Создана быть твоей
Шрифт:
Внутри что-то лопнуло. Выключилось, попутно выключая и мозги и выдержку. Осталась только фарфоровая куколка в его руках. Стонавшая от ударов бедер и послушно раздвигавшая ноги, раскрываясь во всей своей нежной красоте.
И легкие вытолкнули воздух, превращая его в короткий стон. Первый за очень много лет.
Это было быстро и дико. Как будто он не трахался целую вечность, и только сейчас дорвался до женщины. Почти идеальной, почти… его!
Нырнув рукой в растрепавшуюся прическу, Марк потянул шелковые локоны, чувствуя, как в кожу впиваются острые шпильки, и
С коротким вздохом малышка запрокинула голову, открывая беззащитную шею. Вздрогнула, выгибаясь навстречу, и вдоль позвоночника протянуло вспышками обжигающих молний, стекая вниз живота концентрированным удовольствием.
Насадив Шерил на себя до упора, Марк склонил голову и сжал губами розовый комочек соска, прикусывая до лёгкой боли.
— А-а-а!
В шею впились острые ноготки. Девочка задрожала, и в следующее мгновение тугие мышцы сжались, толкая его в чертов бездонный омут, и в ушах дуэтом зазвучал разделенный на двоих стон.
Вспышка оргазма, как взрыв сверхновой, выжгла всю злость, разметав ее на сотни несовместимых частиц. Выбила всю дурь из башки, и долгожданная волна удовлетворения накрыла с головой. Шерил не дергалась, покорно принимая все до капли.
Уткнувшись в изгиб тонкой шеи, Марк глубоко вздохнул, потираясь носом о теплую кожу. Зверь довольно урчал — внутри девочки растекалась обновлённая метка. Яркий след, заметный любому альфе или бете.
— Ты чертовски права, куколка, — прохрипел, заглядывая в поддернутые дымкой оргазма глаза, — я решаю, кого брать и когда.
Искусанные губы дрогнули.
— Ненавижу, — прошептала, практически сваливаясь в сторону.
— Это твои проблемы, — процедил сквозь стиснутые зубы.
Легкость лопнула, как мыльный пузырь, напоровшийся на тонкую иглу ответной ненависти. Настоящей, такой же яркой, как полученное удовольствие.
По ладоням опять рассыпалось едва заметное покалывание. Нет, надо звонить Миллеру. Пусть достает свой чемоданчик и проводит замеры. Схлопотать внезапный приступ в его планы не входило.
Шерил дрожащими руками пыталась собрать изорванное платье. Прическа совсем растрепалась, и густая русая вуаль скрывала опущенное личико. Под ногами валялись изломанные цветы. Хрупкая красота, уничтоженная в угоду страсти.
Пришлось стиснуть кулаки, чтобы не броситься их поднимать. Да, однозначно стоит вызвать Миллера. Настроение скачет песчаной блохой. Надоело.
Мерный писк датчиков был привычной музыкой. В лагере каждую неделю обследования проводились. По средам, сразу после подъема. Если пропустить начало пубертатного периода — последствия могут быть печальны. Для альф, разумеется. Ни бетам, ни тем более омегам не грозила передозировка гормонами.
— Мисс Лоу нуждается в осмотре.
Миллер щелкал кнопками, выгоняя диаграммы на экран, на него не смотрел, но Марк слуховыми галлюцинациями не страдал. Док не спрашивал — ставил перед фактом.
— С ней порядок.
Твердый взгляд из-под визор-очков пробил навылет — этому сам черт не брат, Президента за дверь выставит, если решит, что больному покой нужен. Марк уважал Миллера за такую бескомпромиссность, но сейчас она точно не в тему.
— Это решать не вам.
В обычной жизни док тихий мужчина. Болезнь, вернее — ее последствия, сильно подпортили его самооценку. Северная оспа — та еще дрянь. Вирус размножается через поврежденные клетки, чем больше травмируешь язвы, тем хуже становится. Остается только лежать и медленно гнить, надеясь, что иммунитет переборет заразу. Выживших почти нет, но Миллер втиснулся в ничтожно малый процент. Прошел сквозь ад, обглодавший ему лицо и тело. Но болезнь никуда не исчезла. Она просто застыла глубоко в тканях и могла вновь дать о себе знать при сильных повреждениях, таких, например, как пересадка кожи.
— Шерил здорова, док. Делайте свою работу.
— Это и есть моя работа, мистер Дарквуд. Психическое состояние пациентки может быть нестабильно…
Датчик громко запищал, обрывая неприятный разговор. Мужчина опять развернулся к компьютеру, сводя в итог общие результаты. Застыл на несколько секунд, вглядываясь в диаграммы и таблицы, а потом произнес:
— Вы в порядке, мистер Дарквуд.
Марк сел на кушетке, вытаскивая из вены катетер. В холодном тоне Миллера звенела крупица удивления.
— В порядке?
— В полном. Альфатерон, бет-гормон и омеготонин — никаких отклонений от средних показателей. Весьма… хорошие результаты. Идеальные.
Идеальные результаты?! Вскочив на ноги, Марк в два шага очутился около компьютера.
— Перепроверьте.
Да его чуть не разорвало, когда в уши ввинтился злой смех Шерил! Едва не прибил, дышал через раз, а вместо воздуха — живой огонь. Мать твою, он все симптомы на зубок выучил, не мальчик уже. А по этим долбанным графикам обратное выходит — мальчик. Альфа в чертовски устойчивой позиции по всем трем показателям.
— Я перепроверил трижды. С провокацией. Ваш гипоталамус не при чем. Гормоны в норме.
— Бред.
Не могли они быть в норме. Только не в после представления Шерил. Сам идиот — оставил девчонку под чужой охраной, которая в итоге сквозь пальцы смотрела. Уверен был, что Тампильтону скандал не нужен, но Хлоя решила выкинуть очередное коленце.
— Вы хотели сказать — факт. Ваши эмоции — обычная человеческая злость. Такое иногда случается.
— Обычная человеческая злость, док, тянет за собой обычную нечеловеческую смерть от передоза альфатероном. Или вы принимаете меня за идиота, который не в курсе, как работает этот, — ткнул себя в область над ухом, — засранец?
— Гипоталамус, мистер Дарквуд. Я в курсе. И вы должны знать, что не всегда происходит бесконтрольная выработка гормонов. Иначе альфы бы умирали десятками от одного неудачного дня или плохой новости. Как ваш лечащий врач, я настоятельно рекомендую отдых. Вы просто переутомилась. Кортизол и адреналин, знаете ли, тоже влияют на настроение. Так вот — их у вас с избытком.
Миллер поправил визор-очки. Операция на глазах была ему тоже противопоказана.
— Вы в своем уме, док? Какой отдых?!