Шрифт:
Предисловие от автора
Не имей сто рублей, а имей сто друзей. Позволю себе перефразировать эту несколько обесцененную курсом рубля поговорку и скажу так: не имей сто сюжетов, а имей хотя бы пару-тройку друзей, в натуре переживших нечто особенное, достойное литобработки с последующей публикацией, имей время и желание писать, приобрети соответствующий навык, и Нобелевская премия по литературе, считай, в кармане. Нехилые, кстати, деньги. Плюс почести всякие, что тоже приятно. Но речь не об этом.
Мне повезло, у меня лично, хвала Сестре Спасительнице, друзей с историями пруд пруди, книг на дцать хватит, в самых разных жанрах – от любовно-эротического (привет трижды женатому другу Генке) до эпохально-мистического (привет подружке Анастасии, живущей под кедрами). Причем, некоторые вопиюще правдивые истории возможно опубликовать – увы и ах! – лишь
Мой добрый, старинный друг родился на брегах Москва-реки, где, может быть, родились и вы или где вам, возможно, приходилось бывать, и уж точно все видели эти пресловутые берега по телевизору. Он появился на свет в семье художников, в начале застойных 70-х, в эпоху, которую его продвинутый папаша-абстракционист терпеть ненавидел.
Руководствуясь чувством социального протеста, диссидентствующий отец дал своему единственному чаду имя одного из иностранных борцов за Права Человека. Я же настоящее имя моего друга в литературном пересказе его злоключений заменю другим, не менее громким и близким по смыслу. Я буду называть героя Спартаком. Отличное имечко для Героя, не правда ли? Кстати, все прочие имена, фамилии, отчества и клички я также изменю по, надеюсь, понятным вам причинам. Кроме, разумеется, имен и фамилий знаковых персонажей, так сказать, столпов эпохи.
Взрослые, знавшие Спартака, но незнакомые с его предками, пребывали в искреннем заблуждении, дескать, парень мужает в семье военнослужащего. В нем никогда не было и до сих пор нет ни капли той расхлябанной богемности, что столь свойственна художественной среде. Он рос и вырос сильным, собранным, смышленым и независимым. Про таких, как он, говорят: «Себе на уме». И таких – прости, друг! – частенько обзывают «баранами». Он был и есть – еще раз прости, дружище, но истина дороже! – упертый малый. Ежели чего решит, то переубедить невозможно, как говорится, хоть кол на голове теши. Возьмем для примера Искусство. Понятно, что родители мечтали о продолжении художественной династии, но, как бы они ни старались, как бы ни силились, к изобразительному искусству сын оставался абсолютно равнодушен, и прикоснуться к кистям, хотя бы для забавы, хотя б для пробы, с младых ногтей отказывался категорически. Спартак предпочел иные забавы и другие Искусства. Еще в школе он увлекся искусством рукопашного боя.
Восточными единоборствами Спартак начал интересоваться в старших классах и продолжил, поступив в... скажем так – в технический ВУЗ, где по сию пору служит старшим научным. Знакомство с искусством восточного мордобоя у него началось с карате. Затем его заинтриговали китайские первоисточники. Спартак перепробовал множество стилей и направлений, отдавая предпочтение реальным боевым системам, но не гнушаясь и балетом, именуемым «спортивное у-шу». Он стал своим человеком в тусовке и, подобно многим, некоторое время упорно искал эксклюзивных знаний в единоборческой области. И ему повезло познакомиться с китайским студентом из Института им. Патриса Лумумбы, с носителем умирающей школы «чжань-цюань», что в переводе на великий и могучий означает «ладонь-кулак». Сразу же уточняю для снобов: «чжань-цюань» – обиходный термин, как и «карате», которое правильнее называть «карате-до». Официальное название редкого стиля на кантонском диалекте: «чжань-цюань-фа», что можно перевести, как: «искусство боя ладонью и кулаком».
