space: сто одна история Сюрреализма | 1 Том
Шрифт:
В лесу стоит большой, одинокий дом, ни одного больше за тысячи миль вокруг, и живёт там лесник, старый, седой мужчина. Вечером к нему приходят лоси и олени, взвалив на плечи хворост и дрова; они добывают их днём, пилят, рубят, потом таскают в дом, и спят там до утра, греются. Как-то, по крайней мере, так ходят слухи, лось сел на кресло и заговорил за жизнь, как ему живётся зимой трудно и еды совсем мало, и что рад тому, что встретил лесника кормящий его и семью лесную. Ради такого, олени-строители построили ему пристройку к дому, где могли бы жить все они, разумеется с камином, чтобы теплее было, а лесник вместо этого кормит их, взамен дровам, которые он давно уже не в состоянии тащить сам, даже на санках. Львы тем временем сидят на самом верху дерева и смотрят не приходят ли к дому лесника враги, хищники там разные, страшные. Как только что увидит, спрыгивает с дерева и бежит к врагу; особенно трудно было справится с мышью-боксёром и енотом-кунг-фуистом. Енот залезал в пристройку и съедал всю еду, а мышь помогала ему выгрызть нору в земле, откуда они попадали внутрь. Лев дрался с ними, пинал задними ногами, цапал, бил лапами, те тактично вставали в стойку и маневрировали, как болид формулы один, из стороны в сторону, давали ответку, и пробивали почку льву. Кунг-фу енот хватал льва и подбрасывал вверх, мышь-боксёр ударял того по паху, и лев отлетал к дереву; но, разозлившись, лев хватал мышь в пасть и разрывал на части, что даже сила боксёра ему не помогла с такими-то хлиплыми лапами, да и, тем более без перчаток, совсем крохотные, хоть удар их был и сильный, что могли насквозь пробурить шкуру льва, но, зверю такие раны были нипочём. Затем выходил лесник с ведром, собирал тела мышей и енотов, из мышей делал суп, енотов замораживал на завтра, и кормил ими льва. Лев плевался и терпеть не мог не приготовленное, вкус был иным, да и жевать долго. Потому, когда вечером лесник звал его домой, он снимал гриву, ботинки и садился за стол, брал в лапы ложку, и, как настоящий джентльмен, скатерть, и ел, рассказывая мужчине, как сегодня провёл день. После охоты, говорил он, отправился в пещеру к медведю, и немного выпил водки за упокой душ тех, кого он прикончил, пели частушки, реп, затем лев уходил к маме, которая пекла пирожки из морских окуней и антилоп, улыбалась, и хлопала того по спине, чтобы не подавился. Вскоре устав, лев падал на ковёр и засыпал, утром уж, вы сами знаете, кошки спят много, но всегда настороже, его уж и не было в доме. Лесник просто-навсего выходил на балкон второго этажа и кидал енотов на опушку, где, вскоре, оказывался лев и съедал их. Затем вновь взбирался на дерево, а на дереве том был построен домик для него, тоже с балконом, и сидел там и смотрел недоброжелателей, что позарились на их с лесником имущество. Олени и Лоси вовсе не боялись того, они работали вместе, и лев всегда знал, стоит только ему наброситься на одного из друзей лесника, ни енотов тебе, ни тепла и, даже, к слову и стопки водки. Будет себе спать на холоде, а это не очень приятно; умереть можно, знает он об этом не понаслышке, два года назад, когда родились все они, трое его братьев окоченели в снегу и погибли, теперь он единственный сын своей матери, и потому, мать ценит его больше всего на свете.
