Спас Ярое Око
Шрифт:
Неуловимым для глаз движением Еремей одной рукой оттянул затвор, другой положил новый патрон — и второй пистолет оказался на полу.
Бегун подхватил Павлика на руки и, закрывая его собой, бросился к выходу. Еремей медленно отступал следом, не спуская ствола с крестьянской избы, где затаился третий чекист. Вслепую переступил порог, захлопнул за собой черный ход и отскочил в сторону — тотчас три пули с треском пробили дверь. Еремей на ходу запрыгнул в машину, и «единичка» вылетела со двора перед носом стоящей у парадного подъезда «норушки».
Чекисты, подбирая оружие, кинулись
«Единичка» с «норушкой» на хвосте промчались через сонный город, разрывая благостную тишину визгом шин и ревом моторов. Мелькнул мимо по-прежнему дремлющий в телеге возница, парочка усыпанных шелухой девок застыла посреди дороги, разинув рот, глядя на стремительно приближающиеся машины. Бегун отчаянно давил на сигнал. Девки наконец расцепили руки и брызнули в разные стороны.
— А говорил — нельзя целиться в людей. Даже понарошку, — сказал сзади Павлик.
— Смотря в кого, — сквозь зубы ответил Бегун, поглядывая в зеркало на «Волгу», из окна которой показалась рука с пистолетом. — Голову убери! — он бросал машину по всей ширине дороги, не давая прицелиться.
После третьего выстрела пуля прошила «единичку» навылет: заднее стекло рассыпалось в пыль, на лобовом расползлась паутина трещин.
— Стреляй по колесам! — крикнул Бегун. — Не уйдем!
Еремей вынырнул с винтовкой из-за спинки заднего сиденья, коротко прицелился — и «норушка», чавкая пробитым колесом, слетела с невысокого мостка в ручей, разбросав волной обезумевших от ужаса уток. Над перегретым мотором поднялось облако пара.
— Ушли… — сказал Бегун. Но не успел он облегченно вздохнуть, как наперерез возникла такая же точно черная «Волга». Она перла на таран, Бегун едва проскочил перед черным капотом — «норушка» только сорвала крылом его задний бампер. Развернулась и устремилась в погоню.
На этот раз чекисты не спешили, не лезли под пулю — поотстали и пошли следом, вызывая подмогу. Впереди был прямой, как стрела, ровный асфальт — не оторваться. Бегун на всей скорости свернул на грунтовку в лес. Узкая дорога петляла по лесу, Бегун несся напропалую, бросая руль из стороны в сторону, моля Бога, чтобы не случилось никого навстречу.
Дорога вышла из лесу и влилась в немощеную деревенскую улицу, зажатую между глухих заборов. Машины запрыгали на глубоких ухабах, как по волнам, пружиня о землю то передними колесами, то задними. Еремей уперся рукой в потолок, прижимая к себе Павлика. Тяжелая «Волга» несколько раз гулко ударилась днищем. Из-под каждых ворот, мимо которых с ревом проносилась погоня, вылезали собаки, взахлеб лающая свора мчалась по обе стороны машин, бросаясь под самые колеса. Чекист вылез было в окно с пистолетом, но в лицо ему летели комья грязи, ствол бросало вверх и вниз. Он крепко приложился затылком о боковую стойку и сполз обратно на сиденье.
Бегун свернул — и уткнулся в неторопливо ползущий колесный трактор. Порожний прицеп носило от одного забора до другого. Бегун оглянулся — «Волга» подтянулась вплотную. Он дождался, пока прицеп мотнется в сторону, и проскочил вдоль забора.
«Волга», надрывно сигналя сиреной, поплелась за трактором. Тракторист сидел в своем высоком стеклянном скворечнике в обнимку с рыжей девкой и демонстративно клал с пробором на городских пижонов с их черными «Волгами» и сиренами.
Бегун выехал с проселка на трассу и повернул на запад…
У самой трассы, где дорога стала шире, водитель «Волги» наконец обогнал трактор, дал газу и с ходу вылетел на асфальт. На каждом скате «Волги» было накручено по пуду глины, машину развернуло и понесло прямо под капот «КАМАЗа», груженного до небес ящиками. «КАМАЗ» завизжал тормозами, тяжелый полуприцеп проволок на заклинивших колесах свернутую под прямым углом кабину, накренился и медленно повалился набок, рассыпая ящики. Сотни бутылок грянули вдребезги об асфальт, а за ними по осколкам и доскам лопнувших ящиков раскатывались новые. Из-под лежащего кузова хлынула по грязной дороге волна дешевого портвейна.
Движение остановилось, по обе стороны грузовика мгновенно образовалась пробка. Кто-то из водителей, стесняясь, первым поднял уцелевшую бутылку, следом торопились другие — брали кто скромно по паре, кто набивал сумку. Шофер «КАМАЗа» метался взад и вперед с монтировкой, безуспешно пытаясь спасти хоть часть груза. А из деревни уже бежали местные, с ходу вклинивались в толпу. Бредущий с колонки мужик выплеснул воду и подставил ведро под портвейновую реку, текущую в кювет.
Напрасно чекисты расталкивали людей, откатывали брошенные с открытыми дверями машины, старший выстрелил несколько раз в воздух. Никто не обернулся, не было на свете силы, способной оторвать народ от дармовщины…
Бегун гнал по осевой линии. Машины — и попутки, и встречные — сами уступали дорогу, шарахались от покореженной «единички» с пулевыми пробоинами на стеклах. Он достал из «бардачка» карту, разложил на коленях, мельком глянул на нее, пытаясь определить, где находится. Поднял глаза — и едва успел дернуть руль, чтобы не врезаться в затор на дороге. У стеклянного теремка ГАИ разворачивался тяжелый самосвал, перегораживая шоссе, в оставшуюся щель по одной просачивались встречные машины. Из военного автобуса выпрыгивали автоматчики в полной экипировке, в броне и шлемах.
Бегун, не сбавляя скорости, вылетел на левую, дальнюю от них обочину и помчался по ней, поднимая клубы пыли. Омоновцы засуетились, скидывая автоматы с плеча, но «единичка» мелькала за потоком встречных машин, прицелиться наверняка, чтобы не зацепить шальной пулей кого-то, невозможно было. Несколько длинных трассирующих очередей полетели веером поверх крыш.
Бегун вдруг увидел перед собой, на обочине, стоящую на домкрате древнюю «Победу». Горемыка-водила уже снял проколотое колесо и вытаскивал из багажника запаску. Слева был глубокий кювет, справа машины, Бегун, сигналя, несся прямо на него. Водила заметался взад-вперед с колесом в руках, в последнее мгновение нырнул рыбкой в открытый багажник. Бегун проскочил впритирку, выбив крылом домкрат из-под «Победы». Ветеран российских дорог тяжело грохнулся на днище и повалился через крышу в кювет.