Создатель чудес
Шрифт:
Старуха ушла.
– Где она? – спросил Вацлав.
– Она ушла сюда, – ответил Тим.
– Что, пешком по снегу?
– Да, у нас авария, мы перевернулись.
– Расскажите все по-порядку, – сказал Вацлав.
– Сейчас…
Тим явно не знал, с чего начать.
А он замечально играет, подумал Вацлав, мне даже кажется, что он не притворяется. Но я ведь с самого начала знал, что он вернется один.
Его снова поразила тяжеловесная мощь Тима.
– Вы занимались тяжелой атлетикой? – спросил Вацлав.
– Что? –
– Борьбой с кем?
В глазах Тима не отражалось ничего, кроме страха.
– Борьбой.
– У вас стальные нервы, – сказал Вацлав, – вас никогда не проверяли на детекторе лжи?
– Подождите, мы ехали по аллее, она была вся в снегу…
– А вы бы выдержали испытание на детекторе, – сказал Вацлав.
Тим снова оставил его слова без внимания. Либо он действительно верил в то, что говорил, либо он был гениальным актером. Вацлав впервые встречал такого непрозрачного человека.
По лестнице спустились трое заспанных, но встревоженных мужчин. Их вид говорил о том, что дежурная их здорово напугала. Самой старухи не было видно – похоже, что она нашла применение своей энергии и теперь решила перебудить весь санаторий. Один из мужчин нес фонарь.
Тим снова начал говорить.
– Сначала мы ехали по аллее; вы знаете, это там. Там по бокам деревья, их так пригнуло снегом, что нельзя было проехать.
– Пригнуло снегом?
– Ну да, они же тонкие. Приходилось ударять и отъезжать, тогда они выпрямлялись. Мы ехали поверх снега и продавливали дорогу. Если бы мы попробовали ее расчищать, мы бы сразу застряли.
– Понятно, – сказал Вацлав, – а дальше вы свернули налево.
– Да, налево. Снег шел так сильно, что фары почти не помогали видеть. Мы чуть было на сорвались. Мы остановились на самом краю, потому что Маргарет увидела внизу что-то черное. Оказалось, что в метре от нас пропасть, а внизу растут деревья.
– Слава Богу, – сказал один из мужчин, – но вам не стоило ехать так далеко.
– Да, но Маргарет, ей было так весело. Она сказала, что еще никогда не видела такого снега. И она меня просила, вы понимаете… Я тоже никогда не видел…
– Не сомневаюсь, – сказал Вацлав, – что же дальше?
– Дальше мы ехали по краю обрыва, – продолжал Тим, – и я сбрасывал снег вниз. Я не хотел, но она просила меня. Ей все было интересно. Я не мог ей отказать. Она так развеселилась; она была как пьяная.
– И, к тому же, она все время вас целовала. Я бы тоже не смог отказать, – сказал Вацлав.
Тим взглянул на него, но оставил реплику без внимания.
– Потом мы повернули обратно, но немного потеряли направление. Мы решили не очень спешить. Маргарет попросила меня сделать дорожку. Понимаете, она никогда не видела, как это делается. Я сказал, что мы не пройдем, но она просила. Я не мог отказать. Я сделал гору снега в два раза выше машины, наверное. Она сказала мне ехать вперед. Я сказал, что мы или совсем застрянем, или перевернемся. Но она просила.
– И вы застряли, а она ушла пешком просить о помощи?
– Нет, мы перевернулись, повалились на бок. Дверца была сверху и выйти могла только она. Я не мог, мне мешало кресло. Мы упали так мягко, что ничего не сломалось и не разбилось. Только меня прижало креслом, и я не мог двигаться.
– И тогда она ушла?
– Она не хотела, но я попросил ее. Она сказала, что скоро вернется, позовет людей, чтобы меня вытащили. Бульдозер, конечно, все равно бы остался лежать. Это было очень давно, но она не вернулась. Я боюсь, что она сбилась с дороги.
– Она не могла сбиться с дороги, – сказал Вацлав, – потому что могла бы идти только по следу бульдозера. Но она могла сорваться вниз. Вы об этом подумали?
– Только сейчас. Когда я возвращался, я думал, что она здесь. Она здесь?
– Ее здесь нет и не было. Она не возвращалась.
– Я ее долго ждал и начал замерзать, – продолжал Тим, – потому что лежал на холодном. Но не это главное. Я посчитал, что ей нужно минут сорок, чтобы вернуться, а ее не было больше часа. Я волновался.
– И что же вы сделали?
– Я выломал второе сидение, чтобы выйти. Я понимал, что это большой ущерб и придется платить, но я не мог больше оставаться там. Когда я шел обратно, я не видел ее следов, совсем не видел, их совершенно занесло снегом. Я оставил фары включенными, иначе мы бы не смогли найти машину; ее, наверное, тоже занесло.
По лестнице спустились еще четверо.
– Нас девять человек, – сназал Вацлав, – сейчас мы переоденемся и через десять минут собиремся здесь. Возьмите фонари, если они у вас есть. Одевайтесь теплее, это надолго.
12
Они искали Маргарет до трех часов ночи. Конечно же, их поиски были бесполезны. Вацлав предполагал это с самого начала, но он хотел понять, как именно все произошло. Если Тим убийца, то он мог бросить тело в любом месте, но недалеко от полузасыпанной сейчас колеи. Вацлав постоянно шел рядом с ним и говорил. Тим отвечал, но голос не выдал его ни разу. Тим серьезно волновался только однажды – тогда, когда они вышли к обрыву, и внизу действительно затемнела размытая масса соснового леса. Но это волнение ничего не означало – никакой человек не остался бы спокоен, стоя здесь.
– Если… Если бы она упала, – сказал Тим, – как вы думаете, она могла бы остаться в живых?
– Только если бы упала в глубокий снег, – ответил Вацлав.
В голосе Тима была надежда. Невозможно так артистично врать. Весь его восьмилетний опыт не давал Вацлаву ни одного намека, ни одного сомнения в правдивости этого человека.
– Но снег здесь действительно глубокий. Тогда она спаслась?
– Там внизу острые камни и почти нет ровного места, – сказал Вацлав. – Вам не стоит слишком обнадеживать себя.