Созерцатель скал
Шрифт:
– Значит, и водорослей там нет?
– Водоросли растут только на той глубине, куда доходит хоть сколько-нибудь солнечных лучей.
XIV. На северные берега
За усиленной работой незаметно летело время. Две недели прошло, как экспедиция жила на Ушканьих. За этот период сделали много интересных наблюдений над планктоном, произвели несколько исследований грунта и состава воды. За все время мимо островов не прошло ни одного судна. Между тем самые необходимые съестные припасы, как мука, крупа, и у смотрителя и у экспедиции близились к концу.
Надо было что-то предпринимать.
Узнав, что профессор собирается съездить обследовать северные берега, находящиеся там реки и «соры» [20] , смотритель просил его завезти к устью Верхней Ангары девушку и жену. Алла должна была остаться в зимовье у отца, а жена смотрителя, закупив припасы и погостив недели две в зимовье, дождаться там возвращения экспедиции после работ и с ней вернуться на Ушканьи острова. Булыгин охотно на это согласился.
Пуститься к устью Верхней Ангары на паруснике было делом крайне рискованным, и в обычных условиях на него не пошли бы. Но погода стояла все время тихая. Пароходов ждать не приходилось. Кроме того, присутствие Созерцателя скал вселяло во всех твердую веру в благополучный исход предприятия.
20
Соры – лагуны.
Два дня прошли в сборах. Все коллекции экспедиция оставляла на острове на сохранение смотрителя маяка.
Воспользовавшись попутным ветром, в ясный июньский день «Байкалец» отплыл от Ушканьих островов.
Говорят, есть какие-то предчувствия, которые, хотя смутно, шепчут человеку в решительные минуты жизни, что его ожидает беда или радость.
На этот раз, в ясный чудесный день, над лазоревыми водами Байкала предчувствия молчали.
Все прощались на месяц. Ничто не говорило о тех злоключениях, что ждали экспедицию.
«Байкалец», пользуясь попутным ветром, направился на север.
– Что это такое? – изумленно воскликнул Тошка, указывая на какой-то серо-желтый налет на воде, плававший во многих местах вдоль береговой линии целыми островками.
– Точно цветочная пыль!
– Она и в воздухе носится!
– Словно с воды летит в самом деле, – раздались один за другим удивленные голоса. – И воздух стал какой-то несвежий.
– Море цветет, – таинственно сказал Попрядухин, = Вот и там, и там, – показал он веслом по разным направлениям.
– Неужели Байкал может цвести, как какой-нибудь пруд? – не поверил Тошка.
– Это морской цвет, – подтвердила девушка. – Я тоже видала. Каждое лето море цветет.
– В конце июня, в июле к берегу этого цвета массу прибивает, – уверял Попрядухин. – Двадцать восемь лет здесь живу.
– Что ж, по-твоему, вода цветет, что ли? – спросил удивленно Федька.
– А уж это не моего ума дело, – ответил сердито Попрядухин, заметив улыбку профессора и пересаживаясь к рулю. – Я полагаю, что не иначе, как вода. А по-ученому, может, и не так. Наука! – он с презрением плюнул на дно лодки. – У нас в Охотске исправник про такую науку говорил...
Все истины охотского исправника были настолько непристойны, что профессор не дал старику привести при женщинах мнение любимого авторитета. Он перебил его, сказав, что это интересное явление.
– На этот раз необыкновенный факт «цветения Байкала» все путешественники обращали внимание – Паллас, Георги, Гмелин [21] и другие. Некоторые предполагали, что это подымается на поверхность цвет водорослей. Позднейшее микроскопическое исследование показало, что это не так. Тут нет ничего таинственного и мистического. Вы слыхали о так называемых серных дождях? – спросил он ребят. – Нет?.. Ну, тогда вот что... Случалось вам, – обратился он к девушке, – при скитаниях по лесу, пробираясь среди хвойных деревьев, видеть цветочную пыль сосны или кедрового сланца? Ага! Вспомнили? Хвойные деревья дают массу цветочной пыли; она иногда покрывает целым слоем почву, а при сильном ветре даже уносится и падает иногда в виде «серного дождя». Эта пыль, что вы сейчас видите плавающей на воде, и есть цветень хвойных деревьев, занесенный на Байкал и накопленный около берегов.
