Союзники (Флот - 4)

Автор неизвестен

Последний "Форгер-Б" продирался сквозь густое облако раскаленных и радиоактивных обломков, в которое Минерва только что обратила его напарников. Пушки халиан открыли ураганный огонь. Хорьки, похоже, совсем обезумели в своем желании уничтожить врага. То ли они уже растратили весь запас торпед, то ли попросту забыли о них, то ли сознательно отказались от них по каким-то причинам. Именно на последнее втайне надеялись Рой и Минерва. Капитан халиан был настолько взбешен, что, столкнись они сейчас нос к носу, он не дал бы врагу ни малейшего шанса. Но в космосе хорек

не мог пустить в ход свои когти и клыки, а потому решил воспользоваться наиболее близким эквивалентом.

– Ага - Рой услышал, как полковник бормочет. Тот по-прежнему медлил со вторым залпом торпед.

– Рой?
– поинтересовалась Минерва.

– Он ждет, потому что...

Продолжение не требовалось. Кулли, не отрываясь, следил за "Форгером" с того самого момента, как начался бой. Затем его большие пальцы надавили на гашетки главной плазменной пушки и застыли. Купли пребывал в бешенстве, которое вполне можно было сравнить с яростью капитана хорьков. Два плазменных жгута, выплеснувшиеся из пушки, были столь толстыми, что по ним, казалось, можно ходить.

И тут хорьки проделали то же самое.

Это было уже плохо...

Как раз в тот момент, когда "Форгер" напоролся на огненный конус и превратился в глыбу расплавленного металла, где-то в кормовой части Минервы прогремел мощнейший взрыв, и корабль страшно тряхнуло.

– В нас попали!

– Я ранена!
– Несмотря на мощнейшую броню, сама Минерва так и осталась маленькой искалеченной девочкой, какой и была до тех пор, пока в соответствии с проектом разумных кораблей ее не избавили от прежнего немощного тела и не дали взамен новое, металлическое, не способное испытывать боль. Вплоть до этого момента...

– О Господи, мы движемся на...
– тихо произнес кто-то из них, когда халианский корабль закрыл весь экран. Целая планета, неистово вращаясь, приближалась к ним и, зависнув на мгновение, упала с небес прямо на Минерву.

И все мгновенно погрузилось во тьму.

– ...вставайте, капитан. Все в порядке, вы живы. Поднимайтесь.

Несмотря на одобрение, прозвучавшее в голосе, так же похожем на голос капитана Кулли, как и на любой другой. Рой Малин поддался не сразу. Ему было так хорошо и покойно, так темно... так мирно...

Он по-прежнему находился в корабле. Здесь имелся пригодный для дыхания воздух, достаточно тепло, чтобы не опасаться леденящего космического холода... вот только искусственная гравитация была какой-то странной. Он не сразу догадался, что она была настоящей, а не смоделированным земным тяготением в одно "g".

– Сели мы здорово, - услышал он голос Минервы.
– Просто замечательно. На одном из этапов мне пришлось вытянуть почти двенадцать "g", так что мы не очень напоминаем тех, кто твердо стоит на земле. Я делала все, что могла, пока аппаратура не отказала.

Даже пошевелиться было очень трудно, и теперь Рой знал почему. Если его упряжь, в которой он висел в кресле, врезалась в него с ускорением, в двенадцать раз превышающим нормальное, то ремни должны были войти в него,

как нож в сыр. Он не стал осматривать поврежденные участки, и так зная, что увидит - его тело наверняка покрыто кроваво-красными квадратными отметинами. Хорошо, что его еще не разрезало на части - ему случалось видеть и такое...

– Минерва, - произнес Купли голосом человека, у которого что-то на уме, - опустились-то мы нормально, но сможем ли подняться?

– Сейчас посмотрим.

Диагностическая панель представляла собой целую россыпь светодиодов, загоравшихся по мере того, как Минерва проверяла здоровье своих органов.

– А что снаружи?
– Рой попытался выбраться из своего противоперегрузочного кресла. Процедура представляла собой серию отдельных содроганий, а не обычное плавное движение. Но слава всевышнему, что он способен хотя бы содрогаться. Купли даже не попытался предложить свою помощь - его гораздо больше занимали панели с инструментами.

– Снаружи очень горячо, - загадочно заметил он.

– Температура? Или противник?
– не понял Рой.

– Излучение. Остаточное, больше трех сотен, быстро падает. Защита вполне может сдержать его. Похоже, мы упали вместе с остатками "Форгера" так что я склонен согласиться, что в конечном итоге вы оказались правы. Кулли ухмыльнулся своей отвратительной улыбкой, которой Рой так и не смог подобрать подходящее определение.
– Что касается сухопутного противника. Он здесь. В поджаренном виде. В сухомятку.

– Замечательно. Я про шутку. Это мне и требовалось, чтобы почувствовать себя немного лучше.

– Не придирайтесь, капитан. Вы-то по крайней мере остались живы.

– Да, я уже обратил на это внимание.
– Рой еще раз вздохнул и вздрогнул от прикосновения одежды к ране, но тут же забыл обо всем, заслышав внезапно оживший динамик Минервы.

– Диагностика закончена, джентльмены, - сказала она.
– Что желаете услышать? Хорошие новости... плохие, или просто ужасные?

– Что, неужели все так серьезно?
– На лице Кулли не осталось и следа улыбки. Хотя с чем такая метаморфоза связана: с пониманием ли серьезности замечания Минервы, или же с элементарной вежливостью, Рой не знал.

– Любые определения всегда упрощают и схематизируют реальность.
– Голос Минервы был столь же холоден, как и выражение лица полковника. Рассказывать дальше или нет?

– Минерва, - утомленным голосом попросил Рой, - хватит ходить вокруг да около. Может, ты все-таки расскажешь нам, что произошло, и мы займемся каким-нибудь полезным делом?

– Хорошо.
– Основной экран сначала замерцал, затем с видимой неохотой заполнился схематическим изображением корабля "Олимпус", поврежденного, как и фрегат "Фенсер". Контуры корабля были обезображены напоминающими проказу желтыми пятнами, обозначавшими участки, поврежденные в коротком, но жестоком бою в трех сотнях километрах от атмосферы. Пока Минерва говорила, небольшой голубой треугольник перемещался по экрану, указывая на "особо важные зоны".