Узкоглазый студиоз из Лумумбария уверял моего друга, что, мол, является предпоследним человеком на всей планете, владеющим «чжань-цюань». А последним, соответственно, стал Спартак, с которым гость из Китая щедро поделился всем объемом информации по «ладонно-кулачной» технике. На беду Спартака, и на мое сочинительское счастье, китайчонок не врал. Из-за редкости этого самого «чжаня-цюаня» все и началось. Такое началось! Такое!.. Эх, черт подери, жалко! Как же мне, гуманисту, жалко, что деньги пахнут, вы бы знали! Как жалко, что лично мне убеждения не позволяют взять деньги с запахом динамита, о чем я уведомил Нобелевский комитет прежде, чем взяться за изложение истории Спартака, дабы загодя лишить себя соблазна поступиться
Глава 1,
в которой личность героя раздваивается
Наше горячо любимое государство своим научным сотрудникам платит скромно. Даже старшим. И поэтому тот же Спартак довольно быстро дослужился до престижной некогда должности. Что же касается денег, так их он зарабатывал на стороне. В финансовом плане более полезным, чем корочки кандидата технических наук, оказалось свидетельство об окончании краткосрочных тренерских курсов, дающее право на индивидуальную трудовую деятельность в области спорта. Днем Спартак работал старшим научным на кафедре, вечерами трудился тренером в фитнес-клубе, преподавал у-шу.
Фитнес-клуб, где Спартак коротал вечера, не относился к когорте особо престижных. Основные доходы хозяева клуба имели с тренажерного зала и сауны, а секции держали ради ассортимента. Условно для женщин организовали секцию аэробики и условно для мужчин – группу у-шу. Именно «условно», поелику находились и мужчинки, желающие платить за аэробику, и дамы, пожелавшие оплачивать занятия у Спартака.
Как было уже сказано в предисловии, любитель реальных боевых систем, наш Спартак не чурался и гимнастики у-шу. Уточню для снобов – соревновательные поединки у-шу, так называемое «саньда», наш герой тоже классифицировал для себя как гимнастику, пусть и парную, пускай и с ударами-блочками-нокаутами, но гимнастику, не более того. И кое-чего в этом виде физической китайской культуры соображал. Пусть и не на пять с плюсом, но на твердую четверку точно соображал. Однако на классические занятия спортивным у-шу тренировки Спартака походили мало. Если честно, то совсем-совсем мало. В самом начале своей тренерской деятельности Спартак пытался тренировать народ правильно, но ничего путного из этого не вышло. Бледные юноши, субтильные девушки, пузатые дядьки и целлюлитные тетки без всякого энтузиазма отнеслись к путному. Они не желали УЧИТЬСЯ. Они хотели в первую очередь пропотеть, ну а после слегка развлечься. Добавьте сюда еще и текучесть кадров, ибо наш народ предпочитает заниматься всякими физкультурами от случая к случаю, вследствие чего в секциях происходит постоянная, перманентная смена контингента. От природы упертый, Спартак довольно долго сопротивлялся обстоятельствам, но в конце концов плюнул на путное, справедливо рассудив, что тренировки им затеяны вовсе не ради альтруизма, а совсем наоборот. И, следовательно, самое умное подчиниться капиталистической модели благополучия «клиент всегда прав».
Методом проб и ошибок Спартак выработал идеальный для постоянно меняющегося контингента тренировочный цикл. Вначале клиентура обильно и разнообразно потела, повторяя за Спартаком не особенно хитрый комплекс разминочных упражнений. Затем тренер предлагал народу лечь на пол и расслабиться. Пока все, кроме Спартака, лежали вповалку, он развлекал публику байками про восточные единоборства. Затем усталые, но довольные занимающиеся силились изображать змей, кошек, журавлей и драконов, игрались, будто малыши в детском садике. И на закуску, под занавес, тренер показывал всем желающим элементарные приемчики самообороны, типа освобождения от захватов, уходы от подсечек, спасение морды лица от ударов кулаком. Вот и все, пожалуй. Засим начатый в предисловии краткий исторический экскурс в общем и целом заканчивается, и начинается новейшая, так сказать, история Спартака. Итак...
Итак, тот судьбоносный для планеты Земля вечер в средней руки фитнес-клубе начался для героя как обычно. Как и сотни вечеров-близнецов до него. Спартак, переодетый в спортивный костюм, переобутый в кроссовки, прохаживался по залу и раскланивался с также успевшими переодеться в яркое и легкое платежеспособными гражданами. Он давно перестал мучить мозги, пытаясь запомнить лица и имена этих граждан. Не поленюсь, повторю еще раз – они менялись, посетители его тренировок, и в течение примерно квартала происходила почти полная смена лиц. «Почти», потому как нет правил без исключений. Исключение составляла троица ветеранов местного у-шу, лица и имена которых Спартак, разумеется, помнил. Это были: лысый мужлан Аркадий Исаевич, зам. директора пивного ресторана, как-то презентовавший тренеру жестяной пятилитровый бочонок отменного пива; девушка Света, вечно строившая Спартаку глазки; да хмурый молодой человек Паша, запомнившийся тем, что однажды с подкупающей непосредственностью попросил у тренера денег взаймы, получил их и отдал точно в срок.