Сожги меня снова
Шрифт:
Последним, что она успела осознать, была чёрная тень, закрывающая её от света, и невыносимый холод ночного воздуха, поглощавшего её последние крики страха. Мгновения позже, когда её мир стал вечным мраком, не оставалось больше ничего – лишь труп зловещего спокойствия, окруженный шёпотом деревьев, которые, казалось, были свидетелями её исчезновения. Чёрная машина, ускользнувшая в ночь, оставила лишь мрак и тихий шёпот ветра, как будто сама природа оплакивала потерю невинной души.
Когда она очнулась, мир вокруг нее оказался настоящим адом. Она была привязана к скрипучему медицинскому креслу, из которого
Запах затхлости пронзал ноздри, проникая в каждую пору ее кожи, смешиваясь с дымким ароматом того, что осталось от человеческой жизни. Она ощутила, как холодный пот выступил на ее лбу, когда, взглянув вниз, поняла, что она не только связана по ногам и рукам, но и одета всего лишь в тонкую черную блузку, которая казалась неуместной на фоне ее бледной, почти призрачной кожи.
Она начала паниковать, дергаясь и пытаясь освободить руки и ноги, но каждая попытка только усугубляла это чувство беспомощности, будто веревки сжимались еще крепче. Внезапно, из темноты, как невидимый шевелящийся ужас, появилась черная фигура в длинной мантии, в которой не было видно и лица – капюшон прятал все черты, подчеркивая ее зловещую ауру.
– Что вам надо? – закричала она, изо всех сил надрывая голос, но лишь пустота ответила ей эхом, словно сам воздух, испуганный ее криками, быстро удалялся.
Отчаяние охватило ее, и снова она выпалила, уже почти всхлипывая:
– Отпустите меня!
Слезы катились по ее щекам, смешиваясь с жгучим чувством безысходности. Фигура в черном стояла молча, лишь слегка покачивая руками, как будто бы сама смерть приближалась к своей жертве. Наконец, она сделала шаг вперед, держа острый предмет, сверкающий в тусклом свете, который излучал лишь легкий блеск, словно свет, пробивающийся сквозь облака.
Этот методичный подход не предвещал ничего хорошего. Рука в черной перчатке безжалостно распахнула тонкую ткань ее блузки, обнажая нежную, хрупкую кожу, на которой виднелись легкие укусы страха. Все внутри нее заскрипело от волнения, когда эта рука начала пересекать линии ее тела, будто рисуя мрачный рисунок на прекрасном холсте.
И вот, в тот момент, когда острый предмет коснулся ее груди, девушка захотела закричать, но шок лишил ее голоса. Он пронзил ее, как стрелы в самые темные уголки ее души, и мгновение спустя холодный металл разорвал кожу, вскрывая грудную клетку. Непередаваемая боль заполнила все ее существо, отнимая дыхание. Перед ее глазами размывалось все, что она знала – свет, цвет, жизнь, всё стало чем-то далёким и несуществующим.
Она хотела закричать, но вместо звука раздался лишь стон, глухой и полный страха. И вдруг, с неописуемой яростью, фигура в черном вонзила руку в ее грудь, вырывая из нее сердце. Боль совершенно очистила ее разум, и в долю секунды девушка ощутила, как жизнь покидает ее, как будто эта рука за собой увлекала все, что она когда-либо знала о счастье и мечтах.
Она закрыла глаза, погружаясь в бесконечную тьму, ощутив, как вокруг нее разливается невидимая, неумолимая тень. Этот безмолвный ужас заполнил ее сердце страхом, который не отпускал. В тот миг,
Глава 6
Йен
В каждом мраке есть капля света. Мы просто не всегда умеем её увидеть.
Чертов звонок разбудил меня в пять утра своим настойчивым звуком. Я резко сел на кровати, потирая глаза и проклиная весь этот мир за его вторжение в мой сон. Какой глупый способ начать день. Потянул руку к телефону, не глядя на номер, что звонил.
– Алло, – сонно произнес я.
– Нашли еще один труп, – бесцеремонно произнес голос моего напарника Сэма в трубке. Никакого «привет», никаких «как дела» – просто прямо по делу
– Где? – разозлился я, окончательно проснувшись.
– В центральном парке, – ответил Сэм.
– Жди, скоро буду, – проворчал я, бросив телефон на кровать.
Я быстро собрался: надел черную рабочую форму так, что пуговицы чуть не разлетелись по всей комнате, и в резком движении натянул ботинки. Чувствовал, как в груди зреет раздражение. Почему, черт возьми, это всегда происходит с утра?
Выскочив из квартиры, я направился к стоянке. Утренний воздух был холодным и свежим, что, к счастью, чуть бодрило. Запрыгнув в машину, я завел мотор. Зарядка придаёт ощущение контроля, даже если жизнь сегодня не на стороне.
Фары резво осветили темный путь, срезая предутреннюю тьму. Я врубил радио, но звук только мешал сосредоточиться. Вместо этого я просто сконцентрировался на дороге впереди, улавливая лишь вспышки окружающих фонарей и силуэты деревьев, которые как призраки мелькали мимо.
Когда подъехал к центральному парку, первое, что бросилось в глаза, – это группы полицейских, обтянутое желтой лентой место преступления и несколько зевак, стоящих в стороне и обсуждающих увиденное. Они расцепили рты, с трудом веря в то, что происходит утром, пока верные деревья наблюдали за всем этим, чуть шурша листвой. Удивительно, как человеческое любопытство всегда перебарывает страх.
Солнце только начинало подниматься над горизонтом, когда я вышел из машины и быстро направился к Сэму и судебно-медицинскому эксперту. Они стояли рядом, глядя в тусклый свет утреннего мрака, и о чем-то обсуждали. Сэм выглядел так, будто сам не спал, его глаза были обведены темными кругами, а его лицо отражало смесь усталости и профессиональной настороженности. Когда я подошел ближе, они оба обернулись ко мне, ожидая ответов на вопросы, которые у меня не было.
– Рад видеть тебя таким чудесным утром, – сказал он с легкой усмешкой, но успел зевнуть, что выдало его усталость.
– Да уж, такие встречи всегда радуют, – пробормотал я, не скрывая недовольства. Я не был настроен на шутки, даже в такие моменты. – Что у нас?
Сэм кивнул в сторону огражденного участка. Я взглянул на место происшествия: призрачные огни полицейских маячков ярко контрастировали с темными тенями деревьев, создавая зловещую атмосферу. На землю легла утренняя прохлада, и я почувствовал, как мурашки пробежали по коже.