Сожги мое сердце

Хрусталь Марина

– Слышал. Там мутная история, Хьял, я особо не вникал. Они не родные сёстры, а сводные. Присцилла ее изгнала. Сам знаешь баб, что-то не поделили и разругались. А потом она пропала и нагуляла этого мелкого дьявола. От кого – никто не знает. Назад вернулась только наша зеленоглазая бестия.

– Бред какой-то, – Хьял снова приложился к рогу. – Королева убедила нашу девочку в том, что ее родителей убили охотники.

– Да какая разница?

Аскар еще долго и много говорол, обвиняя Хьяла в том, что он умудряется жить на свете очень много лет и быть слишком доверчивым. Напоминал, что ведьмы – воплощение лжи. Неоднократно сообщал, что порой врут так качественно, что сами в это верят.

Да, ведьмы и маги черпали силу в пороках. Именно поэтому дракону они были столь противны: исказил дар Богов, изгадили его, украли и преобразили. Это могло привести к катастрофе.

– А знаешь, что… – прорвался голос Аскара сквозь размышления. – Ты бы трахнул эту ведьму, что ли. И тебе сразу полегчает. Я видел, как ты на неё залюбовался. И нам всем жить станет проще, ее кровь станет полезной, дотащим ее до жрецов, а они там сами уже разберутся.

Хьялмару даже отвечать не хотелось. Он морально не был способен принудить девушку к близости, был редким честоплючем и яро берег свое так называемое эго. Но отрицать, конечно, не мог. Он действительно залюбовался на ее танец, пусть и не хотел себе в этом признаваться.

41

Все ещё спотыкающийся Аскар плелся куда-то в самый верх по узкой чугунной лестнице, промахиваясь между ступенек. И виверн совсем не удивился, когда они подошли к маленькой деревянной дверце чердака одной из башен. Охотник остановился и постучал.

– Тук-тук, кто там? – тоненьким голоском пропел охотник: – Это я! Твой принц! – уже своим низким басом сам себе ответил он. – О, тогда заходи! – снова запищал Аскар и, закончив своё представление, довольно улыбнулся: – Ну вот, Хьял, теперь все условности соблюдены, как ты любишь!

И одним ударом вынес и без того шаткую дверь. Виверн вздохнул, перешагнул поваленную дверь и вслед за охотником шагнул в спальню. Одна незамысловатая мудрость, усвоенная Хьялмаром, гласила, что пока Ас вдоволь веселится, он вполне безопасен для окружающих. А вот если ему помешать, он перевернет мир и весело станцует на его останках.

– Мы пришли продолжить просмотр твоих плясок! – кричал охотник в темноту. – Хьял, зажги свечи, пожалуйста, я не могу разглядеть эту прелесть!

В общем, Хьял, ни слова не говоря, махнул рукой в сторону свечей. Несколькие зажглись, одна расплавились до самого основания, и он скорбно на нее смотрел. Этот простенький фокус только что дал понять, что виверн сильно пьян.

Девушка поднялась на постели. Широко распахнутые глаза горели нечеловеческой ненавистью.

– Он шутит, – поспешил сообщить Хьял, а потом, подумав, добавил: – Наверное.

– Да? Как жаль, а то я всегда готова ублажить ваш взор! Вы только скажите, Ваше Величество, лично для вас станцую! И спою! И все что скажите!

– Вот! – тут же ткнул в неё пальцем охотник. – Я ж тебе что говорил? А ты – недотрога, недотрога!

– Он снова шутит, – уже не слишком уверенно повторил виверн.

– А я нет… – зло прошипела Калиссия.

Охотник продолжал сотрясать своим пальцем, настойчиво тыча им в сторону девушки. Он отчаянно состраивал на лице то одно многозначительное выражение, то другое, но все они кричали об одном: девка готова, я отвернусь, а ты тут по-быстренькому делай из нее женщину.

– Ваше Высочество, – едва справился с этим труднопроизносимым словосочетанием Хьял, поэтому остальные старался говорить покороче. – Одевайтесь. Вы нам нужны.

– Обоим сразу? – вскинув бровь, уточнила она.

– Да, – без задней мысли кивнул Хьял, и охотник заржал, как конь.

– Я так не согласна.

– Эх, – вздохнул Аскар и, бесцеремонно подхватив ее с постели, потащил в коридор.

– Аскар, давай как-то понежнее, что ли… Она же девушка.

Виверн вышел вслед за другом, задумался. Поставил на место дверь, попытавшись ее закрыть. Проследил, как она снова падает в комнату, несмотря на все его усилия и, вздохнув, оставил все, как было. Охотник, очевидно, не собирающийся быть нежнее, демонстративно развернулся и швырнул девушку чуть ли не не на пол. Виверн едва успел ее поймать.

– Я уверен, она может идти сама. Я видел. Она умеет, – сообщил он в спину удаляющемуся Аскару.

– Сами босиком ходите по холодному полу! – схватив его за воротник, ответила Калиссия.

Хьялмар опустил взгляд на свои ноги, убедился в том, что он, собственно, как раз босиком. Попытался вспомнить, где оставил свои сапоги. С задачей не справился, и потому просто поудобнее перехватил соскальзывающую из рук ведьму.

– Ас, где твои покои? – он огляделся по сторонам.

Виверн даже не мог понять, в какой части замка находится. Аскар остановился и напрягся, почесав голову:

– Где-то там! – и, уверенно указав во все стороны одновременно, продолжил свой путь.

Виверн перевел взгляд со спины впереди идущего друга на разомлевшую в его руках ведьму. Наверное, опять будет говорить, что он слишком горячий, и жар его кожи напоминает ей о кострах.

“Хороша, чертовка”, – как-то даже безнадежно подумал мужчина, вглядываясь в идеальные черты ее лица.

Он шагал с девушкой так уверенно, будто совершенно не пьян. Калиссия была… очень приятной на ощупь, и мужчина далеко не сразу понял, что не испытывает и малейшего дискомфорта от ее прикосновений. Хотя все ведьмы с их грязной магией, измененной внешностью и пропитанные похотью всегда вызывали, скажем так, стойкое желание помыться.

А эта ничего. Приятная. Хьял облизнулся.

– О! Вроде, эта! – возвестил охотник и в своей манере манере ногой толкнул дверь.

За ней послышалась ругань. Аскар резко закрыл дверь, обрывая поток брани.

– Спокойной ночи! Извини, девку не отдадим, виверн не разрешает! – зачем-то сказал он, ещё раз туда заглянув. – Значит, следующая. Я знаю этого парня! – так радостно воскликнул Аскар, что даже Калиссия не выдержала и затряслась от смеха.

42