Создана для любви

Мейсон Конни

– Вы не пострадаете, Алекса, – холодно заверил ее Адам. – Я не причиняю женщинам физического вреда.

– Но тогда как?.. О нет, – ахнула Алекса, и ее васильковые глаза потемнели от ужаса. – Лис был прав, вы в самом деле планируете… овладеть мной. Но если ваши намерения таковы, почему вы просто не сделали этого и не отпустили меня?

– Я хочу большего, миледи. Я подержу вас у себя в качестве любовницы, пока вы не наскучите мне. Ваш отец уже получил записку, в которой излагаются мои намерения. Он знает, что вы у сына Мартина Фоксворта, человека, похитившего

сердце его жены. Как, по-вашему, он отреагирует на известие, что его невинную дочь изо дня в день растлевает сын человека, которого любила его жена?

Алекса лишь молча смотрела на Адама, потрясенная силой ненависти, затаенной одним, пусть и большим человеком. Пятнадцать лет ненависти, направленной на ее отца и частично на нее. Адам стремился навредить отцу, но в конечном итоге пострадает дочь.

– Мой отец вам этого так не оставит, – заявила Алекса, воинственно подняв маленький подбородок. – Он уже наверняка сообщил королю, и в эту самую минуту за вами идет погоня.

Адам самодовольно ухмыльнулся.

– И кого же они ищут? Никто не знает, что новый лорд Пенуэлл – это Адам Фоксворт. В записке я назвался просто сыном Мартина Фоксворта. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Кроме того, скоро мы будем далеко от Лондона, и я позаботился, чтобы никто не узнал, куда мы направляемся.

– Если вы думаете, будто я сдамся без боя, вы глубоко ошибаетесь, – сказала Алекса, настороженно поглядывая на графа из-под опущенных ресниц.

Адам, которого явно позабавила эта реплика, усмехнулся:

– Ваше нежелание меня не слишком волнует, – с типичной мужской самоуверенностью заявил он. – Факт остается фактом: я пересплю с вами, когда мне будет угодно, и сделаю вас своей содержанкой. В свое время вас возвратят отцу целой и невредимой, хоть и бывшей в употреблении. Каждый раз, глядя на вас, он будет вспоминать, что я отомстил за смерть своего отца. Двух женщин, которых он любил, забрали у него, использовали Фоксворты – отец и сын.

– Вы с ума сошли!

– Конечно. Вы бы тоже потеряли рассудок, если бы вам пришлось пятнадцать лет ждать отмщения, позволяя нарастающей ненависти пожирать вас изнутри.

Застывшие в решимости суровые черты графа говорили Алексе, что он неумолим. Его не переубедить ни словами, ни поступками. «Овладеет ли он мною прямо сейчас?» – в отчаянии думала Алекса, медленно пятясь под его вожделеющим взглядом.

Но Адам только искривил губы в усмешке, безрадостной и глумливой.

– Не бойтесь, миледи, – с ледяной надменностью сказал он. – Всему свое время. Я возьму вас, где и когда мне будет удобно.

– Чудовище! Подлец! – разгоряченно выпалила Алекса. – Лучше уж переспать… с Лисом!

Не успев сказать это, Алекса пожалела о своих словах и зажала рот ладонью. Лицо Адама приняло ошеломленное выражение. Губы хмуро изогнулись книзу, а брови взмыли вверх.

– Неужели, сударыня? – язвительно спросил он.

Чувствуя извращенное удовольствие от того, что противостоит графу, и взирая на Адама с холодным презрением, Алекса энергично закивала. «Нет уж, этот дикарь меня

не запугает!» – поклялась она про себя.

Их взгляды встретились, и между ними пробежала смутная чувственная искра. Сила и самоуверенность Адама были восхитительны, поэтому Алекса с трудом перебарывала его харизму. Необузданные эмоции быстро подтачивали отвагу девушки, и она отвела взгляд. Адам усмехнулся, с удовольствием наблюдая, как Алекса борется за свое душевное равновесие.

– Завтра мы прибудем в пункт назначения, Алекса, – сообщил Адам, впервые назвав девушку по имени. – Мы покинем корабль вместе.

Не успела Алекса собраться с мыслями и расспросить графа подробнее о том, куда они плывут, как он исчез.

В тот вечер Мак принес Алексе поднос с аппетитной едой и пожелал спокойной ночи, предупредив, что весь следующий день будет занят, поэтому он не увидится с ней до того, как она покинет корабль.

– Куда меня везут, Мак? – с тревогой спросила Алекса.

– Уверен, Адам вам все расскажет.

– Адам! – насмешливо фыркнула Алекса. – Как вы можете смотреть сквозь пальцы на его проделки, если знаете, что он задумал?

Маку хватило совести покраснеть. Его лицо сделалось почти одного цвета с волосами.

– Я не стану вмешиваться, миледи. И не смог бы, даже если бы захотел. Если Адам что-то решил, никто не встает ему поперек дороги. Он пообещал мне, что плохо обращаться с вами не будут, и я ему верю.

– А что такое, по-вашему, изнасилование? Разве это не худшее из обращений?

Смущенно переминаясь с ноги на ногу, Мак не осмеливался посмотреть в глаза Алексе.

– Мне… очень жаль, леди Алекса, честное слово. Но у меня связаны руки. На прощание я бы посоветовал вам не сопротивляться Адаму. Он не так плох, как вам, по-видимому, кажется. Многие женщины позавидовали бы вашему положению.

– Тогда пускай забирают его себе! Я хочу вернуться домой и выйти замуж за Чарльза.

– Вы сможете выйти за Чарльза даже после… после…

– После того как я наскучу Адаму? Вы это хотели сказать?

– Прощайте, леди Алекса, – густо покраснев, сказал Мак. – Быть может, мы увидимся снова.

С этими словами он ушел.

Алекса опять осталась наедине со своими мыслями. Если до места назначения всего день пути, значит, они не слишком далеко от Лондона. Возможно, плывут во Францию или какой-нибудь отдаленный уголок Англии, где никому не придет в голову ее искать. Негодуя от несправедливости всего этого, Алекса приготовилась ко сну, разделась до нижней сорочки и забралась под простыни.

Бросив взгляд в сторону иллюминатора, она поняла – снаружи очередная ночь без луны и звезд, и вздрогнула при мысли о том, что едва не случилось вчера. Пока девушка на борту «Серого призрака», ей физически угрожает не один мужчина, а сразу двое. Глубоко вздохнув и попытавшись забыть о своем отчаянном положении, Алекса наконец уснула.

Дверь открылась бесшумно, однако звук повернувшегося в замке ключа пробудил Алексу от грез.

– Кто там? – дрожащим голосом спросила она. – Уходите, Адам!