Тысячу километров налево, в океане, в большом утёсе живут ласточки, которые помогают заблудшим людям попасть домой. Они, видя, как корабли не могут ориентироваться в пространстве во время туманов и, когда над океаном тьма, подлетают к ним, и сжимая корабль со всех сторон, цепляются лапками и поднимают их вверх, и приносят на побережье. Уж сколько бы не хотел попасть в крушение, тут дело такое, что крушение само ищет тебя по всему океану, ибо и скалы здесь живые, и могут плавать везде, и карты не могут помощь, скалы поплывут на запад и разобьют два корабля, на юге семь, а стоит увидев скалу завернуть налево, успеть сманеврировать, скала увидит тебя, заморгает глазками и давай к тебе на таран. Ходят слухи, что однажды кракен дрался с одним из них и потерпел сокрушительное поражение и больше не высовывается на поверхность, а всё только из-за них. Бывает, что, когда корабли, огромные, портовые, с товаром, проплывают над домом кракена, тот набрасывается на них и уничтожает, думая, что это его враг. Вот почему до сих пор невозможно доказать существование того существа, потому что и выживших нет, а те, что выжили, боятся. И несмотря на это, они существуют. Как существуют и сорокаметровые водомёрки, что плавают по водам, да так быстро, что поднимают десятиметровые волны, цунами. Вы думаете, это так по вечерам погода такая страшная, а вот и нет, всё дело в них, они выходят только ночью, чтобы их не увидели и гоняют, соревнуются и ищут есть. Днём их и со светом не сыскать, где они живут один бог знает; поднимется волна и на волну ударится, расплескается океан во все стороны и страшно становится. А потом люди видят дождь из рыб в своём городке, это потому, что близко водомёрки проплывали, подняли волну и рыбы подлетели вверх высоко, и упали над городом. Это еще повезло, что не коровы, что паслись бы у берега. Было бы не очень забавно. Идёшь значит на работу и на тебе, на голову падает корова, тут уж сразу больничный. Или остановился у светофора и хлоп на капот корова, встала, замукала, прошла пять метров и упала замертво, кто же их убирать будет? Конечно же, дворник, и никто об этом не задумывается, когда крушат города и строят такие вот вещи. Пока те водомёрки плывут по волнам, под волнами плывут акулы мафиози. Они держат в страхе весь океан. Казалось бы, сильнее и никого нет, но не тут-то и было, здесь, рядом с ними живут дельфины. Вы думаете они все такие паиньки и боятся акул, а вот и нет, всё наоборот. Акулы медлительные, а дельфины изворотливые, прыткие, вытащат из под тишка мачете и давай по почкам и по плавникам акулы, что та сразу же в бегство стремится. Не всё на самом деле так, как вам кажется. Между ними идёт война. Как-то раз одна акула убила дельфина, что на следующий день, вокруг их логова, нет… точнее всё логово у акул весь океан, по всему этому океану и можно было заметить тысячу трупов акул разного вида, тигровые, молотоголовые, белые; плавающие брюхом вверх. В тот день повезло только морякам, да и то, акулы были некоторые обглоданы.
Потому, чтобы узнать о таком, и кто причастен, выдвинули кандидатуру орлов и ястребов, как камеры, что будут записывать на флешку в голове всю информацию, что они видят на земле. Их миллион и больше, все летают над своей территорией и видят всё. Так оно и стало достоянием общества. Ястреб пришёл в контору к правительству, вытащил флешку из головы, отдал их тем, а те, в свою очередь сделали грандиозное открытие, что дельфины, хуже, чем акулы и куда страшнее, и их не нужно ни в коем случае злить, а тем более как-то пытаться разобраться с ними. Дельфины нападают стаей, и жалости у них нет.