21
П. С. Паллас, И. Г. Георги, Гмелин – известные русские путешественники и ученые XVIII в. Академик Гмелин, работавший в составе Второй Камчатской экспедиции (1732-1743 гг.), составил первое научное описание Байкала.
В 1771-1772 гг. академик П. С. Паллас возглавил экспедицию по изучению озера. Его спутник академик И. Г. Георги занимался вопросами фауны Байкала.
– Наука! – презрительно повторил Попрядухин, выслушав объяснение, и сплюнул на дно лодки. – Сосна и кедр, – сказал он язвительно, помолчав, – цветут в мае, в июне, а Байкал – в конце июня, в июле. Как это такое?
Профессор улыбнулся.
– На Байкале многие растения и деревья цветут значительно позже, смотря по тому, на каком склоне гор и в какой части берега находятся.
Попрядухин хмыкнул.
– Зачем вы обследуете озера около Байкала? – задала вопрос девушка. – Разве фауна там не такая же, как в нем?
– Там обычные пресноводные сибирские виды. А то, что иногда находится чисто байкальского, это в виде исключения. Типичные байкальские формы водятся только в Байкале да в Нижней Ангаре. Фауна его, как я вам говорил, настолько своеобразна, что в науке установлен особый отдел – Байкальский, как есть отдел Кавказский, Алтайский. Эта фауна носит морской характер.
– Скажите, вопрос о происхождении Байкала теперь разрешен? [22]
– Ученые еще спорят.
– Разве присутствие морской фауны не достаточно для разрешения загадки? – спросил Тошка.
22
Вопрос о происхождении Байкала является спорным в науке, имеется несколько направлений, выдвинутых крупнейшими его исследователями. Многие ученые считают, что Байкал – сравнительно молодой водоем и не соединялся с морем. В нижнетретичное время в южной и средней части современного Байкала в результате тектонических движений образовалось сначала три озера. Образование больших глубин в Байкале и его оформление в современных очертаниях геологи относят ко времени между миоценом и четвертичным периодом. Открытым вопросом остается также вопрос о байкальской «морской фауне». Многие ученые считают, что нерпа и омуль попали в Байкал из Северного Ледовитого океана по системе рек. Остальные «морские» животные, встречающиеся только в Байкале, произошли от предков обитателей пресноводных водоемов, и вследствие особенностей глубоководного Байкала сильно изменились.
– Оно объясняется по-разному. По мнению одних, это происходит потому, что Байкал является реликтовым, то есть остатком моря, часть которого он составлял, Ледовитого океана. Другие возражают, ссылаясь на то, что морские формы могли проникнуть в Байкал и другим путем, например, путем перенесения их из Сарматского моря.
– А разве не могли они зайти по рекам из Ледовитого океана?
– Он не соединен с Ледовитым океаном сколько-нибудь значительным прямым путем. Но если допустить как-нибудь, что так могли проникнуть омули, то присутствие нерпы совершенно не поддается объяснению. Сколько мы знаем о жизни этих животных, еще не было примеров, чтобы они так далеко заходили от океана и поднимались по рекам. Наконец, их ни разу не видали ни в Енисее ни в Нижней Ангаре.
– Знаете, – воскликнул Тошка, глядя на разложенную перед собой карту, – что мне пришло в голову? Верховье Лены очень близко к реке Анге, впадающей в Байкал. Ведь во время какого-нибудь громадного наводнения они могли слиться, и часть рыб и нерп переплыла в Байкал. Так же и другие морские животные. А там уж они приспособились в байкальской пресной воде. Может быть, этим и объясняется, что, наряду с пресноводными формами, там живут чисто морские.
Профессор улыбнулся.
– Молодец! Ты высказал мнение ученого Пеллье. Но это, конечно, только предположение. Таким же предположением может служить, что произошел какой-нибудь переворот на поверхности земли около Байкала пли еще какой-нибудь необыкновенный, неизвестный науке случай, вне обычных ее расчетов.