Сожжение Просперо
Шрифт:
Проводить его пришел Фит Богудар и еще несколько воинов из Тра, имена которых вышнеземцу было суждено узнать позже. Фит был среди них самым младшим и к тому же из другой роты. Все они отличались огромным ростом, длинными клыками и глубоко посаженными глазами. Вышнеземец понимал, что включение Фита в состав эскорта было знаком уважения к новичку со стороны старших воинов. Фит спас вышнеземца и доставил его в Этт, так что он заслужил эту честь, даже если в эскорте, как правило, состояли только заслуженные ветераны.
В этом был смысл. Он уловил этот смысл только тогда, когда они добрались до отделанного белой
В зале Тра было темно и холодно. Волчий глаз уловил лишь едва тлеющие угли очагов. В отношении тепла и света Волки не придерживались человеческих понятий комфорта. Они дали ему шкуру и глаз, способный видеть в темноте. Чего еще можно было ожидать?
Он быстро понял, что не один в зале. Вокруг него собралась вся рота. Тепло их тел было едва ощутимым, слабее даже тлеющих угольков. Зал представлял собой естественную пещеру с необработанными стенами, и Астартес расположились прямо на полу, свернувшись на своих шкурах, словно стая единокровных хищников, устроившихся на ночлег и сбившихся в кучу в поисках тепла. За его приближением сквозь прорези кожаных масок следили золотые глаза. То тут, то там слышалось приглушенное ворчанье и бормотание, словно звери рычали во сне или спорили из-за добычи. Внимательно присмотревшись, вышнеземец заметил некоторое движение в зале. Руки поднимали ко ртам серебряные кубки и миски с темной жидкостью. Сидящие на корточках воины были заняты игрой в хнефтафл, за которой вышнеземец видел Скарси.
Рота отдыхала. Они собрались здесь не ради встречи с ним. Он был просто посетителем, которому надо пройти через зал, чтобы решить какой-то вопрос. Незначительная помеха.
В задней части пещеры, в самом высоком ее месте, сидел Огвай Огвай Хельмшрот. Верховный Волк. Вождь стаи. Ярл Тра. Сама внешность не оставляла сомнений в его высоком ранге. Этот огромный воин с неистощимой выносливостью мог бесконечно долго преследовать добычу по пустыне и тундре. Его длинные прямые черные волосы разделял пробор, а голова была слегка запрокинута назад, высокомерно открывая обведенные черной тенью глаза и чисто выбритый подбородок. Толстое стальное кольцо, продетое сквозь нижнюю губу, придавало его лицу выражение капризной раздражительности, одновременно детской и смертельно опасной.
Волк соскользнул с кипы старых потертых шкур и шагнул вперед, разглядывая вышнеземца.
— Вот, значит, как выглядит дурная примета, когда встречаешься с ней лицом к лицу? — спросил он, ни к кому не обращаясь.
Дыхание вышнеземца клубами пара плыло в холодном воздухе пещеры, но с губ Огвая со словами не вылетело ни одного облачка. Астартес великолепно умели сохранять тепло.
Ярл был одет в кожаную зашнурованную безрукавку. Длинные руки светились белой кожей, что говорило о недостатке солнечного света, зато на ней ярче выделялась темная татуировка. Он поднял руку и взял серебряную чашу с темной, словно чернила, жидкостью. На пальцах, обхвативших чашу, выделялись покрытые грязью кольца. Вышнеземец решил, что ярл носил их не в качестве украшения, а как дополнительное оружие.
Огвай отпил из чаши и протянул ее вышнеземцу. Тот взял сосуд в руки.
— Ему нельзя этого пить, — сказал один из сопровождающих Астартес. — Мьод [27] сожжет ему внутренности, словно кислотой.
Огвай насмешливо фыркнул.
— Прости, — сказал он вышнеземцу. — Я не хотел тебя убить, предложив выпить за твое здоровье.
Вышнеземец ощущал нефтяной запах напитка. Он догадался, что в нем содержится еще и кровь. Жидкая пища, ферментированная, химически очищенная, с невероятно высокой калорийностью… Скорее авиационное топливо, чем напиток.
27
Мьод (мед) — крепкий хмельной напиток, приготовленный на основе меда.
— Он помогает защититься от холода, — заметил Огвай и поставил чашу. Затем он снова посмотрел на вышнеземца. — Скажи, зачем ты здесь оказался?
— Я здесь по решению Стаи, — ответил вышнеземец, воспользовавшись ювиком.
Огвай скривил губы:
— Нет, по этой причине ты еще дышишь. Я спрашиваю, зачем ты сюда прибыл?
— Меня пригласили.
— Расскажи мне об этом приглашении.
— Я посылал сигналы на маяк Фенриса, запрашивая разрешение войти в космическое пространство Фенриса. Я хотел встретиться и изучить фенрисийских Астартес.
Один из воинов эскорта фыркнул за его спиной.
— Что-то не припомню, чтобы мы отвечали согласием на какой-то запрос, — сказал Огвай. — Ты был настойчив?
— Мне кажется, что с небольшими изменениями я посылал запрос не меньше тысячи раз.
— Тебе кажется?
— Я не могу вспомнить точно. У меня был информационный планшет с точным количеством посланий. Мои вещи мне вернули, но все планшеты и блокноты пропали.
— Записанные слова, — бросил Огвай. — Записанные слова и устройства для их хранения. Здесь это запрещено.
— Совсем?
— Да.
— Значит, все мои заметки и наброски, вся моя работа уничтожена?
— Вероятно. Если ты только был таким глупцом, чтобы все это привезти сюда. Разве у тебя не осталось резервных копий за пределами этого мира?
— Девятнадцать лет назад они были. Как же вы сохраняете информацию на Фенрисе?
— Для этого существуют воспоминания, — ответил Огвай. — Итак, ты посылал свои прошения. А что потом?
— Я получил разрешение. Разрешение совершить посадку. Получил и координаты. Пропуск был заверен Астартес. Но во время высадки мой шаттл вышел из строя и потерпел крушение.
— Он не потерпел крушение, — возразил Огвай. Он сделал еще глоток чернильно-черной жидкости. — Его сбили выстрелом. Верно, Медведь?
Поблизости, почти у самых ног ярла, зашевелилась груда шкур.
— Это ведь ты его сбил, Медведь?
В ответ послышалось ворчанье.
Огвай ухмыльнулся.
— Вот поэтому ему пришлось прийти к тебе на выручку. Потому что он сбил тебя. Это ведь была ошибка, не правда ли, Медведь?
— Я понял свою оплошность, ярл, и я ее исправил, — отозвался Медведь.