Глава 19
Пеликан открывал рот и из его пасти вылетала большая пчела, за ней вылетал и шмель, они очень любили растить цветы, к примеру, шмель полетал над полем и вырастил, выкачивая из зада ромашки и одуванчики. Пчёлы создают колокольчики, ландыши, пионы и розы. А где-то над горами летают большие лягушки, они выходят из своего укрытия лишь по особым дням, таким, к примеру, может считаться день, когда они вынуждены охранять свои покои от нежелательных гостей, одним из них, разумеется является цветок кактуса, что цветет лишь единожды за несколько лет, потому, тех их них, у кого есть иммунитет против цветков кактуса выходят на тропу войны вооружившись только желанием уничтожить и сохранить своих самок. Только самцы могут убивать, женщины из их племени слишком стеснительные и пугливые создания, почему же так произошло никто не знает. Но все полагают, что во всём виноваты те ублюдки, кроты, они всё время рассказывали им о том, как их собратья погибли, да даже всё племя на Австралии, ни один из них не выжил, и во всём были виноваты ядовитые цветы, которые дрались на световых мечах и обладали телекинезом, они, к слову своему, могли управлять даже воздухом своими лишь мыслями, потому могли они и убить воздух вокруг тех кротов, выдоить кислород, а другого выбора, как умереть у них и нет. А всё казалось бы… но давайте же не будем о печальном и поговорим о том, почему два наркомана шляются за гаражами и дотрагиваются до артов на воротах. Казалось бы, они же наркоманы на всю голову, зачем только они не могут их трогать, а оказывается-то наоборот, они видят настоящий мир, их лекарства, скажем так, помогают им познать всё величия миров и измерений, что скрыты от глаз наших. Бывает, они конечно же, не могут выходить и заходить туда, как и те звери, что подают им руки, чтобы поздороваться. Вот так потянешь руку и оттуда тебе прилетает копытце, копыто это необычное — зебра, притом очень даже разумная, она снимет шляпу и скажет «мерси» и поддержит разговор о хорошей погоде. Вот так просто, настоящий джентельмен, никак иначе, а что же, он ведь живёт в другом мире, там такие законы есть, такие, как он, тут обычное дело. Все звери ходят на работу, стоят на остановках, ловят попутку, также, как и мы, они ходят в детстве в ясли, только убирают за ними какие-нибудь шимпанзе или человек, да всё потому, что тут как никак, ну как не говори, а нужны настоящие пальцы, им удобнее всего держать лопаты и метла, крепко сжимать. Только кормить их не забывай, они любят это дело, да ещё и дом дай, большего и не нужно.
А вот к примеру, сейчас, между прочим я покупал недавно, может неделя прошла, картину, точнее миниатюрные наклейки на свой компьютер. По ночам он, Ван Гог, такого купил, оживает и рассказывает мне истории и плачет, как он был несчастен в своей никчёмной жизни, переходит с одной картины на другую и показывает, что ему пришлось пережить, и как он рисовал те или иные вещи, как долгими ночами не спал, курил много табака, гулял по ночному лесу, наблюдал за звёздами, принимал много чая и нюхал цветки. Подумаешь… Да у меня в комнате картина Микеланджело оживает и надирает всем игрушкам зад, помню, как зашёл в комнату, а там черепашка ниндзя свои нунчаками бьет бедного Терминатора. Я быстро побежал к ним в злости, в моих глазах горела ярость, бешенство, недовольство, как как он смеет… да и без меня! И начал лупить терминатора вместе с ним, чего это всё развлечение достаётся одному ему, да как только он посмел так нагло и скрытно действовать за моей спиной. Обожаю этого чертягу, попил бы с ним чаю, только кроме воды ничего не пьёт он, так и умрёт девственником. А ведь когда-то он был обычным черепашкой, плавал в грязной обоссанной воде и даже не знал, что это его экскременты, когда те забивались ему между ноздрей.
Оказывается, муха, что залетает в комнату — это американские шпионы, роботы в которых сидят миниатюрные люди. Также и тараканы, вы думаете, что вы оторвали голову этому жуку, так нет же, он не умирает не потому, что так живуч, а потому, что люди шпионы чинят его, но всё таки потом убегают, и тот засыхает. И вовсе необязательно иметь какие-то там провода для управления мухой, те шпионы подключаются к ним посредством нервов, и так и ездят, как в фильме аватар, знает тот, кто знает. Могли бы они конечно управлять и животными, только их вы точно заметите, особенно, если их глаз видно будет не один зрачок, а десять зрачков или того более, которые будут вас изучать.
