Союз нерушимый: Союз нерушимый. Страна мечты. Восточный фронт
Шрифт:
Киев, утро 24 июня 1944 г.
«Ты зраднык! Боивка приговорила тебя к смерти как ворога украинского народу».
А ведь так будет – удавят, и не чихнут. И никому нет дела, что ты для ридной Украины старался, себя не жалел! Чего стоило протолкнуть свой план, убеждая тупых и упрямых рагулей – «австрийцев, поляков, немцев пережили, и москалей переживем», – ну да, по лесным схронам до конца века можно прятаться, в Галичине уже второе поколение на этой войне растет, и третье бегает, пока за мамкины юбки держась! Так и останемся на уровне местечковой преступности – когда открылся шанс выйти в большую политику, подгрести под себя не одни Галичину и Волынь, а всю Украину, и даже сверх того. Конечно, кто-то из друже атаманов обеспокоен был, что ему лично место наверху не достанется – так ведь тех, кто поверил, что завтра будет министром, оказалось побольше. Может быть, высоких постов и хватит –
Кириченко, конечно, дурак – но амбиции у него, как у паровоза, так же прет к цели, давя все на пути. И его роль в плане была незаменимой – нельзя сейчас нам открыто, только война завершилась, слишком многие еще помнят, с кем ОУН вступала в союз… так что мы должны были лишь играть ту же роль, что пар в котле, а именно Кириченко и иже с ним вести видимую политику. И все были довольны – так какую же тебе морковку показали, или кнут, что ты в самый критический момент предал, кинулся москалям сапог лизать? Ведь доберемся до тебя, не простим! Тебе, кретину, последний шанс дали, без тебя начав, чтобы ты гласу народному уступил, собравшемуся перед ЦК! А ты нам войну, решительно и бесповоротно! Рабочие отряды самообороны – это уже твоя инициатива, на Москву не списать никак!
А как хорошо все начиналось! Операция «Перелом», ноябрь сорок третьего. Когда заместитель наркома ГБ Украины Карин-Даниленко выступил посредником в переговорах между ОУН и советской властью. Агент ОУН, художница Ярослава Музыка через замначальника Львовского облздрава Юлиана Кордюка (сотрудничал с советской спецслужбой, а его брат был авторитетным оуновцем) передала «советам» предложения Романа Шухевича о мирных переговорах. Кириченко дал санкцию – и Карин-Даниленко, с полномочиями представителя правительства УССР, на квартире Ярославы Музыки договаривался с эмиссаром командующего УПА Богданой Свитлык. В обмен на прекращение кровопролития и восстановление порядка (выгодных москалям), ОУН получала гарантии неприкосновенности и свою долю во власти на Украине. Тогда не пришли к согласию – но не было сказано и однозначного «нет» [51] .
51
Все было в реальной истории! Только ноябрь 1944 года, и санкцию давал Хрущев.
А вот Кириченко с тех пор так и остался «на связи». И было, до вчерашнего дня, понимание и общность интересов. Пока первый секретарь слал рапорты об успешном восстановлении народного хозяйства, Москва не лезла в частности внутриукраинских дел, если там не случалось чего-то чрезвычайного. В этой системе координат бандеровцы проходили как раз такой частной проблемой, а вот успехи на партийном и хозяйственном поле автоматически повышали статус первого и открывали ему дорогу в Политбюро. И все были довольны – де-факто это было, как по тому, так и не заключенному договору. Казалось, так будет и дальше – и чем плохо в итоге «Украина це доминион»? Тогда не смогли договориться, потому что Шухевич захотел слишком много и сразу – не следовало поднимать вопрос о праве выхода из СССР и прочих вещах, уместных скорее в союзе независимых государств, чем в сталинской империи. Но ведь того же самого можно добиться и постепенно, к этому все и шло!
Нет, сейчас припугнуть Кириченко надо было. А то он всерьез возомнил, что он в этом союзе главный, имеет право нам приказывать! Мы бы стерпели, ради дела – но только не тогда, когда это уже мешает реальной политике. Ну зачем, например, первому секретарю лезть в церковные дела, если церковь в этой стране отделена от государства? Мало ли что там в Риме Советы папе продиктовали! В принципе, могли бы и без попов обойтись – как до тридцать девятого года, были тогда нам католики первыми врагами. Но вот сейчас там уже сетка развернута, по приходам и всей святой иерархии, нам ее восстанавливать на другой основе? И зачем тебе, сидящему в Киеве, твои люди на высоких постах на нашей земле, давай уж как сговорено: мы обеспечиваем спокойствие, а ты не суешь нос. А обложить негласной данью наши кооперативы, угрожая разоблачением, это вообще ни в какие ворота! Так что майдан в Киеве не помешал бы – этим словом ведь не только рынок называли, но и когда-то выборы атамана в Сечи, когда собирались козаки и кричали, люб им атаман или нет – и во втором случае бывший глава мог и своей головы лишиться, коль шибко разозлил народ! И опять же при чем тут ОУН – это народ возмутился и свое вытребовал. Нам ведь не свержение первого секретаря нужно, а лишь чтобы он свое место знал.
