Союз летящих
Шрифт:
– Или не хотите...
– Да. А в нашем случае, как ты поймешь позже, не мочь и не хотеть -- это почти одно и то же. Но дело не в нашей злонамеренности, Света. Мы действительно просто не знаем, как правильно. Поэтому и действуем недостаточно активно. Пойми, мы двадцать тысяч лет ищем оптимальную форму взаимодействия с людьми! Мы перепробовали все. Активное ведение, пассивное... есть миры, где нас считают богами. Или иными мистическими существами. Есть немало миров, где о нас знают все, и по-прежнему пытаются убить при первой возможности. Тайри все-таки можно поймать, Света, есть способы. И убить -- сложнее, чем человека, но все-таки можно. На многих мирах, как и на Земле, о нас просто ничего не известно.
– А это вообще возможно? Если у вас, то есть у нас, это мутация...
– К сожалению, невозможно. Нельзя превратить в тайри того, у кого изначально нет защитной сети. Или нет ментальной защиты при инициации. Или ориентация личности неизбежно превратит такого человека в одрин. Мы бы инициировали и темных, но знаешь, очень уж жалко потом его жертв... То есть живущего человека нельзя переделать. Но тем не менее, у нас есть надежда...
– Какая?
– спросила Светлана.
– На Тайроне дети с защитной сетью рождаются в пять раз чаще. В 5-7 раз, точнее. И из них, что еще более важно, мы инициируем около половины. Не 20 процентов, а все 50. И все они становятся тайри -- а не одрин. Причем это не вопрос генетики. Сами тайри ведь редко производят детей, все они уже прошли стадию родительства в первой земной жизни... ну большинство из нас... Чаще рожают люди без защитной сети, живущие на Тайроне.
– Но ведь Тайрон и заселен был потомками самих тайри... может быть, рецессивные гены...
– Да. Но есть несколько сотен планет, которые просто присоединены к Тайрону. Там не было изначально потомков тайри. И показатели там -- те же самые. Понимаешь, что это значит? Что свойства тайри по сути зависят от условий жизни человечества. Предположим завтра -- мы это не исключаем -- наши ученые найдут способ имплантировать защитную сеть или изменять мозг уже живого человека. Или хотя бы плода. Пока это и для нас фантастика, так как защитная сеть -- это совершенно другая структура мозга. Но предположим... И все равно на Земле, например, 90 процентов будут становиться одрин при инициации. Общества одрин... поверь, мы имеем такой опыт, и никто никогда не захочет его повторения.
– А на Тайроне, значит, лучше с инициацией?
– Да. Получается, что социальная структура общества, его психологическое здоровье... условия, в которых живут люди. Именно духовные, психологические условия. От этого и зависит возможность стать тайри... На Тайроне ребенок растет в любви и понимании. Не в слепой инстинктивной любви, а в осознанной человеческой. Его растят грамотно. Он мечтает о науке, об интересной работе, о том, чтобы принести пользу человечеству. Он любит ближних и умеет жить с ними и помогать им. У такого ребенка гораздо больше шансов стать тайри при инициации.
Светлана опустила голову. Она думала, кто из ее подопечных мог бы... при наличии защитной сети, конечно... стать тайри. И увеличила ли она шансы ребят на такое развитие...
– Да, конечно, увеличила, - мягко сказала Кьена, - ты умница, Света. Но к сожалению, среди твоих не было ребят с защитной сетью. Это было бы очень уж хорошо. Но к сожалению, слишком редко это бывает на Земле. Но все равно ты сделала их лучше, чем они были бы без тебя.
Светлана взглянула на нее, и Кьена добавила.
– Извини... я стараюсь отключиться от твоих мыслепотоков, но иногда не получается. Мне кажется, ты уже тайри, и трудно контролировать себя... Ведь ты не можешь знать, что в голове у меня.