Над городом летал одинокий стриж и плакал, тоскливые глаза на землю поливали дожди, люди радовались. Не знали они, что из-за грустных стримов настают ливни, растут пальмы и культуры, а по рекам бежит вода, не знали… За стрижами всегда летят и облака, пытаясь успеть за ними. Затем, когда стриж умирает, его душа улетает в облака и становится тучей, и до сих пор не забывает грустить о том, чего у него никогда не будет. Смотря вниз, душа стрижа думает:
"Вот бы мне стать человеком и познать, каково это бегать и никого не боятся, есть, когда хочется и жить там, где хочется. Дружить со всеми, познать красоту фильмов и живописи.”
Никогда, увы, стрижу не стать человеком, точно не в этой вселенной. Но, мы ведь хорошо понимаем, что круг не заканчивается на одной планете, и они точно попадают на другие измерения и галактики, которых нет в этом временном отрезке. Да хоть в прошлое, родится бедным крестьянином, но свободным не боящийся кошек и ястребов, собак и людей, что кидают в них камни, просто от того, что захотели.
Две мартышки прыгали по нёбу великана Петра и рассказывали, как провели чистку зубов, тщательно, мотыгой, лопатами и кувалдой. Особенно было трудно работать с горохом, который застрял между зубами, кувалда чуть не сломалась и не сшибла глаз мартышке на обратную сторону затылка. Но, благо, всё обошлось, и они вытащили сырой горох без проблем для себя, пришлось только выкопать лопатой зубы. Затем они вставили их обратно на супер клей, замотали скотчем и изолентой. Всё, что замотано скотчем держится хорошо, это мы ещё знаем из уст советских пап. Великан, конечно, ничего им не сделал, оно ведь и понятно, связанный великан Пётр Гулливер ничего не мог предпринять в таком случае. Ему даже убрали язык изо рта и маленький язычок тоже, чтобы он не звал на помощь и не будил давно уже уснувших детей мартышат. Стоило только великану открыть свой рот, они заталкивали ему в рот бегемота, слона и крокодила, вместо тряпок. Великан жевал жевал их и выплёвывать пытался, только бегемот купался под языком в ямочке, слон держался хоботом за зубы, а крокодил вальсировал между стенками щёк, то отрывая кусочки, то сшивая. Крокодил был бабушкой, он любил вязать. Слон всё время пел металлику, бегемот подпевал, ведь был оперным певцом с давних пор — только что, только что это уже давно.
Два пожилых человека сидели на улочке и обсуждали о девушках, как те вульгарно одеваются и ходят со всеми гулять, как душа им пожелает. Знать ли нам положено или нет, но, наверняка давно мы об этом догадывались, ведь они завидуют им, потому что сами никогда так не жили и не гуляли, может быть им не разрешали и они теперь жалеют об этом, зависть. И, по такому случаю, к ним подсел крохотный воробей, клюнул одного, тот стал семечком, проживал его, выплюнул и сказал:
— Ты сгнил до корочки своей, невкусным, пережаренным, старым и тухлым, вот потому ты и очень несчастен, что не следишь за собой, а за другими.
Попрыгало семечко на скамейке, второй пожилой взял и хотел было выплюнуть шелуху, вдруг ни с того ни с чего, воробей сел на его голову и выклевал всю глазницу со словами:
— А ты много не ведь, плохо много всего видеть, знаешь ли. Не хватало ещё свою негативную энергию на людей накладывать, ведь все люди разные и живут так, как им хочется, а вы только и умеете обсуждать других, наблюдать за тем, как те гуляют и общаются, потому что сами боялись мнения окружающих. Вот посиди-ка ты лучше без глаз, чтобы много не видел.