Создатели небес
Шрифт:
– Он заверил меня, что получил ваше разрешение, – пробормотал Латт. – Он сказал, что это будет хорошей подготовкой перед тем, как он получит собственный…
Взгляд Фраффина остановил его на несколько секунд, но потом он продолжил:
– Он сказал, что самке это понравится.
– Но ведь она была без сознания, – напомнил Фраффин.
Латт кивнул согласно.
«Почему она была без сознания? – подумал Фраффин. В нем снова начала расти надежда. – Что он может сделать? Он же в наших руках! Какой же я идиот, если поддаюсь слепой панике!»
Рядом с Латтом экран контрольного селектора сменил желтый свет на красный, потом дважды мигнул. Прибор издал громкое гудение и создал в воздухе круглое лицо Инвик. Черты лица врача корабля выражали озабоченность. Она пристально посмотрела на Фраффина.
– Вот ты где! – воскликнула она. Ее взгляд метнулся к Латту, потом осмотрел платформу и вернулся к Фраффину. – Он уже улетел?
– Забрав с собой женщину, – ответил Фраффин.
– Но он так и не прошел омоложение! – удивилась Инвик.
Лишь через минуту Фраффин смог обрести голос:
– Но все остальные… он… ты… – И снова он почувствовал слабую дробь барабанов внутри себя.
– Да, все остальные немедленно отправлялись к Омолаживателям, – согласилась Инвик. – Поэтому я и считала, что он сам позаботится о себе. Ведь ты же заботишься! – В ее голосе слышался гнев. – Разве можно было предположить другое?! И в архивах нет никаких записей о нем. Он не прошел сеанса омоложения!
Фраффин судорожно сглотнул в пересохшем горле. Просто немыслимо! Он почувствовал необычайное спокойствие, словно прислушивался к движению солнц, лун, планет, существовавших в его жизни, но уже забытых. Не прошел сеанса омоложения! Время… время…
– Оно наконец пришло… – начал, запинаясь, говорить он хриплым шепотом, однако Инвик перебила его:
– Один из моих помощников видел его с женщиной совсем недавно и предупредил меня. Физическое состояние Келексела заметно ухудшилось.
Фраффин почувствовал, что ему стало трудно дышать. В груди ныло от боли. Не прошел сеанса омоложения! Если Келексел уничтожит все следы женщины… Но он не сможет! На корабле историй сохранились все записи его связи с этой туземкой. Но если Келексел уничтожит ее…
Латт потянул Фраффина за мантию.
В ярости Фраффин повернулся:
– Что тебе нужно?
Латт, наклонившись, отступил на шаг и посмотрел на Фраффина.
– Достопочтенный Режиссер, сообщение… – Латт дотронулся до прибора связи, прикрепленного сбоку на его шее. – Катер Келексела замечен на поверхности планеты.
– Где?
– В районе проживания женщины.
– Они еще видят его?
Фраффин затаил дыхание.
Латт несколько секунд слушал, а затем покачал головой.
– Корабль был замечен перемещавшимся без защитных экранов. Обнаруживший его наблюдатель запрашивает, чем было вызвано такое нарушение правил безопасности. Но сейчас он уже потерял корабль из виду.
«На поверхности планеты!» – подумал Фраффин.
– Задействуйте все другие средства! – резко приказал он. – Отдай лично приказ каждому пилоту. Этот катер должен быть найден! Должен быть найден!
– Но… что нам делать, когда мы найдем его?
– Женщина, – напомнила Инвик.
Фраффин бросил взгляд на лишенную тела голову, транслируемую контрольным селектором, потом перевел взгляд на Латта.
– Да, женщина. Вы возьмете ее и доставите ее сюда. Она – наша собственность. А уж затем мы договоримся с этим Келекселом. Никакой самодеятельности, понятно? Доставь ее мне!
– Если смогу, достопочтенный Режиссер.
– Очень советую тебе постараться как следует, – произнес Фраффин.
18
Фурлоу проснулся после первого же щелчка будильника и сразу же отключил его до того, как он начал звенеть. Он приподнялся на постели, борясь с сильным нежеланием окунаться в проблемы, которые несет с собой новый день, обещавший ему очередную адскую пытку в госпитале. Уили будет пытаться раздавить его и не успокоится до тех пор, пока… Фурлоу глубоко вздохнул. Когда держаться больше будет невмоготу, ему придется уйти с работы.
Общество помогало ему принять это решение – анонимные письма от сумасшедших с угрозами, телефонные звонки. Он стал изгоем.
Специалисты-профессионалы вели себя совсем по-другому. Среди них – Паре и старый судья Виктор Веннинг Гримм. Их поступки в суде и за его пределами, казалось, следовало помещать в разные отделения, тщательно изолированные друг от друга.
– Все уляжется, – говорил ему Гримм. – Пусть только пройдет некоторое время…
– Ничего, Энди, – успокаивал его Паре, – в чем-то выигрываешь, в чем-то проигрываешь.
Фурлоу тщетно пытался разгадать, испытывают ли они хоть какие-нибудь эмоции в связи со смертью Мерфи. Паре был приглашен на казнь, и в суде говорили, что он советовался с друзьями, идти ему или нет. Впрочем, добрые чувства победили. Ему советовали не проявлять себя слишком безжалостным.
«Зачем я пошел? – задал себе вопрос Фурлоу. – Неужели хочу посыпать соль на раны?»
Но он знал, почему пошел, смиренно приняв приглашение осужденного посмотреть, как тот умрет. И также он тешил себя надеждой, что, возможно, сможет увидеть там наблюдателей, их висящий в воздухе летательный аппарат.
И они… или это была иллюзия… находились там.
«Есть ли они в действительности? Существуют ли они там на самом деле?»
– стучала одна мысль у него в голове. А потом возникла другая: «Рут, где ты?» Он чувствовал, что если ей удастся вернуться и все объяснить, галлюцинации прекратятся.
Его мысли вновь вернулись к казни. Потребуется не одна неделя, чтобы стереть из памяти это воспоминание. Он помнил беспокоящие его звуки: лязг металла о металл, шарканье подошв, когда охрана прибыла вместе с Мерфи на место казни.