Сожжение Просперо
Шрифт:
— Нет.
— Да. Я знаю не так много Астартес, не так много Космических Волков…
Он заметил, как при этих словах губы Астартес недовольно скривились.
— Но мне знакомо твое лицо. Я помню его. Ты Медведь.
— Нет, — сказал воин. — Но мое лицо может быть тебе знакомо. Сейчас я известен как Богудар из Тра. Но девятнадцать зим назад меня звали Фитом.
Вышнеземец удивленно моргнул:
— Фит? Ты Фит? Аскоманн?
— Да, — кивнул Астартес.
— Тебя звали Фитом?
— Мое имя
Он умолк.
— Но это уже другая история. Почему ты так на меня смотришь?
— Они… Они превратили тебя в волка.
— Я хотел этого. Я хотел, чтобы они меня взяли. Моего этта и моего рода больше не существовало, моя нить держалась на последнем волоске. Я хотел, чтобы они меня взяли.
— Я им говорил. Я говорил Медведю, чтобы он взял тебя. Тебя и еще одного.
— Брома.
— Да, Брома. Я сказал Медведю, чтобы он забрал вас обоих. Я сказал, что он должен это сделать после того, что вы из-за меня вынесли.
Фит кивнул.
— Тебя они тоже изменили. Изменили нас обоих. Сделали нас сынами Фенриса. Но Фенрис всегда так делает. Все меняет.
Вышнеземец изумленно покачал головой:
— Не могу поверить, что это ты. Я рад, что так вышло. Я рад видеть тебя живым. Но никак не могу поверить… Ты только посмотри на себя!
Он оглянулся на стальной полированный поднос.
— По правде говоря, на меня тоже стоит посмотреть. Я еще не до конца поверил, что это я.
Он встал и протянул Астартес руку:
— Я хочу поблагодарить тебя.
Фит тряхнул головой:
— Тебе не за что меня благодарить.
— Есть. Ты спас мне жизнь и ради этого пожертвовал всем, что имел.
— Я смотрю на это по-другому.
Вышнеземец пожал плечами и опустил руку.
— Хоть я и спас тебе жизнь, ты не выглядишь счастливым, — добавил Астартес.
— Я был счастлив тогда, девятнадцать зим назад. А теперь мне все кажется немного странным. Я приспосабливаюсь.
— Мы все приспосабливаемся, — сказал Фит. — Это часть изменений.
— А Медведь еще жив?
— Да, его нить еще вьется.
— Хорошо. Он не собирается прийти и посмотреть на меня после пробуждения?
— Не думаю, чтобы у него были на то причины. Я хотел сказать, что его долг давным-давно оплачен. Он допустил ошибку и исправил ее.
— Да, кстати, — Вышнеземец уселся на койку, — а что это была за ошибка? Что за оплошность, за которую он расплатился?
— Это по его вине ты оказался здесь. По его вине ты стал Бедовой Звездой.
— Вот как?
Фит кивнул.
— Так и было?
Фит еще раз кивнул.
— Я думаю, ты увидишь Медведя, когда Огвай позовет тебя к Тра. Возможно, тогда вы и встретитесь.
— А зачем Огваю звать меня к Тра?
— Он будет решать, как с тобой поступить.
— А-а, — протянул вышнеземец.
Фит запустил руку под шкуру и достал туго завязанный пакет. Жалкая на вид сумка была покрыта кусочками льда и каплями талой воды.
— После того как я услышал о твоем пробуждении, я отыскал этот мешок. Это твои вещи, с которыми ты прибыл на Фенрис. Во всяком случае, те, что я смог отыскать. Я подумал, тебе это может пригодиться.
Вышнеземец взял холодный мокрый мешок и стал развязывать узел.
— А как Бром? — спросил он.
— Бром этого не пережил, — ответил Фит.
— О! Мне жаль.
— Не стоит жалеть. Каждому свое, и Бром сейчас в Вышнеземье.
— А, я помню это слово. Когда я сюда попал и аскоманны вытащили меня с места крушения, вы назвали меня вышнеземцем.
— Верно.
— Вышнеземье означает небеса, не так ли? То есть какое-то место, расположенное над миром? — Вышнеземец ткнул пальцем в потолок. — А вышнеземец — это тот, кто спустился на землю, в мир смертных. Вы называете этим словом звезды, планеты, небо и тому подобное? Вы приняли меня за какое-то божество, упавшее с небес.
— Или за демона, — добавил Фит.
— Да, наверное. Но теперь ты знаешь о космосе и звездах. Знаешь о других планетах. И возможно, на каких-то планетах уже побывал. Ты стал Астартес, ты узнал о Вселенной и своем месте в ней.
— Да.
— Но ты до сих пор пользуешься этим понятием — Вышнеземье. Ты говоришь, что Бром теперь там. Но ведь небеса и преисподняя — это примитивные понятия, не так ли? Или это просто привычка к старым названиям?
Фит немного помолчал.
— Я убежден, что Вышнеземье как было, так и осталось. И Вселенная, и Подвселенная тоже. И Хель. Я знаю, что Хель существует. Я несколько раз видел его.
Когда за ним пришли, чтобы отвести на встречу с ярлом Тра, он испугался за свою жизнь. Он сам сознавал, что страх этот ничем не оправдан, поскольку Волки приложили немало усилий, чтобы он выжил. Вряд ли они стали бы тратить столько сил только ради того, чтобы от него избавиться.
Но страх вцепился в него и никак не хотел уходить. Он висел за плечами наподобие шкуры. Кем бы ни были эти Волки, в сентиментальности их не заподозришь. Решения, какими бы они ни были, принимались из прихоти, хотя это могло быть проявлением мгновенных инстинктов воинов с ускоренным процессом мышления. Для них он мог быть просто предметом любопытства. Для спасения его жизни они приложили значительные усилия, но для почти бессмертных Астартес это могло быть лишь способом прогнать скуку долгой зимы.