Сожжение Просперо

Абнетт Дэн

Бой на секирах представлял собой сложный и трудоемкий танец. Он выглядел куда проще и безжалостнее боя на мечах, но в некоторых аспектах был более утонченным, нежели фехтование мечника. Кромка секиры могла нанести большее повреждение за меньший промежуток времени, нежели лезвие меча. Бой на секирах состоял из замахов и вращения, постоянного движения и уклонений, выбора подходящего момента для удара. Суть его заключалась в том, чтобы предвидеть ошибку врага, словно хороший игрок в регицид, за три или четыре хода и воспользоваться преимуществом, не выдав

при этом себя раньше времени. В поединке необходимо было предугадать, когда удар попадет по движущейся цели. Один просчет — и бой проигран.

Секиры являлись идеальным оружием для холодного климата, ибо могли также применяться для рубки леса и льда, а также для забоя скота. Но искусство использования секиры в бою во многом опиралось на предугадывание, поэтому не удивительно, что культуры, вроде фенрисской, столько внимания уделяли прорицаниям. Чтение будущего было основой выживания на микроуровне и потому глубоко укоренилось в их культуре. Именно по этой причине воины Стаи так увлекались стратегическими играми.

В свою очередь в детстве Хавсер провел довольно много времени играя в регицид с ректором Уве.

Хавсер раз за разом отрабатывал восьмерки и развороты, отчего всякий раз, рассекая воздух, оружие гудело. Постепенно он начал согреваться.

Скальд резко развернулся на месте, делая очередную восьмерку, и именно в этот момент он осознал, что стал постигать дар предсказания Влка Фенрика. Еще до того, как он полностью обернулся, Хавсер понял, что следует остановить удар.

Позади него стоял Охтхере Творец Вюрда. Хавсер перенаправил удар как раз вовремя, чтобы не задеть жреца.

— Пошли, — сказал Творец Вюрда. — За мной, быстро.

— Что?

— Быстро!

Творец Вюрда никогда не отличался приятностью в общении. Невозмутимость и исходящая от него угроза заставляли людей чувствовать себя неуютно в его присутствии, а рунические жрецы были наиболее обособленными и суровыми во всей Влка Фенрика.

Творец Вюрда часто моргал, на его лбу выступил пот. Хавсеру показалось, будто тот нервничает и из-за чего-то возбужден.

— Здесь опасно, — сказал он.

— Мы должны предупредить Хельвинтра, — ответил Хавсер и оглянулся на склон, где должен был сидеть рунический жрец Тра. Камень пустовал.

Хавсер перевел взгляд обратно на Творца Вюрда. Жрец приставил палец к губам, взял Хавсера за руку и потащил в сторону леса.

У тамошних деревьев были темные, похожие на клубни, матово-черные стволы и кружевные листья, походившие на оборванные крылья давно мертвых насекомых. За обычные деревья они могли сойти лишь на расстоянии, да и то лишь в общих чертах.

Некоторые растения, разбухшие и ссохшиеся от возраста, имели фантастические размеры. Хавсер практически никогда не обращал на них внимания, когда проходил с Хельвинтром по полянам. Теперь же, оказавшись среди них, он с тревогой начал понимать, насколько чуждыми те казались. В воздухе витала пыль и запах корицы. Земля была покрыта черным слоем гумусаиз опавшей разлагающейся листвы, а в просветах между растениями

жужжали крошечные, словно перчинки, насекомые.

Хавсер старался издавать как можно меньше шума, отчаянно стараясь использовать технику скрытного передвижения, которой его обучал Богобой, но при этом походил скорее на шумный тюк, который волок за собой Творец Вюрда. Жрец же передвигался в абсолютной тишине.

Они укрылись в тени огромного клубневого дерева. Над ними, словно вдовья вуаль, свисала испещренная прожилками филигранная листва. Хавсеру в горло попала пыль, и он изо всех сил старался не закашляться.

Творец Вюрда оттащил скальда к стволу. Кора клубневого дерева была матово-черной, словно кожура баклажана. Жрец пальцем указал ему оставаться на месте, а сам поднял голову.

Хавсер едва мог различить Творца Вюрда среди лесных теней. Как скальд и Хельвинтр, жрец Фиф был облачен в кожаное одеяние, маску и шкуры. На шее у него висели тотемные ожерелья с бусинками и зубами животных. Хавсеру стало любопытно, почему во время движения они не издавали шума? Он никак не мог выбросить этот вопрос из головы. Это ведь так глупо. Он едва не расхохотался. Почему они не издавали шума? В чем здесь секрет?

Какое-то время Творец Вюрда сосредоточено озирался по сторонам, наблюдая за лесом. Затем он присел возле Хавсера и принялся что-то делать с одной из нитей бус.

— Я знаю, чем Хельвинтр занимался всю прошлую неделю, — прошептал ему Творец Вюрда. — По этому вопросу я дал ему свое напутствие и совет. Преодолеть твои искусственно созданные воспоминания — достойная цель как для тебя, так и для всей Влка Фенрика.

Хавсер сглотнул и кивнул. Творец Вюрда снял с ожерелья два черных пера и с помощью небольшой серебряной проволоки стал привязывать их к гранатовой бусинке и кости из человеческого пальца, который он достал из поясной сумки.

— Структура твоих воспоминаний очень крепка, — продолжил Творец Вюрда, не отрываясь от работы, его голос не поднимался выше шепота. — Она очень хитро устроена. В ней присутствует малефик. Хельвинтр докладывает мне каждый день. Он раздражен. Сегодня он попытался применить новый способ. Возможно, благодаря ему Хельвинтру удастся разблокировать твои воспоминания. Ты знаешь Эду Хальфвульфа?

Хавсер кивнул. Хальфвульф был еще одним руническим жрецом, закрепленным за ротой Тра, будучи одним из старших годи Хельвинтра. Он был высоким, костистым воином, чьи кожаные одеяние были окрашены в красные цвета, в тон его огненно-рыжих волос и бороды.

— Хальфвульф был сегодня с вами.

— Я не видел его, — прошептал в ответ Хавсер.

— Так и было задумано, — не менее тихо сказал Творец Вюрда. — Он оставался вне поля зрения, чтобы, втайне давить на твои воспоминания с другой стороны, пока Хельвинтр отвлекал тебя.

— И? Что случилось?

Творец Вюрда покачал головой.

— Не знаю. Но около часа назад у меня возникло дурное предчувствие. Словно здесь, среди утесов, должно случиться нечто страшное. Я сразу же бросился сюда.