– Да ничего, - сказала Светлана, - можешь не отключаться. Я уже начинаю привыкать.
Проснувшись, Светлана долго смотрела в звездное небо над головой.
Она научилась экспериментировать с дизайном своей комнаты (каюты?), но в итоге остановилась на самом простом варианте. Звездное небо вокруг -- стены транслировали картинку, окружающую корабль. Звездные немерцающие великолепные россыпи, чуть поверни голову вправо -- планета матур, мыслящих кристаллов, мир с непроизносимым названием. На этом расстоянии планета выглядела массивным голубовато-зеленым диском, сейчас диск был ярко озарен солнцем, ушедшим на другую сторону корабля. По диску плыли два других -- желтый и сероватый с металлическим отливом, два естественных спутника планеты, и просверкивал искрами пояс искусственных спутников. Светлана отдала мысленный приказ, и зазвучала музыка. Тайрийская -- тайри никогда не сохраняли имен творцов, они все были творцами, для них не имело значения, кто и что создал. Светлана запомнила эту мелодию и полюбила ее, назвав про себя "музыка сфер" - и космические сферы разворачивались перед взором, словно повинуясь спокойным ступеням прелюдии.
Светлана полностью ушла в созерцание и слух.
Потом музыка кончилась. Светлана подумала, что пора вставать, собственно, не так -- ей просто уже хотелось встать. Но она еще полежала немного -- ей было интересно потестировать свои новые возможности.
Светлана привыкала к особенностям имплантированного компа.
Управлять им казалось исключительно сложно. Но каждый день открывались новые и новые способности -- головокружительные, манящие. Особенно интересно было получать новые знания. Горизонт представлений стремительно расширился. Светлана "выучила" - ввела в мозг -- несколько земных языков, и наконец-то прочитала в подлиннике и Шекспира, и Акутагаву. Она узнала многое недоступное и неизвестное ей -- о мировой истории. И очень многое -- учитывая нулевой начальный уровень -- о Вселенной, Космосе, о разных мирах, и о самих тайри...
Она научилась смотреть видеокадры -- можно было мысленным приказом создать в воздухе рамку-экран, и в этой рамке посмотреть какие-нибудь "Огни большого города". А можно было смотреть фильмы более высокоразвитых цивилизаций -- почти участвуя в них, войдя в виртуальность и наблюдая происходящее вокруг. Существовали также интерактивные фильмы, где зритель становился участником и определял действие. Но сейчас Светлану мало волновали такие развлечения -- слишком интересной была реальная жизнь.
Наконец, она научилась телепатии.
Оказывается, имплантированный комп давал возможность общаться мысленно. Светлана была ошарашена этим.
"Но ведь технически в этом нет ничего особенного, - молчаливо объясняла ей Кьена, улыбаясь, - возможность радиопередачи и связи между компьютерами есть и на земле".
"Но ты говорила, что только тайри владеют телепатией. Что поэтому простые люди не могут войти в Союз".
"Милая, общение тайри -- совсем другое. Через комп мы можем обмениваться сформулированными мыслями или пересылать пакеты информации. Образы, картинки. Но общение тайри -- это не только логическое общение, это еще и чувства, и... восприятие человека как единого целого. Ты перевоплощаешься -- чувствуешь его боль, понимаешь его до конца. Зачатки этого -- эмпатия -- есть и у многих людей. Но... словом, ты поймешь это после инициации".
Светлана ушла в себя, копаясь в собственной необъятной теперь памяти, в хранилище информации. Она узнала много интересного о Земле, о своей прошлой жизни, о своей стране, о мире. Так много, что это и осмыслить трудно. Это надо осмысливать очень постепенно. Осторожно. Можно захлебнуться в потоке информации.
Говорят, тайри умеют мыслить в несколько потоков... у них вообще другие мыслительные возможности. Да, наверное, иначе и нельзя. Светлана нервничала в этом океане информации, который никак невозможно было упорядочить.