя и тигра и не отнимала малыша из рук эльфиек. Аделина быстро сообразила, что вред малышу никто причинять не собирается, и теперь у нее появился целый отряд бесплатных нянек. А вскоре получилось познакомиться и с женщинами, приставленными к сыну вождя западного поселения.
– Я собираюсь к Миару, – сообщил как-то Доббин за завтраком. – Ты едешь, нимфа?
– Еще спрашиваешь! – горячо откликнулась Аделина.
– Бригитта, ты как, с нами? – спросил Модсли.
– Нет, я в другой раз Миара навещу, – отказалась графиня, так как у нее появлялась возможность прогуляться к дереву иллюзий.
Аделина о тайне леса не знала, и просвещать на этот счет девушку никто не собирался. Об этом Бригитту просил Доббин уже в первый день появления жены Эрниса в поселке.
– Бригитта, я понимаю, вы подруги, но она все равно останется чужачкой для леса. Он никогда не будет значить для нее того, что значит для нас, – пояснил парень свою просьбу.
Графиня дала слово и собиралась его сдержать. Она не стала рассказывать Доббину о той неосторожности, которую уже совершила. Тут уж ничего не изменить.
Как всегда, думая о Чароне, девушка выпала из реальности, потому не сразу вникла в то, что ей говорит Аделина.
– Бригитта, ты зачем варенье на омлет кладешь? – подозрительно вопрошала та. – Это же лишено всякого здравого смысла!
– А где ты видишь здесь людей со здравым смыслом? – рассмеялся Доббин Модсли.
Бригитта улыбнулась, сообразив, что Аделина теперь и ее подозревает в умалишении.
– Ты такая ворчунья, – обняла она подругу.
Дерево иллюзий привычно переливалось контрастами и несочетаемыми красками, выписывало вокруг своей оси удивительный оптический мираж.
Бригитта, как, впрочем, и любой другой обитатель Скаженного леса, не смогла бы объяснить наверняка значение этого природного фокуса. Но в том, что именно дерево делало лес таким, какой он есть, сомневаться не приходилось. От него шел поток искрящихся многокрасочных точек. Искорки не рассеивались, а окутывали весь оазис и устремлялись дальше, во все уголки царства безумцев.
Девушка ощущала себя в этом месте героиней сказочного мифа, участницей волшебного действа, неподдающегося логическому объяснению. Здесь можно было выстраивать картинки в своей голове и видеть их воплощение в ледяной и водной глади, можно представлять себя кем угодно и наблюдать, как созданные образы живут в водно-ледяном отражении. Неудивительно, что король Леопольд стремился завладеть деревом. С такой мистификацией он сможет выписывать мир по своим правилам.
Эх, только бы Чарон понял всю важность дерева для Скаженного леса и всю опасность, если оно окажется в руках государя, – вздохнула Бригитта.
Она любовалась в водном зеркале на себя, играющую с Кардиналом, чуть смутилась, когда ее изображение подало руку Чарону Волфуорту.
Стоило Бригитте вернуться в поселок, как начался настоящий там-тарарам.
– Скорее, сюда! – созывал всех к погребку художник.
Девушка предположила, Саян хочет поделиться очередной гениальной идеей, но дело оказалось совсем в другом.
– Я волчат рисовал. Волки потомство принесли, – торопился сказать мужчина. – Так их и увидел.
– Кого их? Саян, не томи, – поторопил живописца Хан.
– Тех, кто в разломе живет. С кем нас вождь учил драться. Они сюда бегут, к нам. Я-то на пригорке был, а они в низине, потому я быстрее поспел. Бесноватые скоро тоже добегут.
– А палки у них в руках были? – запаниковала Бригитта.
Надо же такому случиться, что именно в этот час в восточном поселке, кроме графини и самих скаженных, никого больше не было. Доббин укатил к Миару, и Бригитта трусливо пожалела, что отклонила предложение ехать вместе с ним и Аделиной. Сидела бы сейчас в гостях у эльфов и не пришлось бы решать трудную задачку. Друзья Модсли отправились за дровами и вряд ли вернуться раньше вечера. Поселяне использовали в быту цветы тепла, но печь в погребке на кухне и баню топили дровами, а процесс их добывания требовал определенных усилий. Деревья в лесу не рубили, искали упавшие. Их и использовали на растопку.
– Палок не видел, – ответил Саян на вопрос девушки. – Еще меня их лица поразили. В прошлый раз свирепыми к нам бежали, а сейчас испуганными.
– Чегой-то бесноватые испуганные? – удивился Геральд. – Они ж не из боязливых.
– А Лорик с Юки где? – оглядывалась графиня в надежде хоть на какую-то внешнюю защиту пока непонятно отчего.
– На речку ушли. Я видел, – сообщил Хан. – Эллочка с Джоаном за ними увязались.
Бригитта знала, зачем звери туда двинулись. Нашли себе забаву – проваливаться в воду на подтаявшем льду и затем с шумом оттуда выбираться.