Спартак
Шрифт:
Однако подвергать наказанию союзников из италийских народов после резни, устроенной им Суллой, он опасался. Таким образом можно было только дать нобый повод к их раздражению против Рима, а оно и без того явилось достаточно сильным и находило себе выражение в дезертирстве. Поэтому в отношениях с воинами из других городов и деревень приходилось быть дипломатом. Но малодушие своих собственных сограждан-римлян Красс считал абсолютно нетерпимым.
Итак, он вновь собрал на претории всю армию. В середине ее на глазах у всех Красс поставил 40 тысяч солдат, набранных в Риме (10 тысяч из войска консулов плюс 30 тысяч, приведенных
— Я не потерплю, — заявил Красс, — чтобы люди, обязанные показывать другим пример в доблести, показывали его в малодушии! Я решил вновь подвергнуть вас, римляне, децимации и стану подвергать ей каждый раз, когда войско посмеет отступить перед врагом!
От такой угрозы у всех кровь застыла в жилах. Помощники Красса пробовали вмешаться. Он заставил их замолчать. И пришлось воинам 8 римских легионов бросать горестный жребий. И около 4 тысяч римлян были затем наказаны розгами и обезглавлены.
Третья децимация оказалась решающей и по-настояще-му переломила настроение всей армии. С этого времени, как замечает Плутарх, Красс оказался для своих солдат страшнее побеждавших их врагов.
Глава двадцать первая
СПАРТАК, КРАСС И ПИРАТЫ
Весть о расправе Красса с собственными воинами вызвала в Риме и в сенате страшный шум. Помпеянцы требовали объяснений.
После безуспешных попыток затемнить существо дела Крассу в очередном письме пришлось сделать ряд очень неприятных признаний: дела обстоят крайне плохо; угроза со стороны восставших рабов стала больше, чем когда-либо прежде; Спартак явно намерен пробраться в Сицилию и вызвать там новое восстание рабов. В конце письма полководец требовал расширить его полномочия и вызвать на помощь М. Лукулла из Фракии и Гн. Помпея из Испании.
Предложения Красса, как и его признания, вызнали и сенате острую борьбу. Помпеянцы нападали на полководца, обвиняя в бездарности, в неумении вести войну, требуя смещения и передачи всего дела в руки своего лидера.
После длительных прений и взаимных обвинений предложения Красса в компромиссной форме были все-таки приняты. Сам он был возведен в сан проконсула (Евтропий). Помпею и М. Лукуллу были отправлены распоряжения сената срочно возвратиться в Италию для участия в войне с «проклятым» Спартаком.
Получив от сената расширенные полномочия, Красс стал действовать с большей решительностью. Он шел по следам Спартака и непрерывно завязывал с ним стычки.
На совете со своими командирами Красс не переставал обсуждать один и тот же вопрос: как взять верх над страшным врагом, непобедимым в открытом бою? Командиры в ответ тяжело вздыхали: никто, даже удачливый Кв. Аррий, не мог подсказать ничего подходящего. В конечном итоге все присоединялись к мнению П. Консидия, самого лучшего среди них знатока военного дела: соблюдать крайнюю осторожность и стараться победить Спартака голодом, а не оружием. И Крассу — не от хорошей жизни! — пришлось принять к сведению такой совет.
Во второй половине августа 72 года Спартак с войском вышел на Луканское побережье. Отправленные им вперед посредники в Мессинском проливе (они вышли туда на рыбачьих лодках) встретили корабли пиратов и от имени вождя вступили с предводителем эскадры Гераклеоном в переговоры. По их словам, Спартак с помощью пиратов за определенную по договору плату хотел переправить в Сицилию несколько вооруженных отрядов.
Гераклеон не возражал. За сумму, о которой стороны тут же договорились, он обязывался доставить к условленному сроку корабли, погрузить на них спартаковские отряды и высадить их на северном берегу Сицилии — в прибрежных городах Панорме, Аполлонии,
Мессане, на южном берегу — в Лилибее, Гераклее и Агригенте, на восточном берегу — у Тавромения и Сиракуз. Обладанию Сиракузами — самым крупным и влиятельным городом Сицилии — Спартак придавал большое значение. В Сиракузах находилась общесицилийская тюрьма — сиракузские каменоломни, где томились все недовольные римскими порядками и личные враги наместника.
Захватив опорные базы на побережье Сицилии, в местах наибольшего скопления рабов, десантные армии Спартака должны были наступать в глубь острова, стараясь вызвать общее восстание рабов.
Но план Спартака неожиданно рухнул. Гераклеон, удрученный вестью об убийстве Сертория и плохим положением дел у Митридата (он находился в Армении у зятя Тиграна на положении почетного пленного), вдруг переменил образ мыслей. Он счел исход войны, ведшейся Спартаком, предрешенным. Поэтому, по его мнению, теперь следовало заботиться не об исполнении договоров, а только об одном: о деньгах, о новой добыче.
Имея это в виду, пиратский адмирал нарушил данное им обещание, разумеется, не возвратив полученных им подарков. Одновременно он вступил в сношения с Крассом, прибывшим в Луканию, и сообщил ему о намерении Спартака с помощью пиратов переправить вооруженные отряды в Сицилию.
Красс пришел в ужас. Гераклеон просил римского полководца не волноваться. Он предлагал ему перекупить задуманную Спартаком операцию.
После долгого торга стороны пришли к соглашению.
За большую сумму Гераклеон брался переправить два легиона Красса в Сицилию.
Не без тревоги вручил Красс посланцам Гераклеона солидный задаток. Он отлично понимал, что «честное» соблюдение пиратами заключенного соглашения будет зависеть от многих обстоятельств, которые нельзя предвидеть наперед.
Но приходилось рисковать. На роль своих легатов в Сицилии Красс выбрал Л. Катилину и П. Автрония — людей, близких ему, авторитетных, дружных между собой, надежных военачальников. П. Автроний всесторонне познакомился с Сицилией в свою квестуру (75 г.), проведенную в Сиракузах. О степени дружбы обоих легатов между собой Цицерон, припомнив, кстати, и третьего «собрата», выразился так: «…кто был так тесно связан с Катилиной и Лентулом, как Автроний? Был ли между какими-либо людьми такой тесный союз в честнейших делах, какой был между Автронием и ими в преступлениях, произволе, дерзости? Какую задуманную им гнусность Лентул совершил не вместе с Автронием? При каком злодеянии Катилина обошелся без участия того же Автрония?»