Спас на крови
Шрифт:
Анюта купила билеты на цельное купе и мы, собрав манатки уже во вторник с утра потрусили в сторону «ненькой» Украины. Конечно, в этой реальности никакой Украины не было, но я по привычке называю её так, потому что в моём мире было так принято. Стереотипы и привычки сильно держат нас за горло, так просто не вырваться.
Генерал-полковник от инфантерии Щербинин, долго рассматривал моё удостоверение, затем кашлянул и поднял на меня свои карие глаза.
– И чем мы можем быть полезны капитану, председателю комитета государственной безопасности? – Он специально выделил звание – «капитан», намекая на то, что я дескать мелковат, чтобы вот с такой, наглой миной врываться в их кабинеты. Я поморщился, как от лимона, слушая его пренебрежительный тон.
– Ваше превосходительство,
– А вы наглец, капитан! Вы что забываете, кто я такой?! – взревел он как бык, которого режут. И мне ничего не оставалось, как направить на него ствол Стечкина.
– Еще слово, боров и я в тебе дырок понаделаю от имени русского народа, которого вы кстати не цените и полками гоните на убой! А по сему захлопни «варежку» и бери перо и пиши предписание на пулеметы и огневой припас к нему! – тот завороженно застыл, глядя в дульную черноту моего пистолета, затем его рука слегка подрагивая потянулась к писчим принадлежностям и взяв бланк он быстро его заполнил и подписал. – А гербовая печать где? – спросил я.
– Гербовая, тут не используется, только печать для пакетов в канцелярии штаба. – сказал он, протягивая мне накладную.
– Спасибо, ваше превосходительство! – передал я бумагу Анюте, и та тут же спрятала её в своей кожаной папке. – «Прощавайте», сударь! И еще…, если вы сударь, изволите злить царя, то я, обязательно вернусь, но уже за вами. – при этих словах, я сделал самую зловещую мину, на которую только был способен. А что? Мне, со всякими казнокрадами и «толстожопами» детей не крестить, а по сему, пусть боятся.
Ближе к обеду вокруг меня стояло одиннадцать человек из той самой роты, погибшей на полях войны. Мы ещё толком не успели познакомиться, но, когда служивые узнали, что я по поручению царя прибыл из Питера дабы разобраться с тем делом, из них «хлынуло», как из рога изобилия. Сведения лились, как по волшебству, вот только «пахло» это, скажем прямо – не очень. И да, всё, что сказывали те офицеры в ресторане, оказалось чистой правдой. Их взвод, единственный оказался выжившим, так как находился ближе всех к роще и до самой рощи, после уничтожения роты, как вы понимаете, добежать успели не все. Присутствующим оставалась ещё, как минимум неделя до выписки, по словам эскулапов. Шестеро неходячих, только начали подниматься с коек, а их «восемнадцатый» не далее, как вчера, наконец то очнулся к всеобщему облегчению. Я покормил парней в корчме, которую мы целиком арендовали, а Анна, выполняя роль секретаря, достав из ридикюля писчие принадлежности, скрупулёзно конспектировала показания солдат.
Последнего бойца, «восемнадцатого», звали Леонид. Ну прям, как царя спартанцев! Обговорив всё, мы долго решали, где собраться, чтоб провести первый, всероссийский съезд имперских, народных комиссаров. Парни сидели и ошалело «блымали» глазами от моих пафосных слов. На что я строго спросил: – Скажите, люди русские, а дадите ли вы далее глумиться распоясавшемуся офицерью, губить души неповинные, гоняя людей в лоб на пулеметы и пушки?! Фактически, ведя их на убой! Что скажите?! Вас, сам Царь спрашивает! Неужто вы «струхнете» и слабину проявите, когда за вами силища то такая!? Сам Император и самодержец российский! – те стали пробуждаться и глаза их наполнялись мстительной силой и каким-то внутренним светом. Кажется, у меня получилось расшевелить служивых и втолковать им в мозги, что «либо они берут власть с моих рук, либо их опять вернут в окопы и не факт, что очередной самодур не прикажет штурмовать очередную крепость и сложить там, свою «буйну» головушку. Смекалка русских – это ещё та долгоиграющая пластинка. Тупили-тупили, долго не могли взять в толк и вот, их как прорвало, а от адреналина начало аж подбрасывать, понимая, что если мои слова окажутся правдой, то они любого офицера смогут вот так, запросто в бараний рог скрутить за любую неправду. И кажется эти мысли им начинали нравиться.