Но Кириченко вдруг повел себя так, будто мы партизаны, а он – гаулейтер Кох. У вокзала москальские солдаты сожгли народ из танковых огнеметов – есть ли более наглядное доказательство, как Москва относится к мятежникам? А в Жулянах весь
Все пошло вразнос – с приездом москальской сучки. Сначала бесследно исчезает Витковский, посланный с ней разобраться. Затем взрыв на базе «жандармерии»… а ведь почерк похож на тот, что было этой ночью! Налет на штаб 444-го куреня совершенно не походил на обычную войсковую операцию! Сведения еще собираются – но по докладу от СБ выходило, что нападавшие, бесшумно сняв часовых, проникли в здание, так же тихо вырезали спящую охрану, двадцать человек, поднялись на второй этаж и стали убивать сонных штабных. Там были двое эсбистов, с немецкой подготовкой, очевидно, один успел выстрелить – и за одну-две минуты ночные гости сумели исчезнуть, погиб куренной-444 Воробец Верещака со всем своим штабом, и что хуже всего, бесследно исчез Клячковский – Клим Савур. После чего больничный корпус расстреляли из пушек, сотня из 444-го куреня погибла почти вся. Кук знал, что такое «рысь», – но в киевском гарнизоне не было частей, имевших это на вооружении! И если к пропаже Змеюки, точно было установлено, не было причастно киевское НКВД и госбезопасность, то чья работа была на этот раз?
А если сучка и подняла тревогу? Есть обрывочные сведения, даже слухи, что в штабе на Владимирской горке командует она, а не Кириченко. То есть ее власть и полномочия выше, чем у первого секретаря? Достаточные, чтобы настолько быстро привести в действие громоздкую государственную машину? Двадцать первого вечером был его, Кука, разговор с сучкой, а уже на следующий день к обеду в Киев прилетел Ватутин, арестовав Герасименко? А приказ о повышенной боеготовности гарнизона и разоружении призывников с запада тоже ведь из Москвы днем пришел! При том что военные могли пересечься с партией лишь на самом верху. Но тогда или сучка ни при чем, или Кириченко оказался прав, и она действительно ППЖ, но не Пономаренко, а кого? Берии, по слухам ставшего вторым человеком в СССР, и вроде бы любителя женского пола? Или даже самого… да нет, не может быть, она бы тогда с такой охраной и свитой приехала. Хотя отчего бы и нет – ведь любовница не жена? Но та, которой абсолютно доверяешь. Пробившаяся наверх своим талантом и умом – разговор с ней был коротким, но вот не показалась она похожей на красивую дурочку! Пожалуй, такая могла бы быть разъездными глазами, а если надо, то и голосом своего хозяина.
Всего лишь версия – но наиболее логичная. Ведь москали все же не ждали выступления, иначе подвели бы войска заранее, а еще вернее, арестовали бы всех прямо в ЦК. Выходит, что он, Кук, своим разговором и приказом Витковскому запустил механизм? А сучка реагировала, как подобает оскорбленной и напуганной женщине, для начала предъявив свои подлинные полномочия первому секретарю, а затем… вот интересно, что она наговорила, что ее московский сюзерен принял такие меры и настолько быстро?
Кук считал себя знатоком женщин. И знал такую особенность их психики: если мужчины обычно разумны в своих поступках, то женщина, задетая за личное, пойдет до конца, будет мстить даже себе в убыток. Неужели Витковский и его хлопцы успели… тогда понятно, отчего такая ненависть! Или не только ненависть – как отнесется ее господин к измене, пусть и невольной, захочет ли дальше потреблять подержанный товар? И она это отлично понимает!
Но как же она сумела справиться с Витковским и парой опытных боевиков? Так надо думать, хозяин не отпустил бы ее одну, без прикрытия! Должна быть группа, и вряд ли большая. Тоже сходится: сколько «фронтовых друзей» было в ресторане? Те, кто могут подчинять себе, если надо, и армейские части, и ГБ – но сами к местному ГБ отношения не имеют.
Не подвела, значит, интуиция, назвав ее «черной королевой»? Но тогда ситуацию можно взять под контроль. Договариваясь уже с этой Ольховской, или как ее там по-настоящему. А поскольку на своей территории она на разговор категорически не пойдет – придется доставить ее сюда. Конечно, достать ее на Владимирской горке будет сложно – но все ж проще, чем воевать с армией, которая будет здесь через день-два.