Создатель чудес
Шрифт:
– Да.
– У тебя дейстительно болела голова?
– Нет, но сейчас болит.
– Хочешь, я сниму боль?
– Как ты это сделаешь?
– Просто проведу рукой.
– И боль исчезнет?
– И боль исчезнет.
– Неправда, боль не может просто исчезнуть. Наверное, есть закон сохранения боли.
– Часть боли я заберу себе.
– Тогда я не хочу.
Она сидела на кровати и говорила, глядя в сторону; она еще ни разу не подняла на него глаза. Ее волосы рассыпались по плечам. Ему не нравились ее волосы, не нравился затененный контур лица,
– Я хочу забрать себе твою боль, – сказал он. – Даже твоя боль будет моим счастьем.
Она подняла глаза, и он почувствовал, что погружается в водоворот. Она заговорила так тихо, что ему пришлось читать движения губ.
– Кто ты? Я тебя совсем не знаю. У тебя славянское имя – почему? Почему ты появился в моей жизни? Чем была твоя жизнь до меня?
– Ничем. Жизнь началась с момента нашей встречи.
– Это слова, которые говорят всем женщинам.
– Да, но никогда они не были так правдивы, как сегодня.
– Я не выходила весь день, мне было так плохо, я не знаю отчего. Расскажи, что произошла сегодня?
– Сегодня начался роман. Помнишь Уолеса?
– Такого огромного – еще бы!
– У него любовь с одной девчонкой. Кажется, это любовь с первого взгляда и на всю жизнь.
– Как им повезло…
– Нам повезло намного больше.
– А ты не боишься?
– Я боюсь только одного – если сейчас постучат в дверь…
В дверь постучали.
Нора улыбнулась и встала.
– Вот видишь. Придется открыть. Угораздило же меня встретить человека, который предсказывает будущее.
Она открыла дверь.
7
По дороге в операционную ему рассказали обо всем, что произошло. Никакого сомнения, обыкновенный несчастный случай. Вечером около пяти, в санатории ненадолго отключилось электричество. Неполадки на станции, возможно, из-за погоды. Человек находился один в комнате и смотрел телевизор. Когда телевизор отключился, он, скорее всего, решил проверить в чем дело. В комнате еще было достаточно светло. Его сестра рассказала, что он хорошо разбирался в электронике и вообще в электроприборах.
– Его сестра? – Вацлав сразу все понял.
– Да, сейчас она в операционной. Ее брата все же пытались спасти, хотя с самого начала было понятно, что это безнадежно.
– Ее зовут Маргарет?
– Да.
– Тогда я знаю, о ком вы говорите. Как она перенесла несчастъе?
– Она вела себя очень спокойно. Но на всякий случай…
– На всякий случай вы послали за мной и правильно сделали. Моя помощь может понадобиться.
Тело лежало на операционном столе. Похоже, что никто не знал, что с ним делать дальше. За последние тридцать лет никто не умирал в санатории. Тело было накрыто простыней – все, кроме лица. Кожа лица казалась желтой, даже в голубоватом свете бестеневой лампы. Лицо покойного было холодным и бесстрастным – таким же, каким оно было сегодня утром. В комнате толпились человек шесть из персонала и несколько отдыхающих. Маргарет с Тимом стояли чуть в стороне. Вацлав подошел к ним.
– Тимоти Уолес?
– Да.
– Что вы здесь делаете?
– Я помогал перенести тело. И мы с Маргарет…
Он выглядел несколько растерянным.
– Так странно, – заметил Вацлав, – я говорил с покойным сегодня днем. Он рассказывал много интересного. Он говорил о себе, о Маргарет, о вас обоих. И знаете, чем закончился наш разговор?
– Чем же?
– Он сказал, что боится. Боится, что с ним случится несчастье. Он сказал, что если с ним что-нибудь произойдет, то Маргарет останется совсем одна.
Маргарет начала тихо плакать
– Он именно так и сказал?
– Да, и, знаете, меня почему-то поразили его последние слова. Я веду дневник, куда записываю в основном клинические наблюдения. Но не только их. Я подробно записал весь наш разговор. И вот, спустя несколько часов, этот человек мертв.
– В наше время редко встретишь кого-нибудь, кто ведет дневник, – сказал Тим.
– Да, но это часть моей работы. У меня уже заполнены четыре тетради, недавно я начал пятую – это наблюдения за несколько лет. Я храню их в кабинете и иногда записываю что-нибудь новое.
Маргарет вмешалась в разговор. Сейчас она снова успокоилась. – Вы дадите нам это прочитать?
– Да, но не сегодня и не завтра. Вам нужно прийти в себя. Вы с братом были очень близки?
– Нет, не очень. Но, когда я увидела его…
– Вы вели себя очень сдержанно.
– У меня внутри будто все окаменело. Я никогда не видела смерть так близко. Я просто не знала, что делать; мне все время казалось, что я делаю что-то не то. Я хотела плакать, но не могла. Это плохо?
– Так всегда бывает, – ответил Вацлав.
Он помолчал и добавил: – Я видал смерть, но я тоже был поражен. Ведь он словно предчувствовал свою смерть. Как вы думаете, возможно ли предчувствие смерти?
– Нет, – вмешался Тим, – но возможны совпадения. Иногда самые невероятные совпадения.
– Вы тоже это замечали?
– Да.
– А я знал это с самого детства, – сказал Вацлав, – и это меня очень интересовало. Я хотел бы поговорить с вами завтра. А с вами, Маргарет, особенно.
Он отошел к столу. Лицо покойного уже было накрыто белой тканью. От человека осталась только тайна, известная немногим, и опасность, грозящая тем, кто эту тайну знает.
– В комнате осталась кошка, – сказал кто-то, – когда я уходил, она забилась в угол и шипела. Кошки тоже чувствуют, когда приходит смерть.
Вацлав коротко переговорил с нужными людьми и вышел.
Он вошел в комнату № 16, где произошло несчастье. Дверь была открыта, сейчас комната никого не интересовала. Он подошел к столу. На полированной поверхности лежал листок бумаги с неровно оборванным краем. Лампа над столом была включена. Он присел и посмотрел на отражение лампы. Лак на поверхности стола был аккуратно протерт – нет ни одного отпечатка пальца, локтя или ладони.