– Да мы то «чё»!? Да мы то завсегда готовые, ежели царю-батюшке надо! – заголосили они наперебой.
– Вот и договорились! – выдал я радостно. – Значит так братцы! Я, сегодня к начальнику госпиталя, договориться нужно и всё организовать, а заодно и раненого Леонида перетянем с кроватью в зал заседания. Как только условимся с начальством о времени, то приступим «помоляси».
С начальником госпиталя получилось договориться на два часа. Думаете вот так просто? Да не фига подобного! Этот «короед» тоже начал важничать и набивать себе цену, пока я ему не ткнул «ксиву» под нос, а потом еще и припугнул, что сам самодержец может пожаловать на Первый съезд имперских, народных комиссаров. Дядя «сдулся» и презентовал нам целый актовый зал с выделением поваров и обслуги для организации буфета с самоварами и пряниками. Я ему на сей сервис даже «катеньку»* выделил, от щедрот душевных.
Примечание: «Катенька» – народное название бумажной ассигнации, достоинством в двадцать пять рублей с изображением императрицы Екатерины второй, великой.
Ко всему прочему, я на пару дней нанял три конных экипажа, и мы ловко в актовый зал перевезли канцелярские товары из магазина, а также прочие товары, способные нам помочь полноценно провести намеченный съезд. Более того, оба казака пулей разлетелись в полицейское и жандармское управление с подписанным мной предписанием об организации правопорядка и обеспечение политической легитимности проводимого мероприятия. Уже через два часа, ко мне прибыли офицерские чины для получения разъяснений, что за массовое предприятие и кто организатор. Предъявив тем свой мандат и пояснив суть, те убыли весьма и весьма озадаченные, но пообещали, что от их контор обязательно будут наблюдатели. Ну и на том спасибо.
Под вечер вернулась Анна с заверениями, что получилось нанять оркестр и те явятся завтра к двум часам, если им гарантируют обещанную, почасовую плату за свое творчество. Конечно оплатим! «Кидать»* на деньги служителей муз, в мои планы не входило вообще.
Примечание: «Кидать» – сленговое слово, обозначающее «обмануть», «обхитрить», не выполнить данные обещания или договора.
Утро мы встретили с первыми петухами, лежа на перине в снятой, двухкомнатной квартире. Перегородки и двери были весьма хлипкими, а по сему, мы с Анной ночью шуметь не стали, а решили в эту ночь устроить себе выходной, так сказать для благочестия. Сквозь однослойные окна, слышалось пофыркивание лошадей, нанятых нами экипажей и редкий перестук подкованных копыт. Нужно было вставать и дело делать.
Войдя в актовый зал госпиталя, я сразу направил стопы к старшему, прибывшего духового оркестра.
– Здравствуйте, уважаемый. Разрешите представится. Капитан Романов, Николай Александрович. Вас, как звать-величать?
– Павел Никифорович, – выдал тот, как-то сдавленно. Взяв его слегка под локоток и направив по проходу между сиденьями, я стал объяснять задачу, работнику культурного фронта.
– Так вот, Павел Никифорович, гимн, «Боже царя храни», должен звучать очень чётко и очень, скажем так…, пафосно, но слегка в ускоренном варианте, чем обычно. Вам всё ясно? – тот кивнул и я, не дав ему рассыпаться передо мной в лучших заверениях, подытожил: – Играете гимн, как мы условились, сразу после моей вступительной речи и в конце, после слов «На сём, прошу первый съезд имперских, народных комиссаров, считать закрытым». – Тот, всё-таки не смог избежать заверений и пока он рассыпался в словесных кружевах, я краем глаза заметил, как санитарки, или кто там они, начали заносить самовары и корзинки с вкусно пахнущими «приблудами». Булочки, ватрушки, пирожки и что-то такое, чему я не смог найти название из своей памяти. Что-то среднее между печеньями и пряниками, но выглядело всё – на загляденье!